Ознакомительная версия.
– Понятно, понятно, – поморщился майор Здоренко, – дальше, дальше!
– А что дальше? Все. – Маринка удивленно посмотрела на майора, затем на меня. – Дальше они мне сказали, что я должна буду позвонить Ольге и сказать… ну то есть то, что я сказала.
– Повтори, – потребовал майор.
Маринка повторила свое сообщение, потом майор заставил ее еще раз описать внешний вид бандитов и наконец спросил:
– А помимо демонстрации пистолета какое-либо физическое насилие применялось?
– Физическое? – переспросила Маринка. – Нет. Не было ничего.
– Договорились полюбовно, – съязвила я и тут же опомнилась: – Извини, Марина, я очень рада, что все прошло без последствий.
– Как это без последствий? – потрясенно спросила у меня Маринка. – Да я, может быть, всю жизнь теперь заикаться буду и ни на одного…
– И ни на одного мужчину без дрожи взглянуть не сможешь, – закончила я. – А вот это результат не такой уж и плохой. Ты не находишь?
– Не нахожу! – Маринка отвернулась и предалась переживаниям.
Майор стукнул кулаком по спинке стула:
– Всем молчать! Потом будете кусать друг друга, в редакции своей газетки, все равно вам больше делать не хера.
Мы замолчали и посмотрели на майора. Наведя порядок, он принялся уже за меня.
Я не стала утаивать и рассказала ему все. Я не собиралась скрывать ни одной даже самой маленькой подробности из всей этой дурацкой истории, потому что сама хотела, чтобы все это закончилось быстрее и как можно безболезненнее. Пересказ событий занял у меня минут десять. Это не так уж и мало. Сами попробуйте поговорить десять минут без перерыва и увидите, как это долго и как много можно рассказать за это время.
– В общем, я понял, – сказал майор Здоренко после того как я закончила, а он немного помолчал, укладывая в мыслях полученную от меня информацию. – Номер «Фольксвагена», конечно же, не запомнили?
Мы с Маринкой переглянулись и синхронно пожали плечами и покивали головами.
– Ну что еще от вас ожидать? – презрительно фыркнул майор. – У вашего боевого фотографа я сам все спрошу. В любом случае вы никуда не лезете пару дней. Концы этой истории я сам найду и сам развяжу. В больнице возьму данные на этих двух синяков – раз.
– Они не были синяками, – почему-то возразила я.
– Как нужно нажраться, чтобы тебя избила баба?! – взревел майор. – Как?! А я тебе, Бойкова, скажу как! До зеленых соплей! До свинячьего визга! До невменяемого состояния! – Майор с усилием поворочал шеей влево-вправо, посопел и чуть тише, но не менее решительно заявил: – А раз так – значит, синяки.
Я кивнула и промолчала: ну синяки и синяки, мне какое дело?
Майор пронзил меня взглядом и, не узрев бунта на корабле, загнул второй палец:
– Второе. Адрес этой Нади, у которой жопа сзади, мне тоже пригодится. Я ее сам возьму, и она мне все сама расскажет. Ладно, Бойкова, – майор Здоренко встал со стула, опираясь руками в колени, – за одно хвалю: молодец, что позвонила сразу. Вот так бы всегда и делала.
Майор осмотрел нас с Маринкой еще раз, повернулся и, не прощаясь, вышел из комнаты, а мы с Маринкой остались вдвоем.
– Очень страшно было? – спросила я, положив Маринке руку на плечо.
– Спрашиваешь, – шмыгнула носом Маринка, – ни капельки! Подумаешь!
Дверь Маринкиной комнаты тихонько отворилась. Мы с Маринкой вздрогнули и прижались друг к другу. Однако я тут же перевела дух с облегчением: это к нам заглянул Виктор. Да и какие могут быть враги, если еще не все омоновцы оттопали к выходу? Это у меня нервы взыграли. Увы, есть от чего.
Виктор быстро и оценивающе посмотрел на Маринку и перевел взгляд на меня. Я его немой вопрос поняла сразу.
– Сейчас, – сказала я, – сейчас и поедем.
Вдруг я вспомнила, что не в форме, и посмотрела на Маринку.
– Ты как? А то мне пора уматывать. Я не успела ни переодеться, ни… – Я встала и подошла к зеркалу. Взяла Маринкину расческу и более-менее привела волосы в порядок. Срочно нужно сваливать, в таком виде на людях находиться неприлично.
– И я с вами! – крикнула Маринка. – Ни на секунду тут больше не останусь!
– Собирайся, – ответила я, – только быстрее, плиз!
Маринка заметалась по комнате, распахнула обе дверки платяного шкафа и, спрятавшись за ними, скинула с себя халат. Виктор с невозмутимым видом вышел и прикрыл за собою дверь. Однако закрытой дверь была недолго. Практически сразу же она снова отворилась, и к нам вплыла Серафима Наумовна с большой фаянсовой чашкой в руках.
– А вот и бульончик тебе, Мариночка, «Галина Бланочка» для твоих нервов самое лучшее лекарство, – пропела она, обшаривая быстрыми глазками всю комнату.
– Спасибо, спасибо, – ответила Маринка, выглядывая из-за двери шкафа. – Серафима Наумовна, меня Оля пригласила к себе, я поеду.
– А зачем, когда в квартире есть свой страж порядка? – удивилась Серафима Наумовна.
Она подумала и, приоткрыв дверь, зычно крикнула в коридор:
– То-ли-ик!
Из глубины квартиры послышалось недовольное ворчание, и вскоре к нам заглянул Толик, по случаю отбоя тревоги уже успевший снять китель и заменить его на полосатый халат, спускающийся чуть ниже колен его волосатых ног.
Толик вопросительно поводил головой от мамочки к нам и обратно.
– Мариночка уезжает! – с трагическим пафосом произнесла Серафима Наумовна. – Сделай что-нибудь!
– А что я сделаю? – спросил у нее Толик и посмотрел на меня. – Такси поймать?
– Ну откуда я знаю! – воскликнула Серафима Наумовна.
Она захотела всплеснуть руками, но помешала чашка с бульоном. Посмотрев на чашку, Серафима Наумовна подумала и переложила ее в другую руку.
– Какое может быть такси в наше время! – декларативно произнесла она, вроде отвечая Толику, но обращаясь больше к нам с Маринкой. – Анатоль! Объясни, как это страшно!
– Нет, нет, спасибо, Серафима Наумовна, – быстро и ласково затараторила Маринка, за годы совместного проживания уже научившаяся разговаривать со своими соседями. – Мы же будем втроем. Все свои. А Виктор у нас опытнейший телохранитель. Спасибо, Серафима Наумовна, спасибо, я поеду.
Но Серафиму Наумовну убедить было невозможно. Пока Маринка переодевалась, Серафима Наумовна четко и властно объясняла ей всю опрометчивость ночного катания на автомобиле.
Впрочем, как только Маринка вышла из-за шкафа, мы не задержались. Да и Серафима Наумовна сбавила пыл, поняв, что бульон ей придется пить самой.
Мы с Маринкой выбежали на улицу. Виктор спокойно сидел за рулем «Лады», курил и выпускал дым в открытое окно.
– Давай быстрее, Оль, – попросила Маринка, зябко передергивая плечами. – Холодно, да и неуютно как-то.
– Ты не бойся, больше ничего не произойдет, – сказала я, усаживаясь на заднее сиденье. – Если только в нас никто не врежется. Шутка.
Маринка не обратила внимания на мои слова и правильно сделала. Ей и так было о чем подумать. Мы доехали до моего дома и пришвартовали «Ладу» на ее привычное место.
– Ну вот и все, – подумала вслух Маринка и вздохнула.
– Не помню, что у меня в холодильнике, – тоже вслух подумала я, – но сейчас вспомню.
– Я есть не хочу. – Маринка потянула за ручку дверки «Лады» и первой вышла наружу. – Я хочу в ванную и много кофе, – сказала она уже на улице и побрела к подъезду.
– После кофе не уснешь, – мудро заметила я, догоняя ее.
– А я и без кофе не усну после таких переживаний, – пожаловалась мне Маринка.
Я в сомнении покачала головой, но уснуть нам действительно пришлось не скоро. Как только мы дождались Виктора и поднялись на мой третий этаж и я достала ключ из сумки, сверху с лестницы, ведущей на чердак, послышались легкие шаги и раздалось тихое:
– Добрый вечер.
Маринка ойкнула, я в удивлении повернулась, Виктор шагнул вперед и заслонил нас обеих.
Суматошный вечерок заканчиваться никак не хотел, хоть ты тресни.
Перед нами стояла Надя. Та самая Надя, которую я в первый и в последний раз видела во дворе клуба «Астарта». Тогда она была в состоянии, мало подходящем для женщины. Сегодня же она была, похоже, трезвая и чем-то сильно встревоженная. Надо думать, встреча с Виктором Тимофеевичем, засевшим в ее квартире, не пошла Наде на пользу и скверно отразилась на ее нервах. Она была бледной и явно напуганной.
Маринка недоуменно взглянула на меня.
– Это моя знакомая, – сказала я, чувствуя с тоской, что вовсе ничего не заканчивается и продолжение следует.
– Вы одна, Надя? – спросила я, передавая Виктору ключ от квартиры.
– Да, одна, – тихо сказала она, с опаской поглядывая на Виктора.
Виктор отпер дверь, и я широким жестом пригласила всех входить. Что-то шептало мне, что спать я лягу сегодня не скоро!
Я вошла в квартиру последней и поторопила столпившихся в коридоре гостей:
– Проходите, гости дорогие, на кухню, будем пить чай-кофе и беседовать о делах наших…
– …Скорбных, – фыркнув, закончила Маринка. – Ты заговорила уже, как Горбатый из фильма.
Ознакомительная версия.
