Ознакомительная версия.
Я умолкла, переводя дыхание. Все, что я сейчас выложила мужу, мне рассказал Туз. Озаботившись ситуацией, в которую я попала, он тщательно проверил все и всех, и результаты оказались весьма любопытными. Я не собиралась делиться этой информацией со Светиком, опасаясь, что он впадет в депрессию, а ему предстоят гастроли, но сложилось так, как сложилось. Муж ошарашенно молчал, только крутил в руках пучок петрушки, который так и не положил на стол.
— Варя… но это же… ты что же, не понимаешь, что это все очень опасно? — сказал он наконец.
Я кивнула:
— Да. Но у меня нет выбора. Светик, я не могу рассказать тебе всего — просто потому, что не хочу подвергать опасности. Так будет лучше: ты ничего не знаешь, с тебя спроса никакого. Я очень надеюсь, что смогу справиться сама.
— Но зачем? Разве мы нуждаемся в деньгах?
— Светик, милый, денег никогда не бывает много. А дивиденды от «Снежинки» — это не просто деньги. Ручаюсь, что ты таких сумм в глаза не видел.
— Но зачем? — повторил он снова. — Зачем, что ты будешь делать с ними?
— Я построю для тебя театр.
— Что?!
— Да. Твой собственный, тебе принадлежащий, а не арендованное помещение. Твой, который ты сможешь обустроить так, как удобно тебе. Где ты будешь решать, а не твой арендодатель.
Эта идея давно вертелась у меня в голове, но оформилась только сейчас. Я наконец поняла, как хочу тратить деньги. Мой муж должен быть свободен от любой рутины, он должен заниматься своим делом — писать музыку и ездить на гастроли с оркестром, а не копаться в бытовых и финансовых вопросах. Не ждать, когда закончится срок аренды и владелец здания начнет выдвигать новые условия и требования, а спокойно работать в том месте, которое принадлежит ему.
— Варя, ты с ума сошла…
— А как еще я могу отблагодарить тебя за все, что ты сделал?
Светик потрясенно смотрел на меня и молчал. Я же не кривила душой: пусть он не всегда устраивал меня как муж, но как друг был надежен. Даже все зная обо мне, он вернулся домой — о чем еще говорить? Каждый ли мужчина способен на такой поступок? И вряд ли им двигало чувство собственной вины…
Я встала и подошла к мужу, обняла его и прижалась щекой к макушке:
— Светик… давай все забудем, а?
— А как же Мельников? — тихо спросил он, поглаживая меня по руке.
— А что — Мельников? Было и было.
— А… мой сын?
Вот это был вопрос… Я совершенно четко знала, что не смогу смириться с присутствием ребенка в нашей жизни. Чужого мне ребенка, живого напоминания о том, что Светик изменил мне. Нет, это выше моих сил… Но решать что-то нужно, я не могу игнорировать факт наличия сына у мужа.
— Светик, это очень непростой вопрос. Ты знаешь, что я не хотела детей — никогда. И мое мнение не изменилось. Но мальчик… я не могу тебе запретить видеться с ним, лучше пусть ты будешь делать это не скрываясь. Мне так будет легче. Но я видеть его не хочу, запомни. Никогда не пытайся принудить меня к этому, не устраивай случайных встреч и тому подобной ерунды. Для меня он не существует. Я не против, чтобы ты поддерживал его материально, уделял время, но без меня. Я настаиваю.
Эта речь далась мне с большим трудом, наверное, никогда в карьере мне не приходилось так тяжело. Но сказать это я была обязана. Нужно сразу установить рамки — так будет проще для всех. Лишить мальчика отца я не могу, я ж все-таки не зверь, но сама принимать участие в его судьбе не хочу. И Светик должен понять это.
Он молчал, глядя на меня с неподдельным обожанием — я хорошо помнила этот взгляд. Раньше, еще в юности, когда Светик ухаживал за мной совершенно безответно, он смотрел на меня именно так. А я раздражалась, видя, что он очень нравится всем членам моей семьи. Дух противоречия…
— Ну, что ты молчишь?
— Я не могу поверить… ты хочешь сказать, что не будешь препятствовать моему общению с Макаром? — выговорил Светик, словно проверяя, не ослышался ли.
Я пожала плечами:
— Ну, это ведь глупо, верно? Ты все равно будешь видеться с ним, но тебе придется делать это тайком от меня, изворачиваться и лгать. Я не хочу этого. Мне гораздо проще будет знать, что ты ушел к ребенку, чем выслушивать потом твое неуклюжее вранье — ты этого никогда не умел. И кстати, кто дал ребенку такое странное имя?
Светик улыбнулся как-то растерянно:
— Тамара Борисовна…
Я даже поперхнулась воздухом… Ну бабушка! Она с первого дня знала о существовании этого ребенка, даже имя ему дала! И скрывала это от меня… Неужели она ни капли меня не жалела и не любила? Совершенно неожиданно для себя я расплакалась. Светик, испугавшись, опустился на колени и взял меня за руки:
— Варенька, милая… не нужно… не плачь. К чему вообще мы затеяли этот разговор?
— Я должна была сказать, — прорыдала я, садясь на пол и утыкаясь лицом в грудь мужа. — Я не могла уже молчать об этом, это слишком… больно… нет сил держать постоянно в себе, понимаешь?
Он погладил меня по голове и пробормотал:
— Конечно, родная. Я понимаю… я очень виноват перед тобой…
— Дело не в твоей вине, Светик, и не в том, что ты сделал, как ты не понимаешь? Дело в том, что ты меня предал! Ты — и бабушка… как же вы могли… за моей спиной…
— Варенька, ты взрослая женщина… неужели для тебя так важно, что говорит и делает бабушка?
— А ты как думал?! Она меня вырастила, воспитала! Я мать видела реже, чем ее! Она меня сделала такой — расчетливой, холодной, бездушной и высокомерной! Она сделала, а Мельников довершил картину… я даже не понимаю, почему снова с ним сошлась! Ведь он тоже… тоже! И Анька! Вы все — предатели! Все! — Постепенно мои слезы перерастали в истерику, но я уже не контролировала себя.
— Варя! — Светик неожиданно грубо схватил меня за плечи и энергично встряхнул. От неожиданности я прекратила орать и умолкла. — Хватит, я сказал! Возьми себя в руки! Никто тебя не предавал — тебе дали возможность жить так, как ты сама хочешь. Но ты не можешь запретить остальным делать то же, понимаешь?
И до меня дошло, что он прав. Разве я когда-то интересовалась тем, чего хочет от брака Светик? Нет. Я снизошла до него, хотя он, по сути, вынул меня из могилы и подставил плечо. И я воспринимала все его поступки как должное, словно это он мне чем-то обязан. И никогда — ни разу — не поинтересовалась, как ему живется. Вполне очевидно, что он хотел детей, нормальную семью, как моя бабушка хотела правнуков. И никто из них не виноват в том, что я решила обойтись без этой составляющей. Разве что Кирилл… Так за что же я пыталась наказать Светика? Я все-таки порядочная дрянь…
— Я голодная, Светик, — вдруг жалобно произнесла я, и муж оторопел от неожиданности, а потом заторопился, усаживая меня на табурет.
— Конечно… уже вечер… заговорились мы с тобой, совсем про время забыли. Ты посиди тут, а я быстро приготовлю. Только не уходи, хорошо? Побудь здесь.
И я согласилась. Сидела на табурете, поджав под себя ногу, и наблюдала за тем, как Светик шинкует овощи для салата, как раскладывает на решетке пароварки куски присыпанной травами форели, как нарезает хрустящий багет тонкими ломтиками. Какой же он привлекательный… У него хорошая фигура, красивые руки музыканта, породистое лицо. Интересно, на кого похож его сын? Неужели на невзрачную, полноватую, серую Ирку? Но спросить я так и не решилась — понимала, что эту тему пока нужно оставить. Как и прекратить все отношения с Мельниковым. Для собственного же блага.
Мы провели удивительно романтическую ночь, коих не случалось уже давно. Не знаю, старался ли Светик загладить вину или просто я сама потянулась к мужу, но результат ошеломил обоих. Я поняла, что недооценивала его практически всю жизнь. Однако потом мне всю ночь снился Кирилл… Но это был тревожный сон, такой тяжелый и вязкий, как грязь. Я проснулась с неприятным ощущением, глянула на спящего Светика, натянула сползшее с его плеча одеяло и встала. Часы показывали половину восьмого, но спать уже не хотелось, и я, надев халат, ушла в кухню варить кофе. Сегодня я планировала встретиться с Анастасией, а для этого требовалось сперва сделать звонок ей, а потом — Тузу. Без его разрешения я не могла попасть на его дачу, так как знать не знала, где она находится.
К моему удивлению, Потемкина не спала, и голос ее был тревожным:
— Как хорошо, что ты позвонила. Я не сплю всю ночь… у Алены был жуткий приступ астмы, пришлось даже привезти врача, так хорошо, что я здесь не одна!
— Но сейчас-то все в порядке?
— Да, она уснула, ей лучше, а я вот не могу, брожу по участку.
— Мне нужно увидеться с тобой. Есть две неприятные новости.
— Что-то случилось? — сразу насторожилась Анастасия.
— Да. Но давай обсудим это лично. Сейчас я попытаюсь организовать нашу встречу.
— Может, увидимся где-нибудь в городе? Я так устала тут, как в заточении, — жалобным голосом попросила Потемкина, но я категорично отрезала:
Ознакомительная версия.
