Ознакомительная версия.
…Затем я услышал сильный всплеск воды. Медленно погружаюсь под воду. Глаза мои по-прежнему открыты, и я вижу над собой, уже из-под воды, круглые шары фонарей и человеческие фигуры, склонившиеся над рекой. Я чувствую, как мне в горло льется холодная вода, но, поскольку я не испытываю потребности ни сглотнуть ее, ни выплюнуть, она течет спокойно и медленно и попадает в желудок. Я чувствую проникающую в желудок струю холода, но этот холод внешний, он не касается и не беспокоит меня…
А затем… я отключаюсь…
И когда снова открываю глаза, то вижу над собой серое светлое небо. Его свет ослепляет меня, и я зажмуриваюсь. Меня переворачивают на бок, и я вижу ярко-зеленую траву прямо у себя под щекой и чувствую, как у меня из горла вытекает вода. Своего тела я по-прежнему не ощущаю. Самое странное, что все происходящее со мной кажется мне сном, и во сне я даже думаю: это сон. Надо мной склоняется человек, он смотрит на меня сзади, а я смотрю на него снизу вверх и вижу, что у него на лице множество глаз, целый ряд от виска до виска, и думаю: это я насмотрелся накануне «Секретных материалов», вот теперь мне снится, как меня препарируют инопланетяне… И снова отключаюсь…
Ладно, не стану поддаваться мазохистскому искушению передать вам все детали и подробности собственного воскрешения. Ощущения из разряда незабываемых.
Короче, я не умер и вечером того же дня уже вовсю болтал с симпатичными английскими медсестрами, уговаривая их вынуть у меня из носа трубки.
Потом меня навестили мои спасители – мужичок, вышедший рано утром выгулять по берегу реки трех своих спаниелей, и, соответственно, его питомцы. Всех четверых пропустили ко мне в палату.
Заходили дважды из полиции, справлялись, какого хрена я оказался в их речке? Им я чистосердечно признался, что приехал в Англию как турист, хотел поднабраться впечатлений, по русской традиции сел не в такси, а в частную машину к незнакомому человеку, которого попросил отвезти меня в отель, а тот отключил меня электрошокером. Дальнейшее помнится смутно…
Отсутствие при мне багажа полиция расценила именно как результат неудачной ночной поездки, а я не стал вдаваться в детали и переубеждать их. Внешность шофера, везшего меня, цвет и вид машины я описал без изменений. Пусть ищут. Этот тип небось уже шатается где-нибудь по Дублину…
Как я понял из их объяснений, жизнь мне спасла куртка. Ее непромокаемость и, как выяснилось, практическая непотопляемость. Куртка держала меня на плаву, как спасательный жилет, не позволив окончательно погрузиться на дно реки и утонуть. Течение отнесло меня почти на полмили вниз. Там река делала поворот, и меня прибило к ивам, где я и был обнаружен рано утром мужичком, прогуливавшим своих спаниелей. В остальном и врачи, и полиция сходились на одном мнении: что мне страшно повезло.
Милые люди – местные жители – завалили меня открытками с пожеланиями выздоровления, даже дети из школы приходили. Я стал чем-то вроде местной достопримечательности. Журналисты от меня не отлипали. Первым пяти я дал интервью, остальных попросил у персонала больницы гнать в шею. На столике перед моей кроватью собралась целая коллекция мягких игрушек и воздушных шаров в форме сердечек. Я подумывал, что стоит захватить их с собой в Москву, на память о приключении…
Мое фото поместили в газетах. Я немного надеялся, что таксисту, который взял меня в Хитроу и которого я таким бессовестным макаром кинул на автосервисе, попадется на глаза моя рожа в газетах, и он захочет взыскать с меня плату за проезд, а заодно вернуть мне сумку с моими вещами, но на этом чудеса закончились. Таксист не объявился, а через два дня меня выписали.
Все это время Мартов никак не проявил себя, но я надеялся, что старик в курсе происходящего – из местных газет хотя бы.
– Куда вы намереваетесь сейчас отправиться? – поинтересовался сержант из местной полиции, пришедший в больницу в день моей выписки специально, чтобы меня встретить.
– В гостиницу, – бодро ответил я.
– Нам бы не хотелось, чтобы вы покинули Крайстчерч с плохими впечатлениями.
Все-таки удивительно вежливые и занудные люди эти англичане.
– Не покину, не покину, – пообещал я.
– Если хотите, я отвезу вас в своей машине.
– Спасибо, с удовольствием.
Я надеялся, что Мартов выполнит свое обещание и свяжется со мной, как только я перееду в гостиницу и шумиха уляжется.
На прощание я раздарил всех своих мягких медвежат и кроликов медсестрам.
– Спасибо, у нас тоже есть для вас подарок!
Мне вручили пачку газет.
– Мы собрали все статьи про вас. На память!
Я был искренне тронут. На первой же странице «Крайстчерчс белл» – местной ежедневной газеты – я увидел фотографию места происшествия под заголовком «Русский найден плывущим по реке», но мое внимание отвлекло сообщение в строгой траурной рамке, набранное мелким шрифтом в правом нижнем углу первой полосы. «Крайстчерчское Общество садоводов-любителей с прискорбием сообщает о кончине м-ра Мартина Грина, своего бессменного руководителя на протяжении последних пяти лет…»
Полицейский сержант вежливо тронул меня за рукав:
– Идемте!
Наверное, у меня был вид человека, на мгновение утратившего память, потому что сержант напомнил:
– Я отвезу вас в гостиницу.
– Да, да, конечно.
Мы сели в машину.
«М-р Мартин Грин, одиноко живший в коттедже по Ривер-Парк-лейн, 189, был найден мертвым в своем саду приходящей домработницей… Коронер установил причиной смерти кровоизлияние. М-ру М. Грину в этом году исполнилось бы восемьдесят лет. Похороны назначены на такое-то…»
Я машинально посмотрел на кисть левой руки, но вспомнил, что часы на моем теле «найдены не были».
– Без четверти двенадцать, – подсказал сержант, заметив мой жест.
– А число?
– Девятнадцатое.
Значит, Мартова-Грина похоронили вчера.
– Всего наилучшего, – пожелал сержант, высаживая меня из машины перед гостиницей «Лев и корона».
Я вошел в холл и, спрятавшись за кадкой с пальмой, проследил в окно, как отъезжает от подъезда гостиницы его машина. Затем подошел к портье и попросил расписание поездов на Лондон.
Тем же днем, тремя часами позже, стоя в Хитроу в очереди на регистрацию рейса на Петербург, я заметил сквозь стеклянную дверь аэропорта того самого ямайца-таксиста в растянутой вязаной шапке, который во вторник вез меня в Крайстчерч. Клянусь, на нем было мое пальто!
Москва встретила меня белым снегом, десятиградусным морозом и гололедом. Выйдя из здания аэропорта, я поначалу направился к стоянке такси. Но потом одернул себя. Нет уж, осторожность так осторожность. Хватит с меня этих «случайностей» на шоссе. Поеду-ка я как нормальный человек – на автобусе. Во всяком случае, если кто-то опять задумает наслать на меня «КамАЗ», то, возможно, соображение, что при этом придется загубить еще сто человек, его остановит. Да и «Икарус» не так-то просто выкинуть на обочину…
Домой я доехал без всяких приключений. Лена встретила меня с очередным настенным ковриком в руках. Видимо, подыскивала подходящее место, чтобы его повесить.
После поцелуйчиков и объятий я торжественно вынул из полиэтиленового пакета (я вернулся из Лондона с двумя большими пакетами, основное место в которых занимали мягкие игрушки, открытки и сувениры, подаренные сердобольными крайстчерчцами. Таможенники, когда увидели, что именно я везу в Россию, просто обалдели) тарелку с изображением принцессы Дианы. Из небольшой суммы, выделенной мне, я сумел купить для Лены подарок.
– Ой, – обрадовалась она и тут же стала прилаживать к ней веревочку, чтобы повесить на стену. Замечу в скобках, что стены квартирки уже почти сплошь были увешаны разными ковриками, кашпо, маленькими картиночками в рамках и всякими другими прибамбасами. Лене придется поискать свободное место…
– Меркулов несколько раз звонил, – как бы между прочим сказала Лена, – спрашивал, не вернулся ли ты.
Я тотчас же схватился за телефон. Меркулов никогда не будет звонить без цели. Не такой у него характер, да и времени на пустую болтовню у заместителя генпрокурора не бывает. Значит, есть новости…
– Да, я слушаю, – раздался знакомый голос, после того как секретарша соединила меня с ним.
– Константин Дмитриевич, здравствуйте. Гордеев беспокоит.
– Привет. Когда приехал?
– Только что.
– Есть новости. Время на раскачку требуется? – без лишних церемоний произнес Меркулов.
– Да нет. Бодр и весел. Рвусь в бой.
Пожалуй, не буду пока никому рассказывать о своей эпопее с речкой.
– Добро. Тогда ноги в руки – и ко мне. До трех я на работе.
– Есть, – по-военному ответил я и положил трубку.
Заметив, что я снова зашнуровываю ботинки, Лена надулась.
– Ты снова уходишь? Даже не отдохнешь с дороги?
Я сделал вид разведчика, отправляющегося на важное задание:
– Нет времени, милая. Работа такая, понимаешь?
Ознакомительная версия.
