– Хорошо, я понял. Я буду настаивать на освобождении под подписку.
– А главное – пусть перстень хорошенько поищут. Наверняка он лежит себе где-нибудь, а человек сидит ни за что.
– Вы в свидетели пойдете? Ну, что в тот вечер были с вашим другом в кафе?
– Разумеется.
Я оставила адвокату номер моего мобильника и просила связываться со мной в любое время дня и ночи. Кац обещал немедленно поехать в КПЗ. Потом мы попрощались, я вышла из адвокатской конторы на улицу. Теперь – к Абрикосу.
* * *
...Он торжественно вручил мне оба ключа.
– Вот этот может немного заедать, так вы его вот так потихоньку туда-сюда покачивайте. Хорошо?
– Угу. Сколько я вам должна? – спросила я, кладя ключи в карман джинсов.
– Что вы, Полина! Это же для Рядового. У нас с ним другие счеты. Он мне помог, я такое не забываю...
– Сева, а если не секрет, в чем именно он вам помог?
Мужчина смутился, поводил бровями, пожевал губами, но, очевидно, все-таки решил рассказать мне все:
– Я тогда по сто пятьдесят девятой чалился. «Пятерку» мне дали... Ну, вы знаете, что это за статья...
– Мошенничество.
– Во-во! Оно самое. Мы лохов как кроликов разводили... Так вот. Чалился я на зоне, где было принято играть в «рабовладение». Это когда зэки друг друга в карты проигрывали. Меня проиграли, и новый мой «хозяин» велел мне на кулаках с одним мордоворотом биться. На потеху всем. Это у нас так «верхи» развлекались. А я в тот день животом маялся. Встал с утра – болит и болит... Короче, мне биться, а я не могу: боль все сильнее. А правила в игре такие: если задание «хозяина» не выполнил, могут и того...
Сева выразительно чиркнул себя ребром ладони по шее.
– Да, там все серьезно было... Так вот, Рядовой, ну, Колян, значит, видит, что со мной совсем худо, – впрягся за меня драться. Лупились они с тем мордоворотом конкретно. Тот, зараза, в прошлом мастером спорта по каким-то там боям был, так что Коляна он таки уделал. Тот потом неделю отлеживался. А я в тюремный госпиталь попал: у меня приступ аппендицита оказался.
– Ну и как?
– Вырезали. А с Коляном мы с тех пор стали дружить. Я-то раньше освободился, он потом меня нашел...
– Понятно. Ну что ж, я пойду. Мне пора.
– Полина, так, может, вам помочь? Ну что вы там открыть собираетесь?
Я представила, как вхожу в подъезд с таким громилой с бандитской физиономией. Бабушки во дворе непременно обратят на нас внимание. Может, переполошатся, милицию вызовут... Ну уж нет, одной проще. Мое появление в доме Лютикова паники у жильцов не вызовет. Я поблагодарила Абрикоса, отказалась от его помощи и ушла.
* * *
Ключ повернулся в замке так тихо, что я едва услышала это. Я на цыпочках зашла в прихожую. Здесь никого не было. Дойдя до комнаты Андрея, я открыла и его дверь. Вот это ключи! Ай да Абрикос! За что он там сидел? За мошенничество? Странно, ему бы в медвежатники!
В комнате по-прежнему царил беспорядок. Значит, с тех пор как мы с Николаем были здесь, больше никто ее не посещал. Я заперла дверь изнутри, разулась, чтобы не было слышно моих шагов, достала приготовленные заранее медицинские перчатки, купленные в аптеке в том доме, где живет Абрикос. Я стала убирать вещи на те места, где, как мне казалось, они должны были лежать. Рубашки – стопочкой на одну полку шкафа. Полотенца – на другую. Трусы и майки – на третью. Пиджак повесила на плечики. Коробки с обувью убрала на антресоли. Постепенно комната стала приобретать жилой вид.
Когда все вещи лежали предположительно на своих местах, я достала из кармана Алинин перстень, завернула его в клочок бумаги и положила в маленькую коробочку из-под компьютерной мышки, а саму коробочку убрала на антресоль в коробку с кроссовками.
Окинув комнату взглядом и удостоверившись, что теперь здесь полный порядок, я подошла к двери, прислонила к ней ухо и послушала. Не было слышно ни звука. Я открыла ее и вышла в коридор. Проходя мимо оранжевой двери соседа, услышала за ней звук работающего телевизора.
Только на улице я смогла вздохнуть свободно. Все! Вещдок на месте. Пусть теперь ищут. И пусть теперь попробуют обвинить Николая в краже этого злосчастного перстня! Я села в свой «Мини Купер», послушно ожидающий меня во дворе, и поехала домой варить деду пельмени.
* * *
По дороге я снова принялась рассуждать. Все ли я сделала правильно, все ли предусмотрела? Илларион Сигизмундович, надеюсь, сейчас начнет действовать и потребует обыска в комнате Лютикова. Допустим, следователь согласится и назначит обыск. Перстень, конечно, найдут. Версия причастности Николая к убийству племянника полетит к черту. Меня вызовут для дачи показаний – я подтвержу, что была в тот вечер с Солдатенковым в кафе. Николай так красиво за мной ухаживал, заказал мне мое любимое вино «Слезы Марии Магдалины» – официант Вася просто обязан нас вспомнить. И вот тогда Николая точно освободят. Пусть сначала под подписку, неважно, главное, чтобы он был на свободе.
Далее через Витю Шило я узнаю номер мобильника Капитолины Степановны и начну третировать ее по телефону с «серой» симкой. Такой мобильник Витя же мне и организовал. У тех, кому я звонила, его номер не определялся. А вот Капитолине Степановне я поведаю, что все про нее знаю: и про то, что именно она ввела яд в капельницу Лютикова, и что перстень, украденный Эвелиной Раневич, находится у нее. Заставим бухгалтершу понервничать. А, как известно, когда человек нервничает, он совершает необдуманные поступки. Главное, чтобы у нее не было больше спокойной жизни. Она хладнокровно убила молодого человека, своего коллегу, неважно, что тот сам был убийцей. Она подставила невиновного человека, присвоила себе чужую вещь, к тому же очень дорогую, – и чтобы все это сошло ей с рук?! Ну уж дудки!
Конечно, Лютикова мне не было жаль: если бы он не обварил свою мать, с ним самим, возможно, ничего бы и не случилось. Все как раз и началось с того, что он убил ее и решил вдобавок моими руками отделаться еще и от дяди. Да, чрезмерная жадность иной раз приводит человека к самым неожиданным последствиям.
* * *
...Когда уже вечером я наконец добралась домой, я нашла там Аришу голодным и страшно недовольным.
– Полетт, где наконец обещанные пельмени? Я весь день только чай попиваю. Так и ноги протянуть недолго...
Только сейчас я почувствовала, что тоже очень голодна. Пришлось на скорую руку приготовить пельмени, которые мы с дедом с удовольствием умяли, и потом весь остаток вечера рассказывать ему, что я сегодня предприняла для освобождения Николая. Дед одобрил мои действия, похвалил за находчивость, напомнив при этом, что расслабляться рано. Я и сама это понимала. Я пожаловалась деду, что пока не знаю, что сделать с Эвелиной. Ариша пообещал тоже подумать над этим на досуге, а так как его досуг составлял почти все его время, кроме того, которое он проводил с приятелями в казино, то идею от деда можно было ожидать в ближайшем будущем. Ободренная похвалой и поддержкой, я поднялась в свою комнату и стала готовиться ко сну.
* * *
На другой день я пришла на работу в супермаркет и села за компьютер. Капитолина Степановна сообщила мне пароль, я вошла в базу данных. Поставила Витин диск, в котором была программа для системных администраторов. Я едва начала работать по ней, обрадовавшись тому, что сумела разобраться во всем сама, когда бухгалтерше позвонили на рабочий телефон.
– Диана, – положив трубку, обратилась она ко мне, – меня срочно вызывают в соцстрах. Я отъеду ненадолго. Оставайся тут, работай... Вот-вот должен подойти директор. Сходишь к нему, узнаешь, подписано ли твое заявление. Ну, я думаю, он кочевряжиться не станет... Давай! Если я буду нужна, скажешь, пусть звонят мне на мобильник.
– А какой у вас номер?
– У секретарши спросишь. Все! Я побежала...
Ну и чудненько! Нам только этого и надо. Пароль компьютера я знаю, номер Капитолины – сейчас организуем!
Я сходила к секретарше, и та с удовольствием сообщила мне интересующий меня номер.
– Кстати, Лев Эдуардович пришел, – кивнула девушка на дверь директора, – можешь зайти.
– Сейчас, только бухгалтерию закрою...
Я вышла от секретарши и чуть ли не бегом помчалась к себе. Кажется, пора делать ноги! Я даже не стала выключать компьютер, только вынула свой диск из дисковода, схватила сумку и, пройдя на цыпочках мимо кабинета директора, побежала по лестнице вниз...
* * *
Через два дня Николай был уже на свободе. Илларион Сигизмундович добился-таки обыска в комнате Лютикова, и перстень нашли. Николай не был дураком и, разумеется, опознал «перстень своей сестры». Меня тоже вызвали для дачи показаний, и я подтвердила, что знакома с гражданином Солдатенковым, и в тот вечер мы действительно были с ним в кафе. Официант Вася, также вызванный на допрос как свидетель, вспомнил нас (несомненно, благодаря щедрым чаевым, оставленным ему Николаем) и, таким образом, подтвердил наши показания. Следователь, поскрипев зубами, вынужден был выпустить подозреваемого.
