Ознакомительная версия.
Я закричала от неожиданности и страха и даже зажмурилась, боясь, что Владан не успеет затормозить. Он успел, правда, машину чуть занесло, и остановилась она в метре от Таньки, которая, к моему удивлению, сама поднялась с земли и бросилась к нам, распахнула заднюю дверь и рухнула на сиденье с воплем:
– Гони, Владушка. Хана им, мост сломали, второй день роют, мамка сказала.
Бад за это время успел поравняться с нами, я открыла окно и крикнула:
– Впереди дорога разрыта… – вспомнила, что есть связь и орать не обязательно, и набрала его номер.
– Леха, – заговорил Владан, когда тот ответил. – Гони их к мосту, им оттуда одна дорога – в переулок, там я их встречу.
Мы резко свернули во двор, проехали метров пятьсот и оказались в переулке.
– Как там Танька? – спросил Бад, которого мы уже, само собой, видеть не могли.
– Ты как? – обернулся к ней Марич.
– Мне б только этого гада Ларина догнать, увидите, что я в отличной форме.
– Чувствует себя неплохо, – сказал Владан, а Алексей засмеялся.
Возле моста мы появились одновременно с братьями. Впрочем, назвать это сооружение мостом значило ему польстить, но местные именно так его и называли. Овраг, на дне которого когда-то протекала река, тянулся почти на километр, разделяя территорию Дна на две неравные части. Во всех прочих местах преодолеть овраг на машине возможным не представлялось, а здесь была сделана насыпь и какое-то подобие дороги, правда, заасфальтировать ее за долгие годы так и не удосужились. Этой дороги даже на городской карте не было. И вдруг чиновники решили: пришла пора придать ей пристойный вид, но прежде чем положить асфальт, решили вкопать трубу для сточных вод, в результате сейчас на этом месте стоял экскаватор, что, судя по всему, явилось для братьев полной неожиданностью.
Должно быть, водитель не справился с управлением. Выжимая из машины все возможное, он пытался оторваться от наседающего сзади Бада, легко снес ограждение и на всей скорости влетел в этот самый экскаватор, водителю которого повезло: он как раз курил, разговаривая с рабочими в тени старенького тополя. Все четверо замерли с открытыми ртами, когда капот «Хонды» буквально расплющило, передняя подушка безопасности сработала и включилась сигнализация. Бад с одной стороны и Владан с пылавшей гневом Танькой с другой бросились к «Хонде». Я сидела в некоторой растерянности, явно не поспевая за событиями, а когда выскочила из машины, Владан, уже махнув рукой, крикнул мне:
– Вызывай «Скорую»!
Оба брата погибли на месте. Подушка безопасности не спасла старшего, остальные подушки то ли не сработали, то ли их вовсе не было. Ларин, сидевший сзади, выжил, но по поводу его состояния врачи пока ничего сказать не могли, парня спешно доставили в больницу «Скорой помощи». Когда его положили на носилки, выглядел он скверно, даже Танька, забыв о расправе, торопливо перекрестилась, шепча «свят, свят».
С интервалом в несколько минут прибыли сотрудники ДПС. Вместе с рабочими мы рассказали об обстоятельствах аварии, свидетелями которой стали, промолчав о том, что «Хонда» на предельной скорости неслась не просто так. Бад вообще заявил, что момент аварии не видел, подъехав к мосту чуть позже. О ремонте дороги не знал, вот и оказался здесь, надеясь выехать на проспект коротким путем. Владан объяснил свое появление в переулке точно так же, хотя никто, по сути, объяснений и не требовал.
Очень скоро мы смогли покинуть место происшествия, и Владан тут же набросился на Таньку:
– Тебе что сказано было: дверь не открывать, какого хрена ты его впустила?
– Как же, Владушка, этот гад мне позвонил и стал канючить, мол, Ксюха нашлась, Сергей Петрович за ней поехал, а ему велел срочно меня домой отвезти, к Сохнову то есть. Я и купилась. Так обрадовалась, дура, что даже не подумала тебе звонить и дверь нараспашку, а этот гад мне пистолет в пузо тычет, телефон отобрал. Пошли, говорит, со мной, и без глупостей. Не то, говорит, пристрелю, и девчонке твоей хана придет, потому что язык за зубами держать не умеешь. Я прям сомлела, не из-за пистолета этого дурацкого, из-за Ксюхи, и пошла, точно овца на закланье. А в машине еще двое, Витальку Фомина я знаю, а второй, видно, брат его. Я как их увидела, меня аж затрясло всю. Вы что ж, говорю, мать вашу, делаете? Вы ж всегда нормальной шпаной были, вас люди уважали, а теперь что, с бабами воюете? Неужто и Ксюху вы от отца забрали? Да чтоб вам провалиться, изверги, чтоб вам башки дурной лишиться… видать, накаркала, – поежилась она. – Владан, где Ксюха-то, а? Извелась я вся, найди ребенка, ради Христа. Отец-то с головой не дружит, это ясно, не то давно бы в полицию пошел. На тебя вся надежда…
– Не зуди, – отмахнулся Владан. – Пересядь в Лехину машину, он тебя домой отвезет.
– Что мне Леха? Не хочу я с Лехой. До дома я и сама дойду, ты мне лучше скажи, найдешь или нет?
В результате домой Таньку отвезли мы, а когда вернулись в офис, на ступеньках нас ждал Бад. Сидел, развлекаясь со смартфоном, а рядом стояла бутылка виски.
Войдя в кабинет, Владан достал стаканы, вопросительно взглянув на меня, но я головой покачала. Бад, открыв бутылку, налил понемногу в два стакана, поднял свой и сказал:
– За упокой души братьев Фоминых, ничего хорошего о них я вспомнить не могу, ну да ладно. Все равно люди.
Они выпили, и Бад, ставя стакан на стол, добавил с сомнением:
– Я так понял, теперь одна надежда, что Ларин в себя придет…
Алексей вскоре уехал, Владан принялся вертеть монетку в руке, а я изводить себя мыслями, одна другой безрадостней. Где сейчас находится ребенок, оставалось лишь гадать. В тот момент больше всего на свете я хотела, чтобы главным злодеем оказался Сохнов, в том смысле, что именно он все это организовал и его дочка живая и здоровая в безопасном месте, о котором знает только он.
У полиции авария никакого интереса не вызвала, что неудивительно. Типичный несчастный случай. Так что бояться Сохнову нечего, как нам нечего ему предъявить. Танька, конечно, может подать заявление, но, во-первых, Сохнова оно не коснется, все претензии к Ларину и братьям, а во-вторых, от него сейчас вреда больше, чем пользы. На этот счет Владан с Танькой успел поговорить по дороге, и она поклялась, что на сей раз без его разрешения и шага не сделает.
В напряженном молчании прошел час. Дважды Владан звонил кому-то, но так как говорили в основном его собеседники, которых я слышать не могла, а шеф обходился короткими «да» и «понятно», о чем, собственно, шла речь, осталось загадкой. А соваться с вопросами я не рискнула.
Через час явилась Маринка с любимой корзинкой и молча стала кормить нас ужином. У меня кусок не шел в горло, я было отказалась, но Маринка буркнула:
– Ешь.
Владан лениво жевал, когда ему позвонили. Звонили, как оказалось, из больницы. Ларин пришел в себя, его жизни ничто не угрожает, но травмы серьезные: сломаны обе ноги, ключица и ребро. По мне, лишь бы память у него не отшибло. А то, что ноги переломаны, даже неплохо, никуда не убежит.
– Вы тут надолго засели? – спросила Маринка, собирая посуду.
– Навестим больного, и по домам, – ответил Владан, Маринка ушла, а я, взглянув на часы, подумала: для визита в больницу уже поздновато. Владан, напротив, не спешил, уткнулся в ноутбук и просидел так еще часа два. Я делала вид, что роюсь в своем планшете, в действительности пытаясь выстроить логическую цепочку из известных нам данных. Получалось не очень хорошо.
В половине двенадцатого, когда я решила, что сидеть мы будем до утра, Владан поднялся и сказал:
– Поехали.
– Куда? – растерялась я.
– В больницу, естественно.
– Но… а нас пустят?
– Конечно, – кивнул он.
Дверь приемного покоя оказалась запертой, что меня не удивило.
– Отойди в сторону, – посоветовал Владан, и я испуганно подумала: он решил ее выбить. Не знаю, что на меня нашло. Я отошла на десяток шагов, а он нажал кнопку звонка. Примерно через полминуты дверь открылась, и мужчина неопределенного возраста с бородой лопатой спросил:
– Что случилось?
Ответа Владана я не услышала, говорил он тихо, наклонившись к самому уху мужчины. Тот недоверчиво взглянул на меня, потом на Владана, затем рука Владана переместилась к карману его форменной куртки, и охранник распахнул дверь пошире.
– Проходите, только тихо.
Дверь он за нами запер и повел по коридору к лестнице, мы поднялись на второй этаж.
– Вам направо, – сказал охранник. – Увидите дверь в отделение. Пост сестры с той стороны, пройдете незаметно. Если что, я вас не знаю.
Владан кивнул, и мы зашагали дальше. В отделении царила тишина, свет горел только возле двери, через которую мы вошли, да где-то впереди настольная лампа на том самом сестринском посту.
– Что ты ему сказал? – шепнула я, имея в виду охранника.
– Ты поссорилась со своим парнем, а он угодил в аварию. До утра, само собой, ждать нельзя. Вопрос жизни и смерти.
Ознакомительная версия.
