Ознакомительная версия.
Антихриста?
У него вдруг задрожали руки при этом слове, однако вовсе не от священного ужаса. Бегуны (или странники) никакого пришествия Антихриста не ждут. Они считают, что царство его уже наступило на земле. Не исключено, что они правы…
Но сейчас не это волновало его. Наступило так наступило! А что, если начать с конца? Ничего ведь не изменится, если он перескочит через вторую половину Ветхого и весь Новый завет и обратится прямиком к Откровению Иоанна Богослова, где как раз идет речь о пришествии Антихриста. Как говорил один знакомый, на судьбы мировой революции это не повлияет. А вот насчет его личной судьбы…
* * *
Сначала Павел потоптался немного в приемном покое, где в углу тупо сидела Маришка. Потом, не в силах болтаться без дела, съездил на заправку и залил полный бак джипа, а также обе канистры, найденные в багажнике. Покрутился немного по улицам поселка, зашел в единственный открытый (день был выходной) магазинчик хозтоваров, подивился его богатому ассортименту и вернулся в больницу.
Петра еще оперировали, но Маришки в приемном покое не было. Пожилая добродушная медсестра по имени Валентина Ивановна доложила, что она напоила девушку чаем, переодела ее и забрала сушить сырое платье, а потом отвела в комнату отдыха, полежать на диванчике, а то и соснуть. Павлу был также предложен чай с домашними булочками и свежим клубничным вареньем, чему он с превеликим удовольствием отдал должное: поесть в поселке по случаю воскресенья было решительно негде.
– Ох, досталось вам там, в Осьмаках, – сердобольно вздохнула Валентина Ивановна, глядя, как он наворачивает печиво. – Мы уж тоже к эвакуации готовились. Небо стояло – огненное, как при Страшном суде. Даже вызвали, говорят, звено парашютистов-пожарных, да, по счастью, ночью ударила гроза.
Павел рассеянно кивал. Он уже объелся булочек до приятной тяжести в желудке, а варенья – до кисловато-железистого вкуса во рту и ничего так не желал, как вздремнуть в тишине. Однако из чистой вежливости пришлось еще посидеть, слушая сестру…
Потом вдруг захлопали двери, затопали ноги: два алкаша с вылупленными от страха глазами приволокли под руки своего сотоварища. Движимый, подобно Павлу, чувством законного голода, он не нашел ничего лучшего, как закушать содержимое граненого стакана им же самим.
В приемном покое сделалось не до Павла, и он побрел искать комнату отдыха.
Маришка, конечно, не спала: сидела с ногами в углу дивана, с растрепанными рыжими волосами, вся очень большая в белом больничном халате, и тупо таращилась в телевизор, где шел какой-то смертоубийственный фильм.
– Ну, что там? – спросил Павел, разумея, конечно, не содержание фильма, а ход операции.
– Пока ничего, – вздохнула Маришка. – Сказали, чтоб я не путалась под ногами и не стояла под дверью. Как закончится – позовут.
– Он так и не приходил в сознание?
– Нет…
Павел кивнул. Конечно! Рана у Петра… что и говорить! Да и транквилизатор из аптечки, наверное, подействовал на него достаточно сильно, учитывая большую кровопотерю.
Павел пошатался по комнате, страдая от звуков, издаваемых телевизором. Два супермена, один белый, другой черный, без устали мутузили друг друга кулаками. Если закрыть глаза и послушать чавканье их кулаков, можно было решить, что происходит чемпионат мира по замесу теста.
Павел посмотрел на часы. Одиннадцать утра. В такую-то рань – и этакую кровавую зарубежщину гнать!
– Слушай, давай переключим, а? – попросил он с нотками мольбы.
– Да переключай, мне все равно, – слабо отмахнулась Маришка.
Он пощелкал кнопочками. К сожалению, телевизор принимал только два канала: первый, где продолжался фильм, и какой-то местный.
По местному шел мультик, и Павел некоторое время не без удовольствия следил за приключениями Маугли, которого чуть не разорвали на части бандерлоги, однако фильм скоро кончился и на экране появилась заставка воскресного «Шоу недели», а потом оживленное личико ведущей.
– Ой, переключи, а? – с тоской попросила Маришка. – Я эту девку терпеть не могу, такая манерная!
Павел с любопытством покосился на нее: а ведь пациент скорее жив, чем мертв! Загадочные все-таки существа женщины. Только что сидела с таким видом, словно это не Петра, а ее пронзила пуля, и вот поглядите-ка!
Да, женщины – загадочные существа. Особенно некоторые из них…
– О вкусах не спорят, конечно, – пробормотал Павел, покладисто переключая программу. – Тебе больше по вкусу крутые парни?
Белый супермен уверенно продвигался к победе. Он уже не месил тесто: давил обеими ручищами черную шею противника. Тот бился, хрипел, выпучивал глаза и очень натурально вываливал изо рта язык.
– Бр-р! – передернулась Маришка. – Ладно, давай лучше ту противную девку.
«Противная девка», впрочем, уже исчезла. Вместо нее сиял титр: «Сенсация недели».
– Ну, давайте сенсацию, что ли, – вздохнул Павел, поудобнее устраиваясь в кресле и вытягивая ноги. Сейчас бы еще толстостенный бокальчик, на дне которого плещется терпкая лужица «Ларсена», – и вполне можно жить!
«Сенсацией недели» оказался репортаж из косметической клиники «Аллюр», где впервые в Нижнем собирались применить новейший метод коррекции внешности. Сначала на экране возник тощий немолодой доктор с вдохновенно горящими глазами и долго повествовал о волшебных свойствах каких-то там селеностероидов. Вновь появившаяся «противная девка» совала ему в рот микрофон и кивала с умным видом.
– А теперь – наш репортаж! – возвестила «противная девка» и круто развернулась. Камера последовала за ней и взяла в кадр испуганное женское лицо: худое, большеглазое, с гладко зачесанными волосами. – Вот наша героиня. С помощью селеностероидов она в течение часа станет другим человеком!
Маришка усмехнулась с видом превосходства красавицы над дурнушкой. Павел тоже растянул губы в улыбке.
– Это же надо… – пробормотал он. – Повезло женщине, ничего не скажешь! Небось она только об этом и мечтала – стать другим человеком.
– Сейчас, после нашего краткого ознакомительного интервью, вы сможете увидеть некоторые этапы операции, а потом мы познакомимся с той же особой, однако изменившейся коренным образом. Вы не назовете нам свое имя, фамилию? – сладким голосом обратилась она к испуганно-угрюмой женщине.
Та резко мотнула головой, озираясь с таким видом, словно в любую минуту готова была шмыгнуть в сторону – и исчезнуть без следа, но не может этого сделать по каким-то причинам… ну, например, ее заранее приковали наручниками к веселенькой ведущей.
– Это ваше право, – согласилась «противная девка». – Пусть имя первой клиентки «Аллюра» останется красивой маленькой тайной! Насколько мне известно, вы получаете бесплатное обслуживание как участница рекламной акции?
Женщина опять кивнула, опуская голову, словно стараясь спрятать лицо.
– По-моему, я ее где-то видела, – рассеянно сказала Маришка. – Точно, видела. Но где?
Похоже, «Аллюр» не пожалел денег на рекламу и сделал все, чтобы прельстить будущих клиенток. Великолепные покои салона, парикмахеры, маникюрши, массажисты-визажисты красивы, как люди будущего, и одеты, как древние греки. Роскошное оборудование, изобилие немыслимой косметики. А кабинет доктора Воробьева, осуществлявшего операцию, отдаленно напоминал ту самую космическую станцию, на которой произросли отечественные селеностероиды, бывшие в несколько десятков раз дешевле зарубежных аналогов.
– И все равно это жутко дорого, – вздохнула Маришка. – Доллар теперь сколько стоит?.. Ой, нет, пусть они там как-нибудь без меня обойдутся, в своем «Аллюре»!
– А зачем тебе «Аллюр»? – удивился Павел. – С твоей-то внешностью тебе небось проходу от мужчин нет, какой вообще может быть «Аллюр»?! Вон, Сергей вокруг тебя так и вился! Бедный Петр с ума сходил, я же видел.
– Да ты что? – Маришка явно не знала, что делать: то ли всплакнуть по «бедному Петру», то ли поболтать. Похоже было, что ее распирает какой-то секрет, которым она просто жаждет поделиться. – Сергей?! Значит, ты тоже клюнул на эту удочку? Это я его попросила мне подыграть, чтобы Петьку завести немножко. Рассказала, как да что – он и согласился. Мы с Сергеем работаем вместе, вот и все! Он совершенно по своим делам приехал в Вышние Осьмаки, мы там случайно нос к носу столкнулись – и оба глазам не поверили. Я его даже не сразу узнала, потому что видела его пару раз на собраниях, ну и еще к нам в паспортный отдел он заходил раз или два, я даже сначала не могла вспомнить, как его зовут…
– А что, при кафедре филологии университета теперь открыт паспортный стол? – осведомился Павел, не отрывая глаз от лица клиентки «Аллюра», одетой в бледно-голубую хламиду и уложенной на операционный стол. Доктор Воробьев нависал на нею с видом египетского жреца, только вместо священного скарабея в руке его был зажат селеностероидный корректор.
Ознакомительная версия.
