— И потом из чеченского плена выкупил, — добавил Антон.
— А знаешь что… — сказала Даша, развязывая свой рюкзак, — на вот возьми эту мелочь, считай, что это тебе Слива долг отдал.
С этими словами она вытащила груду перевязанных резинками пачек со стодолларовыми банкнотами и высыпала Антону на стол. Антон хотел отказаться, только открыл рот, но Даша сказала ему:
— И не смей мне перечить или я их в камин выкину!!!
Антон решил, что все-таки это будет справедливо — вернуть себе хотя бы часть денег, из тех, что он так по дурацки растратил, стараясь выполнить последнюю просьбу тети Маши.
— А Слива-то, придурок, хотел себе в Германии пластическую операцию сделать, — сказала Даша, выравнивая на столе пачки с долларами, — чтобы его никто не узнал, боялся, что его блатные по косточкам разберут. Теперь ему даже зубы почистить не на что купить, не говоря уже об операции. Ну и пусть его, гада, порежут на куски или блатные, или милиция.
— Даша, скажи мне где его найти, — попросил Антон, — я сам хочу с него спросить за родителей и за сестру…
— Не спросишь ты с него ничего, — уверенно ответила ему Даша, — Слива тварь безжалостная, а ты человек. Пока в тебе совесть и злость бороться будут — нажимать или не нажимать на курок, Слива тебя двадцать раз прострелит, потому что такое понятие как совесть ему неведомо. Да и не знаю я где его искать. Он, когда заметит, что я его на деньги «нагрела», сразу же лежбище поменяет.
— Но куда он пойдет, если у него ни денег, ни друзей нет?
Даша пожала плечами и зевнула.
— Устала я, — сказала она, — и есть хочу. А ты меня расспросами мучаешь. Есть у тебя что-нибудь перекусить?
— В доме ничего нет, но можно в ресторан съездить тут недалеко, — предложил Антон.
— Ого, ты меня в ресторан приглашаешь? — удивилась Даша. — В джинсах и грязных ботинках?
— Это тебя не портит.
— Ладно тебе, завязывай уже льстить, — махнула рукой Даша, — что я себя в зеркало не видела? Старуха старухой! Ну да ладно, вечернего платья у меня все равно нет, а кушать хочется. Поехали.
Она накинула на плечи рюкзак и на удивленный взгляд Антона, пояснила:
— Это все что у меня есть. В этом рюкзаке большой и красивый дом на берегу моря, где во дворе растет виноград и цветут пионы. В этом рюкзаке моя мечта, а с мечтой я не расстаюсь.
— Как знаешь, — согласился Антон и вышел из дома первым.
Через десять минут они отъехали на машине Антона в сторону города, а вернулись далеко за полночь. А утром Даша ушла. Вышла из ворот, подняла воротничок куртки, поправила лямки рюкзака на плечах и зашагала по дремлющему дачному поселку в сторону шумящей невдалеке трассы. Антон стоял возле окна, смотрел как она уходит и знал, что теперь это уже навсегда.
Когда Слива, проснувшись увидел, что Даша пропала, он рассердился. Но когда он увидел, что вместе с ней пропали и все их деньги, он рассвирепел.
— Сука! — кричал он, мечась по квартире. — Тварь поганая!
Он заглядывал под диван, под кровати, в шкаф, в надежде, что все это дурная шутка и Даша просто перепрятала куда-то деньги, он во всем обвинял стоящих у стены с понурым видом Клоуна и Мочу.
— А вы два придурка не могли за ней уследить! — огульно обвинял во всех грехах своих бандитов.
— Ты с ней спишь, ты и следил бы, — хмуро буркнул Клоун, — говорил я, ее еще тогда вместе с Жупелом прикончить надо было.
— Что? — подскочил Слива. — Ты мне советуешь? Ты забыл из какого говна я тебя вытащил, тебе бутылку пива не на что было купить, жил на пособие по безработице. Забыл?
Лицо Клоуна передернулось, побледнело, рот вспенился, Клоун упал и забился в конвульсиях. Последнее время такие срывы с ним случались частенько из-за неумеренного злоупотребления алкоголя, жизненных стрессов и отсутствия врачебной помощи его контуженому мозгу. Моча испугался, стал силой удерживать напарника, прижимая к полу, чтобы тот случаем не разбил себе голову.
— Да оставь ты его! — прикрикнул Слива. — Не до него сейчас!
Он рухнул на диван и обхватил голову руками. Так он сидел неподвижно минут десять, пока Клоун не затих и не стал громко и натужно кашлять, сплевывая тягучую слюну прямо на стену и пол.
— Надо сваливать отсюда, — произнес наконец Слива, — она нас ментам могла сдать, сука. Собираемся!
Они вышли на улицу и направились к своему автомобилю. Но внезапно Слива переменил решение.
— На нашей машине не поедем, она наверняка уже «спалена», тормознем такси, — сказал Слива.
— Так бабок же голяк, — развел руками Моча, — как же мы расплатимся за проезд?
— Ты, Моча, как скажешь иногда какую-нибудь херню, так я не знаю правда ты дурак или прикидываешься, — сквозь зубы проговорил Слива.
Он вышел на трассу и притормозил проезжающую желтую машину.
— Куда едем? — приветливо спросил водитель, когда Слива распахнул дверцу.
— Куда скажем, — ответил ему Слива, садясь вперед и ткнул ему под нос пистолет.
— Все ясно, — спокойно произнес шофер.
— Что тебе ясно? — завелся Слива. — Что тебе ясно?
— Что едем куда скажете, — ответил водитель, — и что проезд за счет нашей фирмы.
— Много говоришь! — буркнул Слива. — Езжай!
Клоун и Моча тем временем расселись позади.
— Куда ехать-то? — спросил водитель.
Слива не знал куда ему ехать, планов у него не было никаких, в голове пусто и поэтому он приказал:
— Пока вперед езжай, а там увидим…
Таксист завел машину и поехал. Слива, нервничая, кусал ногти на руках.
— Из города рвать надо, — сказал Клоун, бледный после приступа, — рвать надо отсюда!
— Куда рвать-то? — рассердился Слива. — Бабла ни копейки, все эта сука подмела, даже на пиво не оставила. Куда мы будем «рвать» с пустыми карманами?
С этим доводом трудно было не согласиться. Они ехали по широкому проспекту и решение на ум Сливе пришло неожиданно.
— Разворачивай! — приказал он водителю.
— Тут сплошная полоса, — попытался спорить таксист, — здесь нельзя.
Терпение Сливы лопнуло и он двинул кулаком водителю в ухо. Голова того мотнулась влево и машина тоже мотнулась в сторону, едва не столкнувшись со встречным грузовиком. Но зато таксист все понял, быстро завертел руль, выскочил на встречку и с визгом тормозов пристроился в ряд машин, едущих в обратном направлении.
— Видите ювелирный магазин? — спросил Слива у подельников.
— Ну? — спросили те в два голоса, прильнув к стеклу.
— Моча остаешься в машине, ждешь нас, сторожишь этого мазурика, чтобы не сбежал, а мы с Клоуном малость тряхнем «жирных» ювелиров, — пояснил свой план Слива.
— Клево! — согласился Моча.
Клоун ничего не сказал, но было видно что такое дело и ему по душе. Одному лишь таксисту все это было неприятно, но деться из машины без ущерба для здоровья он никуда не мог. Поэтому по указанию Сливы подъехал к дверям салона драгоценностей прямо под знак «Стоянка запрещена». Моча с заднего сидения ткнул ему в затылок своим пистолетом и приказал:
— Сиди тихо!
В другой ситуации таксист одним ударом пригвоздил бы к стенке хлюпика Мочу, но, подчиняясь силе оружия, он лишь нервно забарабанил пальцами по рулю. Слива и Клоун за ним вышли из машины и поднялись на высокое крыльцо ювелирного магазина. У входа их встретила симпатичная девушка в форменной одежде с приятной располагающей к себе улыбкой всех тридцати двух безукоризненно ровных зубов.
— Здравствуйте, — радостно произнесла она, словно увидела не две уголовные морды, а своего безнадежно больного дядю-миллионера, — мы рады приветствовать вас…
Где они рады приветствовать их, она так и не успела досказать, потому что Слива резко замахнулся и со всего маху ударил девушку кулаком прямо по располагающей улыбке. Она не удержалась на высоких каблуках, худенькие ножки ее подогнулись и она рухнула на пол. Пожилой охранник, откинул в сторону газету, вскочил и схватился за кобуру, но тут же был убит Клоуном, который выхватил свое помповое ружье из-под длинного черного плаща.
— Деньги, драгоценности, быстро! — заорал на двух остолбеневших продавщиц Слива.
Они подчинились и стали торопливо выкладывать из кассы деньги прямо на прилавок.
— Это все? — рассвирепел Слива, увидев жалкую кучку из мятых купюр возле кассы. — Вы что, твари, издеваетесь надо мной?
— Мы только что открылись, — жалобно пропищали продавщицы, — выручки еще нет.
— Бей витрины, — приказал Слива подельнику, — собирай золота и камни.
— А куда? — развел руками Клоун.
Ни сумки, ни пакета у него не было.
— Плащ сними, — приказал Слива, — и в него складывай.
Клоун скинул плащ, расстелил его на полу, стал одну за другой громить витрины и складывать на него кольца, серьги, брошки, кулоны и прочую золотую дребедень.
