Ознакомительная версия.
Дейнека поднял голову и показал глазами в потолок.
– Вон там все решилось.
– Где? – не понял Гордеев.
– На небесах, не иначе. Богу так было угодно. Я сто раз должен был сесть и еще несколько раз умереть, а как видишь… Не пришло, значит, еще мое время. Да и я не давался так просто себя утопить, а как та лягушка в кувшине с молоком – дрыгал, дрыгал лапками, пока не сбилось масло. Так и выплыл. Шкуру свою спасал.
– Ну хорошо. Расскажи конкретно, каким образом Валеев был связан со спорткомитетом? В чем состояли махинации?
– Ясное дело. Спорт имеет налоговые и таможенные льготы. Через спорткомитет можно прокручивать большие деньги, возить из-за границы грузы… но главное – экспортировать медь. На этом они с Титаренко и делали основные деньги.
– А ты пытался противостоять?
– Ну в общем, насколько хватало сил… – вздохнул Дейнека, – ведь прошлого председателя спорткомитета застрелили именно из-за этого.
– Из-за чего?
– Я так понял, что он потребовал увеличить его долю, мотивируя тем, что он подставляется больше всех… Валееву с Титаном это не понравилось… Вот они его и убрали.
– Ладно, но я так и не понял, Васильев-то тут при чем?
– Про Васильева отдельная история, и она больше связана с фигурой Титаренко, – объяснил Дейнека.
И принялся рассказывать.
– С наступлением Ноябрьских праздников по местным предприятиям прокатилась волна забастовок. Рабочие требовали выплатить задолженности по летним отпускным и так далее. Вместе с рабочими бастовали все – в том числе и социальные работники. Организовались независимые профсоюзы, очень недовольные Валеевым и готовые его в порошок стереть. Саша, конечно, в стороне не остался, так как уже решил баллотироваться в губернаторы. Он до одури выступал на рабочих митингах, уговаривая народ не останавливать производство, не закрывать фабрик и главное – не продавать за бесценок акции. Результатом всего этого были повальные проверки комиссиями из Москвы. А это, как ты сам понимаешь, не шуточки. Проверяли все – в том числе и спорткомитет.
Гордеев присвистнул.
– Хорошо, что я человек физически здоровый – все-таки спортом занимался… – кивнул Дейнека, – иначе я бы схватил инфаркт на месте. Валеев и Титан, как я сейчас понимаю, выискивали самые разные способы уйти от проверок. И в отношении спорткомитета нашли самый радикальный вариант – он просто-напросто сгорел.
– Как это? – удивился Гордеев.
– Очень просто. Здание, в котором он находился, в одну прекрасную ночь загорелось. Когда потушили пожар, выяснилось, что вся финансовая отчетность погибла: что не сгорело, то залили пеной и водой. В девять утра у меня уже сидел следователь облпрокуратуры и задавал вопросы. Я попытался дозвониться до Валеева – мобильный того молчал. Его секретарша ответила, что он в заграничной командировке, вернется в Москву не раньше чем через две недели, а когда будет в Сибирске, она не знает.
Я почувствовал, что тону. Вокруг не было ни одного человека, на кого я мог бы положиться.
– Поджог устроили люди Титана? – предположил Гордеев.
– Официально возгорание произошло из-за невыключенного кипятильника. Подозрение упало на уборщицу. Мол, она грела воду в ведре, когда вечером убирала, достала кипятильник и положила на подоконник, но забыла выключить из розетки.
– Слишком уж все сходится, – покачал головой Гордеев.
– Я до сего дня уверен, что это был поджог и руководил им Титан, – убежденно сказал Дейнека.
– Что потом?
– Потом… Мне пришлось думать, что делать. Я впервые понял, что вокруг нет друзей, кроме, конечно, Саши… Жена моя плакала и советовала продать дом, чтобы расплатиться с адвокатом, если мои дела пойдут совсем плохо.
– До этого не дошло, – сказал Гордеев.
– Благодаря одному-единственному человеку, который меня тогда поддержал, – ответил Дейнека.
– Васильеву? – догадался адвокат.
– Да, – кивнул Дейнека. – Васильеву. Саша сам приехал, когда услышал о пожаре, и предложил свою помощь. Я ввел его в курс дела и отправил в Москву. Сам разгребался тут.
Конечно, через мои руки проходила кое-какая документация, но на самом деле всеми делами, связанными с льготным экспортом, занимался специальный человек, которого прислал в свое время сам Валеев. Собственно, это было условие моего назначения – чтобы одним из замов был назначен человек Валеева.
– А что это за человек?
– Некий Маркелов. Темная личность. Кто он такой – я до сих пор не знаю. Но именно Маркелов руководил организацией работы фирм, через которые экспортировалась медь за рубеж. Я его уволил. Где он сейчас – не знаю.
Значит, Саша поехал в Москву, а я начал изучать документы здесь. Мы на пару раскручивали веревочку с двух концов и дошли до правды. Вышли на подставные фирмы, которые занимались переправкой меди за рубеж. А также на тех, кто воровал эту самую медь.
– Как это? – пожал плечами Гордеев. – Просто воровали?
– Нет. Все цивильно. К начальнику состава с медными болванками во время остановки на станции неподалеку от узловой, например в Иркутске, подходили люди с подложными документами. Извинялись и говорили, что по ошибке отгрузили не то и отправили не туда. Состав загонялся на запасные пути, от него оперативно отцеплялись вагоны. Затем поезд спокойно уходил, а наши вагоны по тем же фиговым листкам цепляли к грузовому составу, идущему, например, в Хабаровск. И уплывала наша медь к китайской границе. Там ее следы терялись.
– Такое возможно?! – Гордеев вытаращил глаза. – Не верю.
– Васильев тоже не поверил, – подтвердил Дейнека, – и предложил лично сопровождать один из составов, чтобы добыть доказательства на месте. Я согласился. Это был риск. Нужны были люди. Саша взял троих своих ребят из спортивной команды. Нужно было оружие. Саша пожертвовал из своей коллекции.
– Вы с ума сошли. А не проще ли было обратиться в прокуратуру? – тяжко вздохнул Гордеев.
– Ты с нашей прокуратурой познакомился? – вопросом на вопрос ответил Дейнека. – Вот и молчи, советчик. Сам едва ноги унес от нашей прокуратуры.
– Ладно, не шурши, говори, что дальше? Живыми-то хоть все назад вернулись?
Дейнека продолжил рассказ:
– Васильев с ребятами придумали план. Я хотел ехать с ними, но они меня удержали. Провожал их со скрежетом зубовным. Спутниковой связи тогда у нас не было, несколько дней от них не было ни слуху ни духу, хотя Саша обещал звонить с промежуточных станций. Я не отходил от телефона. Наконец на третий день – звонок. Саша позвонил с узловой станции.
– Как вы? – крикнул я.
– Плохо.
У меня все внутри оборвалось.
– Паша в больнице, – сообщил Васильев. Это был один из его ребят.
– Остальные как?
– Целы.
– Что с Павлом?
– Вчера прооперировали. Жить будет.
– Что с ним?!
– Огнестрельное ранение в плечо.
– Жене его сообщили?
– Нет еще, она не знает.
– Ты где?
– В Иркутске. Звоню из местного отделения ОБОПа.
– Где груз?
– Груз потерян.
Я от волнения не мог ничего сказать. Только проглотил ком в горле.
– Ничего, – едва смог выдавить, – главное – все живы.
– Меня допрашивают по этому поводу в местном ОБОПе, – предупредил Саша.
– Ты им рассказал?
– Я пока ничего не говорил, – ответил Васильев. – Сказал, что с тобой надо сначала посоветоваться.
Я был поражен его спокойствием.
– Кто тебя допрашивает?
– Со мной беседует подполковник Норов Илья Владимирович. Если хочешь, я передам ему трубку.
– Давай.
Я поговорил с подполковником Норовым. Он показался мне по телефону толковым мужиком, не дураком и не карьеристом. При личном знакомстве, кстати, это первое впечатление подтвердилось.
Я объяснил как мог Норову ситуацию и пообещал приехать как можно скорее. Он в свою очередь предупредил, что отправит на Сибирский областной ОБОП запрос обо мне. Я подозревал, что ничего хорошего в нашем местном ОБОПе ему про меня сообщить не могут. Я даже не знал в то время руководителя нашего ОБОПа и имел все основания считать его сообщником Валеева.
Вечером я вылетел в Иркутск. Меня встретили в аэропорту и привезли прямо в кабинет Норова. Там я встретил Сашу Васильева. Он держался ничего, бодро.
– А где остальные ребята?
– Сидят в кутузке в поселке Красноармейский за ношение незарегистрированного оружия.
– Ты мне раньше не мог сказать?
– Не хотел расстраивать. Этот вопрос я уже уладил. Их сегодня отпустят под подписку о явке на следствие.
– Они доберутся до Сибирска?
– Да. Деньги у них есть.
Я сильно волновался. Мне казалось, что ареста нам не избежать. Ситуация еще сильнее накалилась, когда в кабинет Норова неожиданно вошел седоватый невысокого роста человек лет сорока пяти в штатском – помнится, на нем был черный свитер с воротником под горло. Человек этот только что приехал. Он вошел в комнату, где мы сидели, внимательно осмотрел нас, молча кивнул и сел в стороне. Потом выяснилось, что это руководитель ОБОПа по Сибирской области.
Ознакомительная версия.
