Запяликала «джи-эс-эмка». Истребитель поспешно взял радиотелефон.
— Это мы, — радостно возвестил голос Басурмана. — Двух «зверей» взяли. Наблюдение продолжать?
Разумеется, наблюдение при наличии «языка» не потребовалось, и Басаргин сказал, что они выезжают.
Разведгруппа появилась действительно скоро.
Широко улыбаясь, они втолкнули в квартиру связанных азиатов, казавшихся пигмеями по сравнению со стокилограммовым Зоровавелем.
— Прибыли на место, — рассказал Басурман, — только стали пасти, видим, дом вроде пустой. Я слазил, посмотрел — точно пустой. Тут Лазарь зашел. Сидим, ждем, и вдруг эти урюки заваливают.
Взмахнув кулаком, Зоровавель отправил одного чурбана ударом в грудь в дальний угол комнаты.
Тот пролетел над полом, как полено, брякнулся о стену и застыл на полу.
— Погоди, — остановил эту машину смерти Истребитель, — ты их так убьешь раньше времени.
Купидон подошел к лежащему в состоянии грогги похитителю, потыкал ногой.
— Арматуру помял, — констатировал он, — но жить будет.
Чурбан начал приходить в себя и стал хрипеть.
— Ребра поломаны, — сказал Басаргин, — пусвдки. На вот, — он достал из кармана два паспорта, — глянь.
Истребитель раскрыл документы.
— Катырбеков Сатар Алиевич. — Он посмотрел на туркмена: — Родственник?
— Ну! — тряхнул Зоровавель второго пленника, который был помоложе.
— Да, — выдавил тот.
— Мы по дороге разузнали, что к чему, — пояснил Басурман. — За главного у них Искандер. Этого зовут Рафик, он племянник Искандера, а вон тот, кивнул он в угол, — его двоюродный брат.
— Сколько вас в банде? — спросил Истребитель.
Рафик помедлил, и хорошо поставленный удар всколыхнул его правую почку и печень. Лазарь Авелевич Вайзберг очень долго занимался боксом, однако профессионалом не стал, решив поберечь здоровье. Мозги, он считал, могут пригодиться для переезда на историческую родину, куда он мечтал отправиться.
Скоро тамплиеры знали все. Клан Катырбековых, в котором было пятеро взрослых мужчин, непосредственно возглавлялся Искандером Надировичем и прибыл из Красноводска восемь месяцев назад.
Женщины занимались торговлей, а мужчины избрали стезю воинов, трансформировавшуюся в коммерческом мире в грязное занятие вымогателей. Эта отпетая банда подонков самостоятельно занималась выколачиванием долгов в совершенно безнадежных случаях, не брезгуя заказными убийствами. Просто удивительно, как они до сих пор оставались живы.
В свете услышанного решение приняли быстро: участь девочки была предрешена с самого начала, поэтому и орудовать придется жестоко, не дацая противнику передышки до полного уничтожения.
Действовать такими методами тамплиерам еще не приходилось, но отступать никто не был намерен.
Да и некуда было отступать: если оставить «отморозков» в покое — месть последует незамедлительно, да и ребенок погибнет. Единственным выходом был перехват инициативы и быстрое доведение дела до конца. Телефонный звонок послужил сигналом к началу боевых действий.
— …Взяли! — махнул рукой Истребитель, но тут понял, что таиться ему больше незачем.
— Я слушаю вас, — мягко сказал Ладыгин.
— Слюшай, ты, слюшалька, — донесся слюнявый баритон, — ты чего такой-сякой крутишь? Ты деньги собраль, а?
Склонившийся ухом к микрофону Басурман закипел и отобрал у Истребителя трубку.
— Короче, слушай сюда, бандюган беспредельный, — гаркнул он так, что у стоящего в соседней комнате Ладыгина подогнулись колени. — У меня два твоих родича — Сатар и Рафик. Предлагаю тебе обменять девочку на них. Нет — им кобздец. Вздерну прямо тут, под потолком, — повешу их, понял?
— Э… Слюшай… — затух на том конце провода вымогатель. Он был обеспокоен отсутствием ребят и теперь от растерянности не мог подобрать нужные слова. — Ты…
Наступила длинная пауза. Было слышно, как тяжело и часто дышит в микрофон туркмен. Перспектива лишиться двоих подельников разом была для него сильным ударом, тем более что оба были родственниками, а по мусульманским законам повешенному нет входа в рай.
Истребитель понял, что разговор не ведется, и забрал у Василия трубку.
— Ну что, — спросил он, — слышал наши условия? Меняем всех на всех двоих на девочку — и считаем требования о возвращении долга полностью удовлетворенным. Последнее ты Файзулле сам объяснишь. Тебя самого-то как звать?
— Ис-кандер Надирович, — в несколько приемов выдохнул тот.
— А-а, Катырбеков, — уверенным тоном знающего человека «вспомнил» Истребитель. — Ты ведь уже по делу о вымогательстве проходил. Одного раза мало показалось?
Блеф подействовал. Собеседник окончательно скис.
— Слюшай, начальник, — принялся уговаривать тот. — Давай по-хорошему разойдемся. Ладыгин быль должен, он деньга отдавать не хотель. Но ведь и Файзулла честный барыга — ему деньги он просто так, под честный слово даль. Надо как-то решить, без денег ведь совсем не получится.
— Еще как получится, — заверил его Истребитель. — Девочку похищать это, по-твоему, честно? Вот за это ты ему весь долг и спишешь. Как будешь договариваться — не моя проблема. Захочешь — добазаришься. А девочку обменяем на твоих… батыров.
— Дай время посоветоваться, командир, — примирительно сказал Катырбеков, приняв Истребителя за выполняющего частный заказ мента.
— Даю тебе час, — милостиво разрешил тот. — Но не вздумай причинить девочке какой-нибудь вред.
— Поняль я тебя, командир, поняль, — ответил чуть оправившийся Искандер Надирович, и на этом их разговор завершился.
— Ну, что будем делать? — спросил Купидон, едва трубка была опущена.
— Думать, — сказал Истребитель, — думать прежде всего. Во-первых, что они могут сейчас предпринять, — их осталось трое.
— Запустить гонца проверить, куда делись эти клоуны, — предположил Басурман, — кивнув на сидящих у стены «батыров». Стульев, а тем более кресел им никто не предложил, посчитав, что размещаться старым дедовским способом голой жопой на поду-им будет удобнее.
— Спасибо, — воскликнул появившийся из соседней комнаты Альберт Николаевич, успокоенный тем, что дело сдвинулось с мертвой точки, — большое вам спасибо, господа!
— Погоди, — остановил его Басаргин, — рано еще благодарить.
— С Файзуллой обязательно свяжется, — заметил Зоровавель. — Будет договариваться по деньгам.
— Не обязательно, — скептически заметил Басурман. — Ему сейчас не о бабках заботиться нужно, а о родичах. Тем более, Шура, если я верно понял, он тебя за лягавого принял.
— Вероятно, — подумав, кивнул Истребитель. — Первым делом он будет стараться не подставиться сам. Родственники его уже успели замазаться в уголовке, а сам он пока еще нет.
— Мне кажется, он не верит, что они у нас, — высказался Костае.
— Нашел проблему, — ухмыльнулся Басурман. — Мы им поговорить дадим. Одного будем на крюке от люстры подвешивать, а другому трубку сунем — пускай комментирует.
Слушавший их Ладыгин стал белее бумаги.
— Ну что вы, — начал он. — Давайте как-нибудь по-другому, без этих жестокостей, а то они вконец озвереют.
— Нет, — категорически заявил Истребитель. — По-другому тут никак не получится. Террористам только дай понять, что готовы идти на уступки, тогда точно распояшутся. Потакать им ни в коем случае нельзя. Будем держать их в узде — только так ими можно управлять.
Ладыгин не нашел, что возразить. Он давно не был хозяином положения и примирился с этим.
Пробормотав: «Ну как знаете», он поплелся в спальню утешать слегшую в постель жену.
Друзья занялись подготовкой к переговорам. Зоровавель принес из машины прочный капроновый трос, Басурман вооружился плоскогубцами и при помощи Костаса снял массивную люстру, висящую на толстом крюке. Размотав изоленту, он раскрутил провода, Купидон принял снизу позвякивающую конструкцию, и вместе с Истребителем они опустили ее на стол. Друзья торопились, чтобы телефонный звонок не застал их врасплох, и уложились вовремя.
Едва они закончили, как запиликал аппарат, и по осекшемуся голосу Ладыгина тамплиеры поняли, что для принятия решения Искандеру Надировичу потребовалось гораздо меньше часа.
— Это кажется вас, — неуверенно сказал Ладыгин, протягивая трубку подошедшему Истребителю.
— Ну? — поинтересовался тот.
— Мы посоветовались, — хитрым тоном заявил Катырбеков. — Делаем так. Вы отпюскаете наших ребят и даете им половина сюммы, а мы отпускаем девочка.
— Забавный ты мужик, — сказал Истребитель.
Расчет Катырбекова был ясен: получить свою долю (оплата их услуг наверняка составляла пятьдесят процентов от суммы возвращаемого долга), выдав Файзулле аль-Мазбуди расклад по первоначальному «нулевому» варианту. Это в лучшем случае. В худшем — оставить девочку у себя… Дальше все было понятно. Истребитель дал знак приступать.
