Будто в забытьи молодой детектив простоял у окна около получаса, не отрывая взгляда от сотрудников охраны. Порой мерещилось, что причиной их пребывания во дворе служит элементарная обязанность производить обходы вверенной территории в ночное время. Однако все чаще он хмурил густые брови, понимая — даже для самого тщательного дежурного осмотра периметра объекта требовалось от силы десять-пятнадцать минут, а камуфлированные верзилы торчали под окнами офиса почти час и явно с определенной целью.
Из оцепенения его вывел все тот же противный писк компьютера. «Опять сообщение…» — догадался Волчков и, пробыв еще немного в нерешительности, двинулся к столу. В светло-сером поле значилось два слова, суть которых на сей раз, была малопонятной.
— Скрипичный футляр… Скрипичный футляр… — беспрестанно перечитывал он странную фразу, написанную четким шрифтом и, пытался осмыслить ее. — Скрипичный футляр наличествовал на видеозаписи налета на обменник — в нем Европеец таскал свой автомат. Потом точно такую же штуковину описал сотрудник секьюрити «Фрегата» и, наконец, нами найден этот предмет в кювете Пулковского шоссе — на том самом месте, где сложил головушку Европеец. А что могла бы означать ссылка на футляр в послании? Ничего не соображаю…
Алексей сызнова обшарил все уголки, осмотрел содержимое книжного шкафа и не поленился слазить под стол — ничего похожего на музыкальные инструменты не попадалось. Немного послонявшись по тесной «мышеловке», куда угодил по недомыслию и неопытности, он подошел к одной из четырех стен, прислонился к ее прохладной поверхности спиной, скрестил на груди руки и стал думать…
Бесплодные мысли одолевали, пока бесцельно блуждавший в полумраке взгляд не наткнулся на продолговатое темное пятно, видневшееся высоко под потолком — на книжном шкафу. «А вот туда-то я не залазил! — встрепенулся Лешка, приблизившись к шкафу и запуская вверх руку, — есть! Кажется, нашлась пропажа!..» На здоровенной мебелине действительно лежал скрипичный футляр, но отныне стажером овладело какое-то неприятное, двойственное чувство. С одной стороны, он не прочь был порадоваться находке, вероятно, прольющей каплю истины на запутанное дельце, но с другой… С другой стороны, определенно выходило, что компьютерные послания адресуются ему и именно с ним кто-то ведет непонятную игру.
Подхватив футляр, Волчков испытал некоторое разочарование — слишком уж легкой показалась объемная поклажа, обклеенная черным кожзаменителем. Переместив музыкальную принадлежность на стол, он с замиранием сердца открыл крышку…
— Ключ… — еле слышно прошептал лазутчик пересохшими от волнения губами. — Неужели это ключ от входной двери?..
Да, небольшой кусочек серебристого металла, покоившийся на мягкой материи футлярного дна, и впрямь свободно вошел в отверстие проклятого замка и позволил без усилий дважды провернуть замысловатый механизм.
«Свобода!!! — ликовало воображение, когда, осторожно высунувшись из опостылевшего кабинета, он обнаружил коридор пустым. — Теперь я могу вылезти через окно и на другую сторону здания — прямо на улицу. Однако перед бегством неплохо было бы все-таки выяснить фамилию главаря…»
Поминутно останавливаясь, озираясь по сторонам и прислушиваясь, следователь ступал по паркетному полу, словно хищник на охотничьей тропе. Вначале он решил изучить ту часть офисного прохода, что была покороче. На каждой двери висела аккуратная пластиковая табличка с наименованием отдела или же значились должность и фамилия хозяина очередного кабинета. Заместителя директора по безопасности в обследованном крыле не оказалось. «Не беда, — решил Алексей, повернув в обратную сторону, — лишь бы его апартаменты были расположены на этом этаже…»
И вновь ему улыбнулась удача.
— Вот! — радостно изрек он, едва не позабыв о конспирации, — нашел!
Привычным движением достав из кармана заветный блокнот и растянув на лице улыбку, детектив переписал фамилию с инициалами столь нужного человека. Шпионскую миссию можно было посчитать успешно выполненной, кроме последнего, маленького нюанса — каким-то образом предстояло покинуть преступное логово.
Скорым шагом смазливый юнец вернулся в помещение, из которого начал свой путь и опять выглянул в окно — диспозиция вражеских сил не изменилась — охранники с собаками по-прежнему околачивались во дворе. «Что ж, попробуем воспользоваться резервным планом побега», — шмыгнув носом, решил он и направился к дверям кабинетов, чьи окна выходили на улицу…
На первой же табличке значилось: «Бухгалтерия». Смешно было предполагать, что весьма ответственное подразделение оставит на ночь свои владения открытыми, однако Лешка на всякий случай приложил ухо к замочной скважине и, убедившись в отсутствии признаков жизни, подергал ручку замка. Заперто… Тоже самое произошло и с дверьми «Коммерческого отдела», «Финансового директора», «Главного инженера»… Скоро он сызнова очутился у кабинета местного «безопасника». Следователь-стажер прислушался и только лишь слегка надавил на ручку — массивное дверное полотно приоткрылось…
— Слава богу! — затравленно молвил он, проскальзывая в темноту. И тут же еле различимая тень мелькнула перед лицом…
Дальнейшее происходило настолько молниеносно, что бедолага Волчков даже не успел испугаться — кто-то с неимоверной силой стиснул его грудь, а рот и нос мгновенно оказались зажатыми какой-то тряпицей. Пару раз дернувшись и издав вместо крика отчаяния — протяжный хрип, он понял, что начинает задыхаться. Собрав последние силы, сыщик с трудом вдохнул резкий, неприятный запах чем-то пропитанной материи.
Через несколько секунд напрасной борьбы тело его обмякло, сознание затуманилось и рассталось с последними надеждами осмыслить происходящее…
Когда до выстрела оставалось мгновение и доктор, ожидая резкого звука и отдачи, чуть прищурил глаза, случилось странное… Сзади что-то садануло по шее, свет в глазах померк, а ноги подкосились. Единственное, что Олег понимал — кто-то разжимает неподвластные ему пальцы и вынимает из ладони оружие…
Спецназовцы при появлении в дверях седого мужчины лихо запрыгнули в Джип и захлопнули дверцы. Сухопарый же господин вместе с начальником УИН, не заметив короткой заминки у выхода из здания третьего спутника, усаживались в черную представительскую иномарку. Вскоре обе машины, сорвавшись с места, исчезли в темноте…
Мягкий блеск шитых генеральских звезд, явственно и чуть не ежечасно мерещившийся Андрею Яковлевичу, внезапно накрыло матовой, целлофановой пеленой. Внезапный визит двух «шишек» из Управления ФСБ и долгая беседа с поджарым, отпетым кагэбэшником старой закалки Назаровым подлежали сравнению разве что с оглашенным трезвоном будильника ранним, воскресным утром или, пуще того, с дефолтом в Швейцарии. Все лазурные планы не просто отодвигались на неопределенный срок, а лихо рушились не хуже домов Лагутенко…
«Этих ребят на глотку не возьмешь, да и спорить без толку… — вздохнув, покосился он на четкий профиль генерал-майора, сидящего по соседству — на заднем сиденье черного Ауди. — Слава богу, речь шла не о наркотиках!.. А то я поначалу думал — труба… Да, но откуда у них взялась информация о производстве какого-то чертового оружия в особой зоне!? Ни где-нибудь, а в колонии особого режима, куда зеленой помойной мухе без досмотра ни влететь, ни вылететь. Это ж неслыханный скандал — опозорят на всю Россию! Да что там Россия!.. Пожалуй только в Азии, да в Африке не удивятся, а европейские репортеришки будут неделю смаковать сенсационный материал и тыкать чернильными пальцами в мой портретный фас. Господи, неужели и вправду у Гаврилюка под носом организовали сборку автоматов из простых труб?.. Совершенно некстати! И как назло именно в этой зоне…»
— Александр Павлович, а ваши тайные агенты не могли напутать или ошибиться? — в голосе Доброго прозвучала мольба с помесью надежды.
Заместитель начальника Управления ФСБ по Ленинградской области переглянулся с начальником отдела по борьбе с терроризмом, устроившимся впереди — справа от водителя и, уверенно отрезал:
— Исключено.
Два черных автомобиля — представительская Ауди и Джип продолжали нестись с огромной скоростью, сохраняя постоянной дистанцию в тридцать метров по пустынной трассе в сторону Шлиссельбурга.
До самых ворот зоны полковник угрюмо смотрел на однообразно бегущее навстречу темно-серое шоссе, освещенное голубоватым светом фар. Мысли о неотвратимости полного краха относительно благоустроенной и устоявшейся жизни все отчаяннее терзали его по мере приближения к цели. Издавна ощущая себя безраздельным хозяином мест не столь отдаленных, сейчас он впервые подъезжал к одной из вверенных колоний с трепетом и жутковатым, липким страхом в душе…
