Ознакомительная версия.
– Никогда! – пообещала она искренне. Уши полыхали, словно обожженные морозным ветром.
– Ладно, – повторил Арсений и встал из-за стола. – Пойдем пообедаем.
Горничная закончила сервировать стол. Убрала грязные тарелки, постелила свежую скатерть, расставила блюда под термоколпаками. На Дашу она бросила короткий любопытный взгляд и тут же потупилась. Это смущение напомнило о вчерашнем репортаже в «Городских новостях».
– Я хочу сходить на опознание, – заявила Даша после обеда.
– Зачем? – Арсений бросил под язык таблетку нитроглицерина. Вторую таблетку за последние полчаса. – Ты не уверена, что это… твой приятель?
– Я должна увидеть его вот так, – Даша вытянула руку перед собой. И тихо добавила: – Иначе я так и не поверю, что это произошло на самом деле.
Последняя фраза сорвалась с языка помимо воли, под влиянием прочитанного. Арсений коротко глянул исподлобья, но ничего не сказал.
«Нужно ставить точки», – твердила себе Даша всю дорогу.
«Нужно ставить точки», – говорила она себе, когда человек в белом халате, заляпанном подозрительными пятнами, вел ее по коридору, выложенному старым потрескавшимся кафелем.
«Нужно ставить точки», – повторила она мысленно, прежде чем взглянуть в лицо неподвижному твердому манекену. Санитар откинул край простыни. Даша окаменела.
– Ну? – спросил санитар, устав ждать.
Губы Даши беззвучно шевельнулись несколько раз.
– Да, – выдавила она, наконец. – Это он, Саша. Как его убили? – спросила она, не отрывая взгляда от спокойного белого лица. Никогда Сашка не выглядел таким спокойным. Если бы не кровавые пятна в светлых волосах, могло показаться, что он спит.
– Чем-то тяжелым по голове дали, – равнодушно сообщил санитар. – Ладно, девушка, распишитесь.
Ей в руки сунули лист с текстом опознания. Даша, не глядя, нацарапала подпись в чистом нижнем углу.
– Шли бы вы отсюда, – посоветовал санитар. – Не самое веселое место.
Даша рассмотрела столы, накрытые простынями, большой железный шкаф у стены, похожий на автоматические вокзальные камеры хранения.
– Можно я побуду с ним? – попросила она. – Пять минут, не больше! Пожалуйста!
Санитар потупился и переступил с ноги на ногу. Даша достала из кармана пятьсот рублей и сунула в карман несвежего халата.
– Только не трогай тут ничего, – предупредил санитар. Ткнул пальцем в дверь и добавил: – Я там подожду. Пять минут.
Даша осталась одна. Тусклая лампа накаливания над головой издавала неприятный вибрирующий звук. Девушка кашлянула, пытаясь отогнать страх, и взглянула в спокойное бледное лицо с кровавым нимбом на макушке.
Только сейчас до нее дошло: они с Сашкой были близки больше года, а она почти ничего о нем не знает. Даже его домашнего адреса. Следователю пришлось запросить адрес в институте. Такая вот современная любовь.
– Прости меня, – пробормотала Даша.
Она больше не злилась на Сашку за предательство. Осуждать просто. Разве она знает, откуда взялась его маниакальная жажда успеха и денег? А если у него больная мать? А если отец – алкоголик? А если есть младшая сестра, мечтающая покорить столицу? Большинство таких смешных провинциальных мечтательниц заканчивают карьеру на большой дороге в глубине Ленинского проспекта. А иногда в безымянной могиле, вырытой наспех в ближайшем лесу. Может, Сашка хотел избавить близких от такой участи?
«Буду думать так», – решила Даша. Дотронулась до холодной твердой щеки, но сразу отдернула руку. Прикосновение было неприятным.
Она отвернулась и нетвердой походкой зашагала прочь из холодной комнаты.
Арсений ждал ее у выхода из морга. Молча, ни о чем не спрашивая, взял под руку и повел по улице, подальше от этого места.
– Я не могу плакать, – пожаловалась Даша. – Хочу и не могу. Скажи, что я бесчувственная сволочь.
Арсений промолчал, но в печальных глазах мелькнуло понимание.
Они блуждали по улицам почти два часа. Ни о чем не говорили, ни о чем друг друга не спрашивали, думали каждый о своем. Иногда Даша замирала перед стеклянной витриной магазина и делала вид, будто рассматривает хорошо одетые манекены. Арсений стоял рядом и смотрел в сторону – еще один манекен с черным пятном вместо лица, как на афише детективного фильма. Возвращаться в гостиницу не хотелось. Арсения ждала любимая работа, а Дашу – долгий остаток дня, заполненный невеселыми размышлениями.
– Зайдем? – предложила она, увидев неоновую вывеску «Бар» над ступеньками, ведущими в цокольный этаж дома. Арсений остановился и почему-то огляделся. – Что-то не так? – встревожилась Даша.
– Все нормально, – уклончиво ответил Арсений.
Судя по настороженным глазам, это была неправда. Даша ненавидела его привычку скрывать свои мысли, но ничего не могла поделать.
Они спустились, причем Арсений беззвучно отсчитывал ступеньки: раз, два, три…
– Десять! – громко завершила Даша.
Спутник отвернулся.
Бар ей понравился. Он был небольшой, уютный, похожий на пещеру, с шестью столиками и ярко освещенными хрустальными полками прямо напротив входа. Даша хотела сесть в укромном уголке возле стены, но Арсений выбрал другое место, в самом центре.
Официантка подошла сразу. Неудивительно, кроме них, в баре не было ни одного клиента.
– Что вы желаете?
Даша заказала чашку горячего кофе и свежий круассан. Официантка кивнула и повернулась к Арсению.
– Слушаю вас, – сверкнула она профессиональной улыбкой.
– По-моему, я тут уже был, – сказал Арсений неуверенно. Он оглянулся на толстяка за стойкой и кивнул. – Точно, был. Вы меня помните? – обратился он к официантке. – Две недели назад. Еще заснул за столом, помните?
– А-а-а, – протянула официантка. – Да-да, я вас вспомнила. Вы тогда выкурили целую пачку…
– И попал после этого в больницу, – подхватил Арсений. – А женщина, которая подсела за мой столик? Она к вам еще заходила?
Даше показалось, что лицо девушки напряглось, но удивление в ее голосе прозвучало искренне.
– Какая женщина?
– Высокая, хорошо одетая, моложавая, – начал перечислять Арсений. – У нее очень красивые волосы, волнистые, густые. И глаза ярко-серые. Помните?
Девушка покачала головой.
– Извините, нет.
– Ну как! – Арсений начал сердиться. – Она заказала коньяк, рыбу, лимон… – Он замолчал, выжидательно глядя на официантку. Та снова покачала головой. – Она сама расплатилась, – напомнил Арсений, повысив голос. – Я бумажник в гостинице забыл. Вспомнили?
Девушка пожала плечами и посмотрела на Дашу.
– Да мы разговаривали почти полчаса!
Арсений сорвался на крик. Девушка попятилась. Толстяк присмотрелся к шумному клиенту, и Даша положила руку на его ладонь.
– Успокойся.
– Нет, вы не можете ее не помнить! – не унимался Арсений. – Она сидела вот на этом стуле! – Он взялся за сиденье своего стула и стукнул по полу ножками. – А я вот там, напротив! – Он ткнул в Дашу. – Вспомнили?!
– Да не помню я никакой женщины! – Официантка, в свою очередь, повысила голос. – Что вы ко мне пристали?!
Она быстро оглянулась. Бармен вышел из-за стойки и направился к ним.
– В чем проблема? – осведомился он, переводя взгляд с Даши на Арсения. Глаза у толстяка были маленькие и колючие, как стекляшки.
– Пустяки, – вмешалась Даша. – Пытаемся найти одного человека, который бывает в вашем баре, а девушка запамятовала.
Толстяк нагнулся. Толстые руки уперлись в стол.
– У нас тут много кто бывает, – сказал он негромко, но внушительно. – Всех не запомнишь. А кричать не надо. Официантка не милиционер, ей фотороботы составлять без надобности.
– Простите нас. – Даша сжала ладонь Арсения.
Толстяк по очереди осмотрел их с головы до ног, выпрямился и, не торопясь, вернулся на свое место.
– Он тоже ее видел! – вскинулся Арсений.
– Прошу тебя! – взмолилась Даша. – Только не теория заговора! У всех полно своих забот! Почему они должны помнить женщину, которую видели всего один раз?
– Потому, что ее невозможно забыть, – упрямо ответил Арсений. Повернулся к уходящей официантке и крикнул вслед: – Двести граммов коньяка!
Даша вздохнула:
– Разве тебе можно пить коньяк?
– Мне теперь все можно, – ответил Арсений и кинул под язык четвертую таблетку нитроглицерина.
Старый сталинский дом в центре города был выведен из жилого фонда и отдан арендаторам три года назад. Несмотря на «хлебное место», желающих освоить помещение пока нашлось немного. Во-первых, дорого. Во-вторых, перепланировка бывших квартир еще не закончилась, пятый и шестой этажи, где квадратные метры стоят чуть дешевле, пребывают в стадии перманентного ремонта. Нашелся, правда, один странный предприниматель, пожелавший взять помещение на пятом этаже в первозданном виде. С ободранными стенами, бетонной коробкой и рассыпавшимся паркетом. Прямо как в монологе Карцева: дешево, зато трубы гнилые. Батареи отопления текут, зато дешево.
Ознакомительная версия.
