Ознакомительная версия.
Дрожащими пальцами она затушила в пепельнице закончившуюся сигарету и выудила из пачки вторую.
Я молчала, так как видела, что она хочет высказаться. Хотя, честно говоря, я дума-ла, что заподозрить меня в романтических делах с Крючковым могла только Маринка. А теперь вот еще и Лена туда же…
– Я знала, что это когда-нибудь наступит, – продолжала Лена говорить больше, наверное, для себя, – должно было наступить. Если слишком долго хорошо, то жди возмездия за это. Связалась мамочка с мальчонкой…
– Вы были любовниками, – не спрашивая, а с утверждением сказала я.
– Да… вы правильно сказали… похоже, что были, и вот сейчас все это кончилось… Я вот только одного не пойму, что у вас с ним случилось? Нельзя же так переживать. Он человек сложный, я понимаю, но… хотя вы молодая, и я знаю, как это бывает… Поругались, конечно, из-за ерунды… вы заперлись в ванной и сказали, наверное, что его видеть не хотите, он подоткнул дверь шваброй, и стал ждать, когда вы сдадитесь… Вы решили его напугать, у вас кран сорвало…
В это время на кухню бодро притопал наевшийся Мандарин и, прижимаясь к моей ноге, стал требовать ласки.
– Брысь, мерзавец! – я оттолкнула его, и он, сев на пол рядом с моим стулом, тявкнул один раз и, свернувшись калачиком, тут же уснул.
– После этого ограбления он стал каким-то странным, да оно и понятно. Он – директор, все шишки на него, – продолжала Лена.
– Вы решили проследить за ним, – поняла я.
– Да, – тут Лена не выдержала и заплакала тихо и безутешно. – Я видела все, что было вчера… и то, что он ждал вас… тебя… и то, что потом не вышел… Боже мой! Как я ждала, что он выйдет! Говорила себе: ну вот еще пять минут, ну десять… Я заплатила продавцу в ларьке на остановке и провела всю ночь на табуретке, в окно смотрела, как дура какая-то… Ну а утром сегодня не выдержала… Мне соседка ваша сказала номер квартиры, я подошла и стала звонить, звонить…
Я сидела, слушала, и мне было жалко Лену. А с другой стороны, радоваться на-до: женщина имеет в жизни любовь, но чем сильнее это чувство, тем горше бывает разочарование…
Примерно через полчаса Лена ушла, и я осталась одна, если не считать, конечно, Мандарина. Мандарин проснулся и упорно начал крутиться вокруг меня и удивительно настойчиво повизгивать, словно где-то у него внутри был спрятан маленький магнитофончик.
Пришлось встать, заглянуть в холодильник. Пока я тянулась за остатками вчерашней Маринкиной колбасы, чтобы отдать ее обнаглевшему псу, он сам, сопя и покряхтывая, полез на нижнюю полку холодильника с видимым желанием провести там личную ревизию.
Пришлось его шлепнуть, а чтобы долго не визжал, следом бросить и колбасу. Мандарин успокоился удивительно быстро и даже завилял хвостиком. А мне вот так никогда не научиться – ни успокаиваться, ни вилять…
После третьей сигареты мысли наконец у меня выстроились в более-менее четкую конструкцию, и я потянулась к трубке телефона.
Номер редакции был занят, а когда я дозвонилась, мне ответил Кряжимский.
– Здравствуйте, Сергей Иванович, – сказала я. – Маринка на работе?
– Нет, Ольга Юрьевна, – спокойно ответил он, – она еще не пришла. У вас все нормально?
– Вероятно, – медленно произнесла я, начиная дрожать от страха за свою непутевую подругу, – позовите мне Виктора, пожалуйста.
Когда к телефону подошел Виктор, я уже внутренне приготовилась к решительным действиям.
– Виктор, – сказала я, – срочно езжай к Маринке домой. Вчерашний придурок поехал к ней. Виктор, это очень важно, ты понял меня?!
– Да, – кратко ответил Виктор и отключился.
Обойдя урчащего над куском колбасы Мандарина, я побрела одеваться.
Вот ведь еще проблема привалила: что же мне теперь надеть, чтобы и прилично было, и я смогла бы в этом ходить.
Я внимательно осмотрела себя перед коридорным зеркалом. Волдырей от ожогов нет. И то слава богу. Что-то тебе долго везет, Оля…
Я выбрала в шкафу легкие широкие брюки – сейчас, в середине осени они будут смотреться немного не по сезону, но что же делать.
Я взяла брюки и белье и пошла в гостиную. Присела на диван, и тут послышался звук отпираемой входной двери.
Первой мыслью было то, что Маринка, воспользовавшись своим ключом от моей квартиры, решила секретно узнать, что же здесь происходит. Я едва не рассмеялась от этого ее желания, но, честно говоря, почувствовала сильнейшее облегчение.
Это был единственный случай за все годы нашего с ней знакомства, когда Маринкино патологическое любопытство не вывело меня из себя, а доставило даже радость. Слава богу, что с ней ничего не случилось. Теперь и ехать никуда не придется.
Я сидела на краю дивана, все еще не решаясь натянуть брюки, и спокойно смотрела, как открывается дверь. Наконец она растворилась, и в квартиру вошел Кирилл.
Мы с ним посмотрели друг на друга. Для обоих присутствие другого было досадной неожиданностью. Это я еще мягко сказала. Кирилл опомнился первым, он мне улыбнулся и подмигнул почти дружески.
Я вскочила на ноги. Брюки как-то сразу оказались уже на мне и даже застегнутыми – не помню, как это получилось. Просторная белая блузка, которую я не решалась надеть, опасаясь ожогов на правом боку, казалось, сама прыгнула на меня, или это я впрыгнула в нее, причем даже и не поморщилась.
После совершения всех этих чудес я застыла, стоя почти в армейской позиции «смирно», вытаращившись на нежданного гостя.
– Привет, а вот и я, – сказал мне Кирилл и спокойно захлопнул за собой дверь.
Он был одет в коричневую кожаную куртку, синие джинсы и серые кроссовки. На плече Кирилла висела черная кожаная сумка среднего размера. Левую руку Кирилл держал в кармане куртки, и я никак не могла отвести от этой руки взгляда. Если меня второй раз за утро попытаются убить, то, возможно, и преуспеют в этом деле.
Несмотря на неожиданность и опасность ситуации, я не могла не отметить в который уже раз, что Маринка, зараза безалаберная, имеет просто дар какой-то выбирать себе видных парней.
А у меня за все последнее время был только один, да и тот Фима.
Я, наверное, все-таки издала какой-то звук, но сама его не расслышала. Может быть, даже и тихо заскулила, совсем как Мандарин, потому что он вдруг отреагировал. Этот паршивец внезапно выскочил откуда-то и вцепился своими зубами в ногу Кирилла.
– Зачем же ты, Оля, меня зверями травишь? – укоризненно спросил Кирилл и, ловко поддав ногой, отшвырнул Мандарина в сторону. – Видок у тебя, конечно, тот еще… Хорошо с Андрейкой вчера время провела, да? – усмехнувшись, спросил Кирилл, проходя ко мне в комнату.
– Нет, – призналась я, – совсем не хорошо, – и начала отступать назад до тех пор, пока не приклеилась спиной к стене.
– Ты успокойся, бить не буду, убивать тоже, наверное, – еще раз усмехнулся Кирилл, и я через силу кивнула, демонстрируя, что я, конечно же, ему поверила. Хотя на самом деле это было немножко не так.
– Мне Марина дала ключ, я оставил здесь одну свою вещь. Я ее сейчас заберу и уйду. Ладно?
Я опять кивнула.
Кирилл вышел из комнаты, наверное, по дороге он опять встретил Мандарина и наподдал ему, потому что тот, завизжав очень уж отчаянно, боковым аллюром промчался мимо меня и спрятался за диван.
Я осталась стоять, прислушиваясь к шагам Кирилла в дальней комнате.
Спустя полминуты, не больше, Кирилл вернулся. Даже не так: он влетел ко мне в комнату, и он уже не улыбался.
Подойдя ко мне вплотную, он сказал:
– Я не хочу ссориться с тобой, и так потеряно много времени и нервов. Отдай мне мою сумку, и я уйду спокойно и даже спасибо тебе скажу.
– Не знаю, где твоя сумка, – обреченно сказала я, чувствуя, что не смогу уже ни сопротивления оказать, ни крикнуть как следует.
Неужели осталось только погибнуть Оле среди всего этого идиотизма?
«И никто не узнает, где могилка твоя…»
– Может быть, подумаешь? – угрожающе спросил меня Кирилл и вдруг резко толкнул меня в бок. Я мешком упала на диван, но тут же опять вскочила на ноги: ожоги не позволяли разлеживаться.
Самое смешное, что мысли у меня вдруг заработали быстро и четко, и я стала уже кое-что понимать.
– В этой сумке деньги? – спросила я.
– Очень догадливая, – похвалил меня Кирилл, – ну так где они? Быстрее давай, мне некогда.
Зазвонил телефон.
– К черту, – сказал Кирилл.
– Разрешите мне лучше взять трубку, – тихо и спокойно сказала я, потому что уже откричала на сегодня все, что можно. И, кстати, мне это не помогло. – Должны позвонить с работы. Там знают, что я дома… и я попросила найти мне Маринку, чтобы все выяснить…
Кирилл задумчиво посмотрел на меня, а телефон требовательно прозвонил еще раз.
– Ну, я надеюсь, что в твоей голове есть серое вещество… Но если ты захочешь разыграть из себя героиню, то даже понять не успеешь, что произойдет, – очень спокойно произнес он и вынул из кармана куртки пистолет.
Ознакомительная версия.
