Ознакомительная версия.
–Да. Вы мне верите?
–Верю. А где нашли Эрика?
–В интернет-кафе. У него там была встреча с таким же странным молодым человеком. Он даже не сопротивлялся. Рассказывая о ночных приключениях, он сообщил, что существо с той стороны, по имени Черный Клобук, вызвало его на старое кладбище, оно читало дневники, а на Черном кургане он заметил Тень Зла. Тень Зла, по-видимому, Леша Добродеев. А я – существо с той стороны.
–А человек в спальне?
–Это был не человек, а только парик, видимо, теткин. Он лежал на спинке кресла, но в полутьме, при свете фонарика, да еще принимая во внимание обстоятельства – все-таки почти грабеж… я подумал, что там кто-то сидит. Вернее, я и сам не знаю, что подумал, но волосы встали дыбом. – Монах поскреб макушку.
–А Кирилла тоже он?
–Нет, Эрик только по девушкам. С Кириллом вышла другая история, тут еще разбираться и разбираться.
–Вы знаете, кто его?
–Не то чтобы знаю – предполагаю, скорее. Он был шустрый малый. Но об этом пока рано. Вообще, во всей этой истории еще много неясного, Кира. Кстати, ваши рыбки и рептилия у соседа, его зовут Петр. Я сейчас пойду и принесу…
–Не нужно, они с отцом утром принесли аквариумы и Нептуна. Кстати, он рыба, а не рептилия.
–Вы уверены? А по мне, так рептилия. Разве он похож на рыбу?
–Непохож, но считается рыбой. Вы говорили, у вас есть маленький крестник, я передам ему рыбок, уже отсадила четырех неонов, сомика и двух золотых.
–Спасибо! – обрадовался Монах. – У него уже есть хомяк, – вспомнил он. – Зовут Лунтик.
–Мальчик?
–Мальчик? Понятия не имею. Может, девочка. Я в них как-то не очень разбираюсь.
–Олег… – Кира вспыхнула и замялась. – Если хотите, можете пожить у меня. Вы говорили, у вашего друга шумно и детишки…
* * *
…Монах с банкой с золотыми рыбками, упрятанной на груди под дубленкой, переступил порог Жорикового жилья. Тот бросился к нему, закричал: «Олежка, слава богу! Мне нужно отскочить в одно место, запчасти получили, на пять минут, и никого, как назло, нету дома! Посиди с Олежкой!» – и был таков.
Монах осторожно вытащил банку с рыбками, поставил на тумбочку и принялся раздеваться. Из комнаты появился его крестник, маленький Олежка, и закричал радостно:
–Пату́тики пр-р-ринес!
–Чего? Это золотые рыбки, а не… то, что ты сказал.
–Пату́тики! – повторил крестник.
–Это рыбки! Скажи: «рыбки»!
–Р-р-рыбки! Патутики!
–Какие еще… патутики? – озадачился Монах.
–Пату́тики!
–Где?
Олежка побежал на кухню и ткнул пальчиком в холодильник:
–Пату́тики!
–Здесь? – Монах открыл холодильник. – Где… оно?
–Пату́тики! – Олежка снова ткнул пальчиком.
–Это молоко!
–Молоко! – повторил Олежка.
–А это… что это у нас?
–Мясико!
–Точно! Котлеты. А это?
–Яплока!
–Молоток. Яблоко. А где патутики?
–Пату́тики!
–Ты нарочно? – спросил Монах. – Какие… э-э-э… пату́тики? Пойдем лучше знакомиться с рыбками.
Через час явился Жорик, и Монах сказал ему, что Олежка придумал новое слово и он не понимает, что бы оно значило.
–Вот заведешь своих… – благодушно ответил Жорик. – Представляешь, успел до закрытия! Какое слово-то?
–Пошли!
Они пришли на кухню, Монах открыл холодильник и спросил у маленького Олежки:
–Что это?
–Пату́тики!
Мужчины переглянулись.
–Ну? – произнес Монах.
–Олежка, сына, повтори, чего ты сказал! – Жорик взял ребенка на руки.
–Пату́тики!
–Где? – спросил Жорик.
–Вот! – Олежка ткнул пальчиком. – Пату́тики.
–Явная нестыковка поколений на раннем этапе, – подвел итог Монах. – А мы еще удивляемся… Кстати, где твоя Анжелика?
–На дне рождения у подруги, с девчонками.
–Звони! – приказал Монах. – Эта загадка сводит меня с ума.
–Ты думаешь? – Жорик полез в карман за мобильником. – Анжелка, тут такое дело, – начал он. – Олежка все время повторяет какое-то слово, а мы с Монахом не врубаемся. Сына, скажи маме свое слово! – Жорик поднес к уху сына телефон. – Что у нас в холодильнике? Скажи маме!
–Патутики! – радостно закричал Олежка. – Пату́тики!
–Ну? – спросил Монах.
–Анжелка сказала, что надо больше времени проводить с ребенком, тогда и будешь знать. – Вид у Жорика был обескураженный.
–Не сказала?
–Не сказала. Ну, попросишь ты у меня на новые сапоги! – пригрозил он. – Да она и сама не знает! Слушай, а если пойти методом исключения? Сына, Олежка, что это? – Он ткнул пальцем в пакет молока.
–Молоко! – закричал малыш.
–Брось, мы с ним перебрали уже все продукты… – начал было Монах, но вдруг осекся. – Стоп! Кажется, есть! Олежка, скажи «продукты»!
–Патутики! – закричал Олежка. – В камазине!
–Бинго! – обрадовался Монах. – Пату́тики!
–Ну ты, Монах, даешь! – восхитился Жорик. – Так, с ходу… я бы ни за что не догадался.
–Или я не волхв? – самодовольно заметил Монах. – Что такое «камазин», объяснять не надо?
–Не надо, я знаю.
Глава 29
Мужские посиделки под добрую кружку пива
В городе только и разговоров было, что об убийствах и поимке серийного маньяка-убийцы. Добродеев под собственным именем разразился рядом статей о убийствах, психологии убийцы и новостях следствия. Даже чрезмерное увлечение Интернетом, где встречаются те еще персонажи, было упомянуто. И разумеется, он не мог не коснуться своей скромной заслуги в деле поимки преступника. О клубе «Черный фарфор» не было сказано ни слова, поползли было неясные слухи о подпольном доме свиданий, но толком никто ничего не знал.
Писатель Громов засветился в новом интервью с очаровательной и восторженной Александрой Шевченко. Был он официален, строг, не шутил. Весь в черном. Он рассказал об Эрике, убийце, который оказался его соседом, и он прекрасно его знал. Такое роковое стечение обстоятельств! Одинокий парень, без друзей, без родных, просиживающий днем и ночью перед компьютером, – писатель часто видел, как ночью светились его окна. Однажды он починил писательский компьютер и отказался от денег. А дома у него целая библиотека криминальных романов, фэнтези, эзотерики. У него, оказывается, была страничка, где он писал об убийствах и подписывался именем Черный Властелин. Бог знает что творилось у него в голове и почему он стал убийцей. Писатель скорбно задумался.
–Ученые говорят, что у убийц присутствует лишняя хромосома Y, ее называют «хромосома преступления» и она передается по наследству, – сообщил он. – У нормального человека в клетке двадцать три пары хромосом, следовательно, всего сорок шесть. А у убийцы их сорок семь. Чезаре Ломброзо, знаменитый психиатр, развил теорию о дурной наследственности и врожденных пороках, то есть он считал, что человек не становится, а рождается преступником. Разумеется, с ним многие не согласны, ибо бытие определяет сознание. Значимость воспитания трудно переоценить, а посмотрите на сегодняшние школы?
И так далее и тому подобное.
Очаровательная ведущая не смеялась, как в прошлый раз, и была скорее печальна. Она спросила, не собирается ли Громов написать книгу об этих ужасных событиях, и писатель сказал, что обязательно напишет, только не сейчас, а когда-нибудь потом. Сейчас ему тяжело, он не может собраться с мыслями, а писать нужно на свежую голову. Возможно, через годик-другой…
–Ври больше! – скептически заметил Жорик. Он по обыкновению чистил какую-то деталь, разложив старые газеты на журнальном столике. Анжелика устроилась в кресле с вязаньем, а Монах лежал на продавленном диване, привычно рассматривая трещины на потолке. Обстановка была в стиле дежавю – все давешние персонажи, включая ведущую и писателя Громова, были налицо.
–Такая шикарная тема, того и гляди перехватят! – продолжал Жорик. – Про нас даже в центральных новостях было. У него под носом живет маньяк, убиты две девушки, еще одна подверглась нападению, да еще и резиновая кукла. Да он сам почти действующее лицо, и не собирается писать? Как же! Не надо нас дурить! Он еще присочинит, что его самого чуть не убили.
–Много ты понимаешь, – ответила мужу Анжелика. – Он пережил потрясение, может, теперь вообще перестанет писать.
–Ага, сейчас! И пойдет работать грузчиком. Да его от писательской кормушки за уши не оттянешь!
Зрители меж тем задавали вопросы, и Громов обстоятельно отвечал. Его спросили, общался ли он с убийцей, и он рассказал, как Эрик однажды починял его компьютер и он подарил ему свою книгу. Парень произвел на него впечатление нелюдимого, стеснительного, слегка неадекватного, он молчал и не поднимал взгляда; на все попытки разговорить его отвечал скупо и односложно. Он ни с кем не здоровался, и соседи уверены, что он ничего не ел, во всяком случае никто не видел его с пакетами из магазина. Возможно, он питался в Макдоналдсе.
Кто-то спросил, по каким признакам он подбирал своих жертв, и Громов рассказал, что жертвы были, скорее всего, случайными, что есть странно, ибо маньяки, как правило, выбирают однотипных жертв. То есть определенного возраста, с одинаковым цветом волос и глаз. А все жертвы Эрика были разными. Но пока трудно что-либо сказать, следствие еще не закончено, выявляются все новые подробности, и вполне может оказаться, что жертв много больше. О «Черном фарфоре» он, разумеется, не заикнулся, что заставило Монаха иронически хмыкнуть.
Ознакомительная версия.
