- Тоуни, это правда. Она тебя уже не хочет. Отдала тебя нам. Правда.
- Она бы никогда так не сделала. Вы грязный лжец... Вы лжёте, лжёте, лжёте! - У Смехотуна будет с ней много хлопот, подумал Дюмас. Она строптивая. И очень привязана к матери.
Дюмас достал из кейса радиотелефон, вытянул антенну и набрал номер. Потом поднёс телефон к уху, прислушиваясь. Когда записанный на ленту женский голос начал читать прогноз погоды на остаток дня, он проговорил:
- Миссис Да-Силва? Бен Дюмас. Хорошо, а вы? Прекрасно, прекрасно. Рад это слышать. Миссис Да-Силва, Тоуни сейчас со мной, и я просто хотел бы подтвердить нашу договорённость. Да, я ей сказал, но она не верит.
Пока он произносил всё это, Дюмас изучал девочку. Она не спускала с него глаз. Волосы спутаны, глаза припухшие, а всё равно красивая. Удивительно. И сильная. В дюйме от срыва, но держится. Держится и не отводит глаз. Дюмас чуть не моргнул. Чуть.
- Да, мы так договорились, - произнёс он в телефон. - Вам заплачено, и теперь мы официальные опекуны Тоуни. По вашим словам, вы давно хотели сделать, и...
- Мама! Я хочу поговорить с моей мамой! Дайте мне с ней поговорить.
Не боится перечить старшим. Берегись, Смехотун.
Тоуни бросилась к Дюмасу, а тот быстро закончил:
- Благодарю вас, миссис Да-Силва. Поговорим позже. - Он выключил телефон и убрал антенну.
Кричащая и плачущая Тоуни хватала его за руки, пыталась вырвать телефон.
- Я вам не верю, я вам не верю.
Дюмас легко и с улыбкой от неё отбился, думая: ну вот, всё получилось так, как и предсказывал Кен. Но разве Кен когда-либо ошибался? И как же им быть, когда его не станет?
Опустив руки, Тоуни вернулась к своей койке и села. Она рыдала в голос. Дюмас тем временем закрыл свой кейс и поднялся. Никакого сочувствия к девочке он не испытывал. Ни ненависти к ней, ни любви. Кен - важен, она нет. Кен важнее, чем тысяча Тоуни.
Дюмас пошёл к двери. Когда он обернулся последний раз взглянуть на Тоуни, она уже не плакала, а сидела замерев, в пугающем спокойствии. Тут уж он моргнул. Что же это за ребёнок такой? Она сидела прямо - так, наверное, учила мать, и пальцами вытирала глаза. Потом, сложенные руки положив на колени, очень тихо проговорила:
- Вы с ней не говорили. Я знаю.
Глава 13
Лондон, декабрь
Было час пятьдесят восемь ночи, когда Майкл Дартиг, Эдди Уокердайн и двое нанятых бандитов начали грабить депозитарий на Шеферд Маркет.
Это хранилище представляло собой заурядное помещение без окон, тридцать на тридцать футов, с низким потолком, телевизионными мониторами и сейфами вдоль стен. Чтобы проникнуть к сейфам, нужно было открыть стальную дверь двухфутовой толщины и семифутового диаметра, снабжённую наборным замком, замком с часовым механизмом и болтами. Сигнализация связывала дверь с охранной фирмой.
Из крошечного фойе одинокий ночной охранник присматривал за панелью кнопок, ответственных за сигнальные датчики в передней двери, полу, потолке. Принадлежал центр некоему Рави Санни, кругленькому тридцатишестилетнему индийцу.
Расположенный в фешенебельном районе Мэйфэйр, Шеферд Маркет представлял собой небольшой эксклюзивный квартал маленьких белых домиков, антикварных магазинов, пивных и лавочек. Депозитарий занимал нижний этаж старого, восемнадцатого века здания, на верхних этажах которого располагались рекламное агентство, золотых дел мастер и галерея народного искусства. Примыкали к этому зданию салон "Роллс-Ройса" и агентство по торговле недвижимостью.
Первым вошёл в депозитарий Майкл, он нервничал, нос у него горел от кокаина: это для храбрости. Передняя дверь и внутренние сигнализаторы не использовались днём, во время наплыва клиентов. А ночью - другое дело. Ночь. Охранники тщательно рассматривали каждый пропуск с фотографией, прежде чем кого-либо впустить.
Одинокий клиент, сказал Уокердайн, не вызовет у охранника опасений. А четыре подозрительные рожи у входа - ну, тут он сразу отреагирует. Майкл должен был обеспечить, чтобы вошли все.
Он замаскировался тёмно-голубым плащом, коричневой кожаной фуражкой и фальшивой рыжей бородой. Кроме того, на нём были тёмные очки, перчатки из оленьей кожи, в руке чемоданчик. Волосы он коротко подстриг и выкрасил в рыжий цвет. Он уверенно показал подделанный пропуск Джозефу Лекси, сорокалетнему ирландцу с лошадиным лицом, который охранял депозитарий в эту ночь.
Вернув пропуск, который Майкл просунул в специальную щель, Лекси отключил передний сигнализатор и впустил его. Майкл сразу же достал из кармана плаща револьвер "Смит-и-Вессон" 38 калибра и приставил к спине Лекси. Потом он впустил Уокердайна и тех двоих. Все трое были в лыжных масках, тёмных брюках, чёрных свитерах-водолазках и хирургических перчатках. У одного из нанятых, невысокого, косолапого, с бочкообразной грудью, было по чемоданчику в каждой руке. Второй, высокий, с толстой шеей, нёс один большой чемодан.
Бочкообразного звали Патрик Марки, он был вест-индец, тридцати двух лет, в прошлом сидел за поджог, компьютерное мошенничество и конокрадство. Маска скрывала, что у Марки не хватает большей части левого уха: подружка отсекла опасной бритвой, застав его в постели со своей шестидесятидвухлетней матерью.
Марки поставил чемоданчики, а в это время другой, крупный кокни по имени Харри Квиллмэн, помог Майклу свалить перепуганного Джозефа Лекси на пол. Квиллмэн - он тоже сидел, за кражу машины и прочего - придавил коленом шею Лекси к полу. Знаком показал Майклу, что он больше не нужен.
Тот отошёл к зелёному картотечному ящику. Снял плащ, под которым оказалась форма охранника. Сердце у него возбуждённо колотилось - как раньше в последней четверти игры. Майкл ожидал, что будет сегодня ночью бояться, так и оказалось. Но страх был не очень сильный. Как раз достаточно, чтобы не расслабляться. А волнение было приятное. Теперь он понимал, что грабежами можно увлечься - не ради денег только, а ради приятного трепета.
Майкл смотрел, как Уокердайн занимается охранником. Взяв зажигалку из заднего кармана, маленький англичанин высек огонь. Марки открыл чемодан и достал оттуда большую коробку из-под сока. Без единого слова он вылил половину содержимого на шею, спину и бёдра Лекси, который плакал и пытался вырваться. Запах бензина сразу заполнил тесное помещение.
- Ты мёртвый, если не ответишь на мои вопросы, - сказал ему Уокердайн. - Первое - где соединительная коробка?
В соединительной коробке смыкались все телефонные и периметровые линии. Уокердайн знал, где она находится, ему сказал Бернард Муир. Но, чтобы не подставлять Муира, он должен был получить эту информацию от ночного охранника.
Лекси, доведенный до крайнего ужаса, пытался выдавить слова, но у него не получалось. Никаких проблем с ночной сменой, сказали ему в охранной фирме, посылая сюда. Как они его обманули. Круглосуточный доступ к сейфам необходим, но бывают ночи, когда по нескольку часов никто не показывается. Большинство охранников предпочитают дневные часы, стараясь вечера проводить в семье. Вот почему за ночную смену платят немного больше.
У Лекси не было семьи - теперь не было - и он стал "летучей мышью" охранником, который работает по ночам. Ночь скрывала его печали - два разбитых брака, мёртворожденных детей, автомобильные катастрофы, неудачное лечение от алкоголизма.
Сейчас, лёжа на полу, он смотрел на огонь в руке сумасшедшего. Язычок пламени помог ему обрести голос.
- Внизу. Соединительная коробка внизу. Но сначала вам надо войти в хранилище.
Уокердайн кивнул.
- Хорошо. Мне понадобятся от тебя ещё три вещи. Ты должен отключить внутренний сигнализатор хранилища и открыть дверь. Потом ты должен будешь отключить сигнализатор на полу и потолке. И, наконец, ты скажешь мне сегодняшний код.
- Код?
Уокердайн одной рукой схватил охранника за воротник, другой поднёс зажигалку к самому его носу.
- Слушай, говнюк, не притворяйся слабоумным, а то сожгу живьём. Каждая охранная фирма звонит своим ночным стражам два или три раза, проверяет, всё ли в порядке. Отвечая, ты или говоришь, что всё хорошо, или сообщаешь условной формулой: неприятности. Последний раз: какой сегодня код?
- Когда мне позвонят, кто-нибудь спросит: "Новая зарплата устраивает?" Если есть осложнения, я должен ответить: "Полуторной мало. Я хочу больше". Тогда тот заканчивает: "Пусть профсоюз решит". Это всё. Больше ничего нет, я клянусь.
Уокердайн поднялся.
- Можешь встать, милок. Хорошо, если с кодом ты не ошибся.
Лекси выключил сигнализаторы, он при этом весь дёргался, и Уокердайн, Марки и Квиллмэн вошли в хранилище. Майкл, изображавший ночного охранника, остался в фойе. Если появятся депозиторы, он проведет их внутрь. И здесь ему или ей наденут наручники, глаза и рот залепят лентой. Лекси, в наручниках, замотанный лентой и пропитавшийся бензином, лежал сейчас в хранилище, сразу у входа. Руки ему сомкнули спереди, чтобы смог ответить на телефон.
