Ознакомительная версия.
– Значит, ты о морали ее заботился, когда убивал, – с иронией сказал Кирсанов. – Мол, это не любовь, это разврат. Нет, Леша, это ты у меня жену украл. Потому что тебе она была уже никто, после того, как мы решили быть вместе. Я прекрасно знаю, что у вас были раздельные спальни, и только твое ослиное упрямство и ревность держали мою Нелли в твоем доме. Ты нарочно тянул с разводом, а потом чуть ли не силой увез ее за границу. Возможно, даже транквилизаторами накачал. И – в частный самолет. Знал, что я не могу уехать из Москвы.
– Это был твой выбор, – напомнил Чернов.
– Я уже осознал свою ошибку. Поговорим о тебе. О смерти твоей дочери. Все зло, Леша, которое ты сотворил, к тебе же и вернулось, как ни пафосно это звучит.
– Выделываться пришел?! – с ненавистью сказал Чернов. – Всегда был позером! Бабы на это падки… Только и тебя, Паша, прибило. Я ведь помню, каким ты был! Я Паша Кирсанов, генеральский сын, офицер ФСБ, мне сам черт не брат! Брови вразлет, фирменный пиджачок, в кармане кобура, в кобуре пистолет. Девки кипятком писали. И где сейчас я и где ты? – Он надменно посмотрел на Кирсанова.
– Думаешь, твое кресло в Думе для меня какая-то ценность? – рассмеялся тот. – Хватит уже, Леша, х…и мериться, не из-за кого больше. Я потерял единственную женщину, которую любил, ты единственную дочь. Наживали, суетились, а толку? Деньги, должности, регалии, все это, как выяснилось, тлен. Пустой звук, когда не с кем этим поделиться и некому это оставить. Ничего не нужно. Нам с тобой теперь осталось по могиле, да местечко рядом, ты на своей будешь убиваться, я на своей, пока Господь не приберет. Старые мы уже, не телом, так душой уж точно, ты хоть это понимаешь? Все, круг замкнулся.
Чернов посмотрел на него исподлобья и, нагнувшись, зашарил в ящике своего необъятного письменного стола. Вынул оттуда бутылку коньяка и, ткнув пальцем в селектор, коротко сказал:
– Стаканы и лимон.
Они молчали, пока не появилась взволнованная брюнетка с подносом.
– Алексей Юрьевич! – потрясенно сказала она, увидев коньяк. – Вам же нельзя!
– Иди к черту! – рявкнул Чернов. Когда за секретаршей закрылась дверь, он разлил коньяк по стаканам и сказал: – Прав ты, со здоровьем проблемы, но не пить не могу. Душа просит.
Они без тоста, не чокаясь, выпили.
– Я к тебе на самом деле не с миром, но с милостью, – сказал Кирсанов, поставив на стол пустой стакан.
– Что несешь? – удивленно посмотрел на него Чернов. – С какой такой милостью?
– Когда Нелли умерла, я места себе не находил, что не могу отомстить за ее смерть. Ее убийца по-прежнему ходит по земле и остался безнаказанным. Вот что и меня убивало. Я не смог это пережить. Уверен: и ты тоже этим мучаешься. Я пришел, чтобы облегчить твои страдания. Тот, кто убил твою дочь, тоже мертв.
– Ты шутишь?!
– Ты ведь искал двух свидетелей. Они пытались оказать Маргарите помощь, точнее, один из них. Высокий парень с длинными волосами, стянутыми резинкой в хвост. Так вот он вчера умер от заражения крови.
– Ну и при чем здесь это? – сердито спросил Чернов.
– Так ведь это он совершил врачебную ошибку. Сделал Маргарите промывание желудка, в то время как она умирала от диабетической комы.
– Ошибаешься, – тяжело посмотрел на него Чернов. – Моя дочь умерла вследствие передозировки наркотиками. Вот копия заключения медэкспертизы, – он опять полез в стол.
– Но ведь в Инете написано, что Маргарита не употребляла наркотиков! – разволновался Кирсанов, внимательно прочитав документ. – И умерла от недостатка инсулина!
– Все правильно. Придай я это огласке, – Чернов кивнул на бумагу, которую Павел Петрович держал в руке, – это повредило бы моему имиджу. И убийца насторожился бы. Рита и в самом деле наркотики не употребляла. Ей подсыпали в сок лошадиную дозу таблеток. Типа экстези, ими в клубе приторговывают. Кто-то мне, похоже, отомстил, убил мою единственную дочь, зная, что ничего ценнее у меня нет. Я пытаюсь это выяснить, но повсюду натыкаюсь на глухую стену, – пожаловался Чернов. – Кто-то сделал так, что следствие идет на тормозах, и даже я ничего не могу сделать.
Кирсанов издал смешок.
– Ты что-то знаешь?! – накинулся на него Чернов. – Не знал бы, не пришел.
– Выходит, Евгений Базаров поставил правильный диагноз. Просто доза была слишком большая, и времени прошло много после того, как девушку накачали наркотиками. Он все правильно сделал. Действительно, врач был от Бога. Какой же я дурак! – в сердцах сказал Кирсанов. – Нет чтобы сразу к тебе приехать! Гордость мешала. И честно сказать, позлорадствовал. Камень преткновения, ребенок, из-за которого ты решил убить Нелли, чтобы наследство не делить, умер.
– Она все к тебе просилась… Плакала целыми днями, тосковала, – мстительно сказал Чернов. – Ничем ее было не взять, ни деньгами, ни подарками, ни уговорами. Как я тебя ни чернил, она все одно не верила. Твердила: «Вы все его просто не знаете, он не такой…» Я у нее паспорт отобрал, после того как она чуть было не сбежала. И понял: надо с этим что-то делать, пока полиция не объявилась. Меня так никогда не любили. Завидно мне стало. Ну, я ее и…
Кирсанов сжал кулаки и подался вперед, но сдержался.
– Я знаю, чего ты добиваешься, – размеренно сказал он. – Нет уж, Леша, живи. А что там на самом деле произошло с твоей дочерью, я выясню. Теперь это мой долг, – Кирсанов поднялся.
– Зачем ты пришел?! – с глухой ненавистью посмотрел на него Чернов. – Думаешь, я тебе милость окажу?! Подкуплю твою охрану, и они тебя грохнут?! Да пошел ты… – Он схватил бутылку коньяка и, налив полный стакан, выпил его одним махом.
– Попугали друг друга и разошлись, – усмехнулся Кирсанов. – Вот что значит старость. Кровь остыла. А раньше, помнится, ты на меня с кулаками бросался.
– Это ты бросался. Потому что это была моя жена. Я только защищал свою собственность.
Кирсанов покачал головой и вышел из кабинета. Похоже, сопьется Лешка Чернов. Туда ему и дорога. А девочку жалко. Все-таки убили. И Базаров к этому никакого отношения не имеет.
«Я должен опять поговорить со следователем, – думал Павел Петрович по дороге в свой офис. – Но на этот раз уже снять все запреты. Что им удалось выяснить? Кто был в этом клубе вместе с Маргаритой? И кто, наконец, ее убил?»…
Следователь, с которым они встретились в неофициальной обстановке, в закрытом клубе, посмотрел на Кирсанова с неподдельным удивлением.
– Я сделал как вы хотели, Павел Петрович, – слегка наклонил яйцеобразную голову тощий мужчина лет сорока, подобострастно ловя каждое слово своего собеседника. – От вас ведь теперь моя карьера зависит. Вы с моим начальством на «ты», о вас в высоких кабинетах говорят с огромным уважением.
– Знаю, – поморщился Кирсанов. – Но это скорее заслуга моего отца.
– Не скромничайте. Вы и сами такими делами ворочаете… – Следователь развел руками. – Чем я могу быть вам полезен?
– Я узнал, что Маргариту Чернову убили. Подсыпали ей в сок наркотические таблетки.
– Откуда вы это узнали?!
– Значит, правда, – удовлетворенно кивнул Кирсанов. – Вопрос: кто это сделал?
– Народу в клубе было много, – вздохнул следователь. – Не исключено также, что она сама…
– Исключено, – оборвал его ПП. – Девушка вовсе не была глупой, она училась за границей, потом в престижном московском вузе, общалась с отпрысками таких же богатых родителей, а там святых нет, сам знаешь. Про наркотики она знала все, что надо, в этом я не сомневаюсь. И то, какая доза вызывает состояние эйфории, а какая убивает. Маргариту наверняка предупредили и о том, что при ее диагнозе не стоит употреблять ни алкоголь, ни наркотики. Все, кто знал девушку, утверждают, что от самоубийства она была далека. Напротив, последнее время летала как на крыльях. Должна же быть причина…
– Она была увлечена парнем со старшего курса. Личность известная. Есть такое амплуа: самый популярный парень, нечто вроде переходящего приза. Кто с ним, та самая крутая. За неделю до того, как Маргарита умерла, этот приз достался ей.
– Вы его допрашивали, этого парня?
– Не все так просто, – с досадой сказал следователь. – Вы же понимаете, Павел Петрович, дети, каких людей учатся в том вузе, где училась Маргарита, и ходят в тот клуб, в который в ту последнюю ночь пришла она. Это же сплошняком наша «золотая молодежь»! И как их допросишь? Тут же нарисуется папа или мама. У всех связи, не говоря уже о деньгах. Не скрою: спустить это дело на тормозах и в моих интересах.
– Но депутат Чернов тоже не простой человек, – напомнил Кирсанов.
– Так-то оно так, – следователь тяжело вздохнул. – Но есть люди рангом и повыше. Тут надо выбирать, каким богам служить?
– И ты выбрал меня, – усмехнулся ПП. – Я та ступенька, с которой можно очень высоко подняться.
– Вы не просто пьедестал, вы – памятник, – польстил следователь. – Только что рядом встать, да и то, сколько сил надо приложить!
Ознакомительная версия.
