Сейчас мы подходим к свидетельству бродяги. Он сказал, что около двух или трех часов ночи в пятницу слышал рев мотоцикла, удаляющегося от побережья, и видел зарево в небе. Я начал осознавать, что со временем не все ладно. Понимаете, если бы Джо убил Юстаса, то по его графику он должен был бы вернуться в бухту вскоре после часа ночи. Допустим, к этому моменту судно уже так полыхало, что он не смог справиться с пожаром. Но огонь мигом все пожирает. Поэтому кажется маловероятным, что между двумя и тремя часами ночи он все так же ярко горел, образуя зарево в небе, которое и заметил бродяга. С другой стороны, если это Юстас убил Джо, обдумал план действий, поменял одежду и так далее, то он никак не мог добраться до бухты на мотоцикле брата раньше двух часов ночи. Зарево в небе и гул мотоцикла, следовательно, куда более соответствуют тому, что ответственность за все про все ложится главным образом на Юстаса.
Конечно, это были чисто логические умозаключения. Я исходил из того, что у бродяг хорошо развито чувство времени — как правило, так оно и есть, — и из того, что «Ганнет» была охвачена огнем не случайно: для Джо было очень важно основательно напичкать Блоксема снотворным, а если он так и сделал, то рыбак не мог устроить пожара по неосторожности.
Словом, чем дальше, тем больше все указывало на то, что убийца — Юстас, а Джо — его жертва. И это можно было бы быстро доказать, сравнив восстановленные зубные пластины с челюстями покойного. А если погибший — Джо, то убил его не кто иной, как Юстас, который куда-то исчез. И, кстати, никто не был заинтересован в точном установлении факта смерти Юстаса, кроме, пожалуй, Сорна. Но я никоим образом не подозревал этого молодого человека — слишком уж он закомплексован, чтобы вообразить, будто Сорн мог убить Джо, переодеть его в одежду старшего брата и тем самым навлечь на него подозрение. Если у меня и были какие-то смутные сомнения насчет Габриэля, то они окончательно развеялись, когда он заявился ко мне прошлым вечером. Сорн, очевидно, считал что убийство совершил Джо, поэтому и поверил тому, что Джо якобы прячется в лесу и обратился к нему с просьбой помочь ему сбежать. Этот парень всей душой ненавидел Юстаса и стал еще больше ненавидеть, когда узнал, что тот его отец. К счастью, ему не удалось меня убедить в достоверности рассказанной им байки.
— Но я не могу понять, почему Юстасу понадобилось меняться местами с Джо? Зачем ему самого себя обрекать на смерть? — спросила в недоумении София.
— Да, меня это тоже сбивало с толку. Но когда Сорн обмолвился, что его мать — женщина гордая, я это начал понимать, а признание Юстаса внесло окончательную ясность. Однако не стоит забегать вперед, мы должны уважить желание Герберта разобрать все произошедшее последовательно.
Итак, сумев себя убедить, что убит Джо, а убийца — Юстас, я понял, что все последующие события объясняются очень просто. Видите ли, с большой натяжкой, но все же я мог бы допустить, что Джо убил Сорн, или мистер Барнес, или Герберт. Но уж никак не мог поверить, что кто-либо из них будет продолжать фабриковать против него улики. На такое способен только Юстас Баннет, поскольку во всех его действиях просматривается месть — и в попытке очернить имя Джо после его смерти, и в убийстве Ариадны Меллорс, и в сожжении заживо бедняги Блоксема…
— Великий боже! Ты думаешь, Юстас знал, что Блоксем на борту? — не выдержал доктор Каммисон.
— Легко это допускаю. Он человек безжалостный. Но в конце концов чудовищный характер Юстаса и загнал его в угол — справедливость восторжествовала, говоря возвышенным стилем. Если бы он не предпринял экскурсии на пивоварню, чтобы привлечь наше внимание к паспорту Джо и этим еще больше усилить против него подозрения, возможно, сейчас был бы свободным человеком, перебрался бы во Францию, спокойно жил бы на денежки, которые завещал миссис Сорн.
Доктор Каммисон медленно несколько раз кивнул:
— А, понимаю. Правда, не знаю, как… Да, пожалуй.
— Признание Юстаса высветило все до мельчайших деталей. Я же просто дам вам выжимку. Он, конечно, необычный тип. Жюри предстоит нелегкая работа — решить, чего он заслуживает больше: психушки или виселицы.
— Да, — согласился Герберт, — это интересный феномен нашей социальной системы. Жизнь Юстаса Баннета — это серия более или менее легализированных преступлений. Но он должен был убить трех человек, чтобы его отправили туда, откуда он больше не сможет причинять зла.
— Теперь о его признании. Юстас явился на пивоварню за пять минут до полуночи. Джо встретил его у входа и огорошил сообщением о якобы полученном им анонимном письме насчет ночного сторожа. По словам Юстаса, это сразу же вызвало у него подозрение. Он начал расспрашивать брата, как тот попал на пивоварню, где теперь его яхта и так далее. Джо готов был открыться ему как на духу, ибо мертвые хранят молчание, а ему надо было дать Юстасу разумное объяснение своим перемещениям, чтобы заманить на пивоварню. Юстас сделал вид, что всему этому поверил, но с той минуты уже не спускал с Джо глаз. Они вдвоем вошли в пивоварню, подошли к лестнице, ведущей наверх, — Джо предложил подождать в его кабинете, пока Лок не закончит обхода. Но тут внезапно прошептал: «Смотри! Лок идет в нашу сторону», — и ринулся в холодильную камеру, ближайшее место, где они могли спрятаться. Юстас последовал за братом, купившись на его трюк. Если бы он хоть на секунду задержался и подумал, то сообразил бы, что в это время Лок находился в другой части здания. Как только они оказались в морозилке, Джо нанес Юстасу удар, но в темноте промахнулся и врезался в стену рефрижератора возле двери. Подозрения Юстаса переросли в уверенность. Он не стал медлить с ответом, его удар оказался более удачным — Джо растянулся на полу. И тут кровь застлала Юстасу глаза. Надо же, его брат — слабак, которого он презирал и попирал ногами всю жизнь, набрался наглости выступить против него! В припадке слепой ярости Юстас набросился на Джо и задушил его, прежде чем тот успел оправиться от удара.
И тут перед ним возник вопрос, тревожащий всех убийц начиная с Каина: «Что же мне теперь делать с телом?» Он не осмелился пойти и прямо заявить тому же Локу: «Мой брат только что напал на меня и мне пришлось убить его в порядке самообороны». А ведь это самое наилучшее, что можно было сделать: при всех тех уликах, которые можно было отыскать на яхте, полиция убедилась бы в правоте его слов. Но Юстас испугался, что никто не поверит ни одному его слову против мертвого человека, да еще столь популярного, как Джо. Не решился открыть правду. И это неудивительно, поскольку он вообще в жизни привык выискивать окольные пути, вместо того чтобы действовать честно и открыто. В общем, он спросил себя: «Что же мне делать с телом?» И быстро нашел ответ. Внезапно ему пришли на ум — вы же знаете, довольно примитивный интерес к литературе был еще одной его скверной привычкой — две строчки из «Гамлета»:
О если б этот плотный сгусток мяса
Растаял, сгинул, изошел росой!
И Баннет сразу же вспомнил, что сталось с его Траффлисом. Вот и тело Джо надо поместить в давильный чан! Но этого еще недостаточно. На следующий день останки найдут, сразу же заподозрят убийство, начнут задавать неприятные вопросы, а возможно, кто-нибудь и видел, как Юстас ночью украдкой пробирался от дома к пивоварне. Тут-то его и осенила блестящая идея — поменяться с братом местами. Джо задумал его убить, подготовил себе алиби и мог по оплошности оставить некоторые улики. Отлично, вот пусть они и поработают против него. Надо создать впечатление, что это Джо совершил убийство. Простая логика, основанная на холодном расчете и анализе. Должен сказать, что я невольно восхищаюсь ходом его умозаключений. Жаль, что позже Юстас сам же начал все усложнять и в итоге переборщил.
Ладно, Юстас «убивает» Юстаса. Перемена одежды, мерзкие делишки с зубами и давильный чан помогают это сделать правдоподобным. По комплекции и росту Джо был почти таким же, как и его брат. Но что же тогда будет с живым Юстасом? Он должен исчезнуть без следа, ибо не сможет даже выписать чека на свое имя — для банков подпись призрака недействительна. И сразу его мысли обратились к миссис Сорн. Он повстречался с нею еще в молодости, за границей, когда она была хорошенькой и неопытной девушкой. Завязал роман, родился Габриэль. Но Юстас тогда отказался жениться на ней — он был с амбициями, а она без денег. Брошенная им и отвергнутая своей семьей, миссис Сорн осела с ребенком во Франции и с трудом зарабатывала на жизнь, давая уроки английского. Со временем Юстас основал здесь свой бизнес, стал богатым человеком. Миссис Сорн, которая всегда выдавала себя за вдову, услышала об успехах Юстаса и написала ему, предполагая, что тот должен что-нибудь сделать для сына. Обернулось ли это шантажом — не знаю. Возможно, нет, но Юстас стал респектабельным господином: он не мог допустить, чтобы в городе узнали, что у него есть незаконнорожденный сын и он плохо обошелся с его матерью. Поэтому Юстас оплатил образование Габриэля и позже, возможно под давлением, взял его на пивоварню.
