– Где вы были прошлой ночью?
– Я ночевал у себя в каюте.
– Вы были знакомы с убитым?
– Нас познакомили вчера.
– Кто и при каких обстоятельствах?
– Моя знакомая из России – актриса Таня Розен.
– Какие у вас отношения с Таней Розен?
– Дружеские.
– Вы любовники?
– Нет.
– «Нет» в смысле – сейчас, или «нет» в смысле не были таковыми?
Леонид внимательно посмотрел на Изабель Бертран, окинув ее стройную фигурку… Она специально выбрала позицию, встав у окна. Лица на фоне яркого света ему не разглядеть, а ей он виден прекрасно… Профессионалка!
– Я могу не отвечать на этот вопрос, или по крайней мере не отвечать на него, пока не придет мой адвокат?
– Если вы хотите, чтобы мы продолжили разговор в полицейском управлении, то можете не отвечать…
Леонид задумался. «Не подставить бы Таню! Таню бы не подставить!» – твердил он про себя.
– С госпожой Розен мы дружим много лет, – ответил он наконец.
– Вам известно, что муж госпожи Розен осужден за растрату и совращение малолетней?
– Да, известно…
– И вы специально прибыли теперь из России в Канаду, чтобы, воспользовавшись отсутствием мужа госпожи Розен, возобновить с ней прерванную дружбу? – спросила Изабель Бертран.
Лица ее не было видно. Только черный силуэт на фоне светлого четырехугольного пятна.
– Я приехал в Канаду по делам бизнеса.
– А разве не вы лоббировали интересы госпожи Розен по кастингу? – спросила Изабель Бертран.
– Не понял вопроса, – ответил Леонид.
– Разве не вы в прошлый свой визит в США дали совет господину Фитцсиммонсу снять госпожу Розен в главной роли?
– Но какое это имеет отношение к делу?
– Это мне решать, имеет или не имеет, – высокомерно отрезала Изабель Бертран. – я хочу услышать от вас ответ на мой вопрос: вы лоббировали интересы госпожи Розен по кастингу или нет?
– Да, я просил Колина, то есть, господина Фитцсиммонса, попробовать Таню в главной роли…
– С какой целью?
– Да ни с какой!
– Это не ответ, – твердо сказала Изабель Бертран, – это не ответ делового человека, вы несомненно имели перед собой какую-то цель…
– Просто помочь приятному мне человеку.
– Значит, вы не отрицаете своей привязанности к госпоже Розен?
– Нет, не отрицаю. Меня связывает с ней старая дружба.
– И секс?
– Это не имеет отношения, я протестую.
– Отлично! Тогда скажите, а об интимных отношениях госпожи Розен с убитым господином Орловским вам было известно?
– Да, известно, об этом романе вся голливудская пресса писала, – ответил Леонид, – да и Таня сама мне сказала, представляя Орловского…
– И в вас не было ревности?
– Ревности? – задумался Леонид.
– Да, да, – ревности, – подтвердила Изабель Бертран.
– Нет, не было, просто я подумал, что для Тани он не годится.
– Как не годится?
– Ну, она достойна лучшего, – ответил Леонид.
– То есть, иными словами, вы ей больше подходите? – спросила Изабель Бертран.
– Я не буду отвечать, вы явно клоните…
– К чему?
– Вы сами понимаете, к чему, – угрюмо ответил Леонид.
– Я буду вынуждена арестовать вас по подозрению в убийстве господина Орловского. У нас есть свидетель, который подтвердил, что вы сначала избили вашу жертву, а потом публично угрожали его жизни, – сказала Изабель Бертран. – протяните сюда обе руки, пожалуйста…
Когда инспектор Бертран выводила из гостиницы скованного наручниками Леонида Рафаловича, в фойе столпилась уже вся голливудская стая папарацци, слетевшаяся на запах жареного.
Защелкали затворы фотоаппаратов, замерцали вспышки, корреспонденты, отталкивая друг дружку локтями, принялись просовывать свои микрофончики.
– Госпожа Бертран, вы уже арестовали убийцу?
– Господин Рафалович, вы признаете себя виновным?
– Госпожа Бертран, это убийство из ревности?
– Господин Рафалович, вы были любовником Тани Розен?
Акции «Мунлайт Пикчерз» после скандала с убийством Орловского сразу резко скакнули вверх.
Пресса много писала о почти готовом фильме с рекордным для Голливуда бюджетом и с двумя несомненными суперзвездами в главных ролях – Колином Фитцсиммонсом и Николасом Пейджем.
Фильму пророчили гигантский успех.
Но длилось это недолго.
Леди Морвен – Петти – Макмиллан
Морвен-хаус
Лондон, Великобритания
Июль 1996
Ножницы – камень – бумага… Детская игра на пальцах. Ты выкинул перед собой кулак, а он – ладонь. Бумага оборачивается вокруг камня. Он победил. Он показал «ножницы», а ты опять «камень» – победа за тобой. Детское переложение восточной космогонической теории пяти первоэлементов. Огонь уничтожает металл, металл разрушает дерево, дерево подавляет землю…
В прошлый свой визит Петти и Макмиллан выбрали «бумагу», а леди Морвен «ножницы», вернее, ритуальный топор и красную накидку. Петти и Макмиллан покорно склонили головы. Попытка давить на нее ни к чему не привела. Инициатива осталась на ее стороне. Они проиграли. Победа досталась леди Морвен. Но это был только первый кон игры.
Когда Лоусон сообщил, что Петти и Макмиллан опять добиваются ее аудиенции, Татьяна насторожилась. Консервативная группировка продолжала свою игру внутри Ордена. Но что-то они приготовили лично для нее. Причем очень быстро.
Она приняла их в том же кабинете в Морвен-хаусе, что и в прошлый раз, но, повинуясь какому-то шестому чувству, отказалась сегодня от орденского протокола. Черный деловой костюм, золотая брошь на пиджаке в виде крыла невидимой птицы и одинокая желтая роза, как бы случайно оказавшаяся в ее руках. Такой увидели ее члены Капитула, и по их лицам Татьяна поняла, что и на этот раз выкинула перед их лицами выигрышную фигуру. Она увидела, что Петти подавился видимо заготовленной заранее фразой и растерянно посмотрел на Макмиллана, а потом на желтую розу. Знать бы, что это за фраза?
Между тем Петти, ожидая увидеть королеву Ордена в красном плаще с топором палача, собирался произнести следующее: «Пока вы играете с картонным топориком, госпожа, под вашу сиятельнейшую голову уже построена плаха и настоящий мастер заплечных дел точит свое оружие! А если уж совсем без этих глупостей, то светит вам, моя дорогая, тюремная роба и электрический стульчик…». Вот так и сказал бы в лоб королеве Ордена иллюминатов, Бетрибс-тиранозавру, «дорогая моя». Но не сказал…
– Присаживайтесь, господа. Сегодня обойдемся без ритуальных торжеств. Тем более что вы ко мне зачастили.
Возникла неловкая пауза. Татьяна понимала, что Петти и Макмиллан хотели ошеломить ее неофициальным обращением, но она опять их опередила. Теперь им требовалась пауза, чтобы вернуться в образ, вспомнить слова выученной накануне роли.
– Чрезвычайные обстоятельства, госпожа… – начал Макмиллан, но Петти перебил его.
– Причем ваши чрезвычайные обстоятельства, ваши проблемы…
– С тех пор как я стала королевой Ордена, у меня нет моих проблем, впрочем, как у Ордена – не моих…
– Именно поэтому мы и пришли к вам, – опять вступил в разговор Макмиллан, – законы Ордена не позволяют выдавать своих людей, тем более высочайшее лицо, сиятельнейшую королеву иллюминатов…
Лицо Татьяны не отразило никаких перемен в ее внутреннем состоянии. Только пальцы нервно перебирали стебель чайной розы.
– Иллюминаты не предстают перед судом, не получают пожизненных сроков, не садятся на электрические стулья. Они уходят по-другому…
Шип розы впился в мягкую подушечку пальца.
– Вам удалось, господа, тактично подготовить меня к неожиданной неприятности, возникшей в делах Ордена. Теперь я хочу услышать изложение конкретных фактов.
Петти протянул ей кожаную папку.
– Здесь конспект вашего дела, оригинал которого находится в ФБР. Вы ознакомитесь с ним после нашего ухода. Вкратце же его содержание таково. ФБР располагает полным набором доказательств, что вы… – Петти чуть не сказал «госпожа», но вовремя сообразил, что в данном контексте так ее называть не стоит, – вы убили помощника сенатора Фэрфакса, а также некоего Лео Лопса. Есть косвенные доказательства вашей причастности к смерти турка Денкташа. И это, по нашим сведениям, только начальное звено в длинной цепочке, которую они сейчас раскручивают. Куда это может их вывести, вам лучше знать.
Леди Морвен молчала. На пальце выступила капелька крови.
– Мы прекрасно понимаем, что вы совершали эти деяния по велению Ордена, – теперь говорил Макмиллан. – Об этом никто не забывает. Но вы должны понимать, какой возник бы скандал, не получи мы вовремя доступ к документам ФБР. Не окажись в нужное время и в нужном месте наш человек, все могло быть для вас значительно серьезнее.
– Я понимаю, господа, и ценю вашу преданность мне лично и делу Ордена иллюминатов.
– Можем ли мы теперь рассчитывать на вашу королевскую благосклонность к нашим предложениям, которые имеют целью дальнейшее процветание Ордена?
