* * *
Подполковник Чип Чэффи, держась на высоте в пятьдесят футов над туманом на скорости в сто узлов, взял чуть ниже, чтобы получше рассмотреть океан.
Двадцать минут назад он догнал отставшие три небольшие яхты, безнадежно потерявшиеся позади невидимой армады.
Он объявил в мегафон, что гонки отменены и что им нужно возвращаться, вновь почувствовав себя богом, когда на его голос взметнулись вверх лица.
Пришлось повторить три раза, прежде чем они дали понять, что услышали его. Потом они покорно ему помахали руками, а он какое-то время их не обгонял, чтобы убедиться, что они выполнят приказ.
Наконец, они повернули. Скорее всего, они уже были на полпути к дому.
Но основных участников гонок еще предстояло выловить. Они были где-то под белым одеялом, в котором то и дело образовывались окна, позволявшие разглядеть куски океана, но пустынного.
Он давно включил радар, но он не улавливал такие легкие лодки.
Чэффи тихо выругался. Внезапно он вошел в густой туман, и нельзя было понять, где верх или низ. Он продолжал двигаться, пытаясь выскочить из влажной белой мглы и сориентироваться по розовым облакам, окрашенным заходящим солнцем.
Если он вскоре не обнаружит ребят, им грозят гораздо большие неприятности, чем раньше предполагалось.
Хотелось надеяться, что начинается прилив, а не отлив...
* * *
Том Эндрюс, проплывая на глубине в пять морских саженей над грязным дном, уточнил свое положение по компасу. Он проходил каждую сторону квадрата, который сам себе нарисовал, с учетом подводного течения, которое сносило его в океан.
Отсчитав тридцать ударов ластами, он повернул к северу. Отсчитал еще сорок ударов и повернул на юго-запад.
Под поясом у него был заткнут воздушный шар и длинная тонкая веревка, тщательно уложенная. Если он найдет зонд, то обозначит его буем, надув шар из баллона.
Потом он поднимется на поверхность, подведет катер к бую и поднимет шар.
Эндрюс плыл надо дном, приближаясь к концу обозначенного южного маршрута. Видимость была не больше восьми-десяти футов. В этот момент он заметил впереди черный шар.
Настроение сразу улучшилось. Значит, все будет хорошо... Удача ему не изменила.
Через минуту он уже изучал находку. Шар был наполовину раздавлен и погрузился в ил смятым краем. Глядя на него, он заметил, как шар зашатался под действием течения из гавани Эмити. Эндрюс не мог понять, что же сплющило шар.
Потом он присмотрелся поближе, протирая рукой желтые буквы, свидетельствовавшие, что предмет принадлежит военно-морскому флоту США. Его маска почти вплотную приблизилась к шару.
Наверху виднелись царапины и впадины, как будто по шару прошлись гигантскими граблями. Изучая странные царапины и пытаясь достать свой буй, он неожиданно почувствовал холод в груди. Странное ощущение.
Он никогда не боялся дна. Всякое случалось в прошлом. Как-то в него впился угорь, что чуть не стоило ему пальца. На Миссисипи его однажды завалило под водой, а в Калифорнии он попал под завал на глубине в тридцать морских саженей. Возле Гуама довелось смотреть в бездонные впадины глаз японского пилота с бомбардировщика, затонувшего на глубине в пятнадцать саженей. Он видел, как погибал его напарник, которого захватило винтом катера во время гонок у берегов Калифорнии.
До вчерашнего инцидента со своим учеником Эндрюс не представлял себе иной жизни. И до настоящего момента никогда еще не чувствовал страха. Сейчас нужно было побороть это беспричинное беспокойство и закончить начатое дело.
Он попытался отогнать страх, потом привязал к проводу, торчавшему из шара, веревку. Странно, как это удалось прорезать шар так чисто, будто кусачками. Очень странно...
Эндрюс вынул загубник изо рта и надул воздушный шар наполовину. При всплытии он сам наполнится до конца по мере уменьшения давления. Если его заполнить полностью, как Энди набрал перед всплытием побольше воздуха в легкие, шар взорвется.
Потом Эндрюс отпустил шарик и понаблюдал за тем, как он радостно поднимается вверх.
Затем снова стал изучать зонд. Он искал свидетельств того, что шар разбился о скалы, или об остов "Орки", или иной шхуны, затонувшей возле Эмити.
Но ничего подобного Эндрюс не обнаружил. Следы были, но похожие на следы зубов и ни на что другое...
Следы зубов?
На секунду он каждой клеточкой своего тела почувствовал тень акулы поблизости.
Ерунда. Ни одна Большая Белая, которых он видел в кино и в книгах, не могла бы взять зонд в пасть. И уж тем более - оторвать его.
Он стал медленно подниматься вместе со своими пузырьками, уклоняясь в сторону "Аква куин". Когда Эндрюс всплыл на поверхность, катер был от него всего в ста ярдах.
Сквозь стекло маски он видел Броуди, попивавшего пиво и глядевшего в сторону Кейп-Норт. Неплохой он человек, хоть и воды боится. Бог знает, разрешит ли он своему сыну нырять после того, что произошло с Энди, но и упрекнуть его не в чем.
Он начал плыть к катеру, по-прежнему испытывая некоторое неудобство со стороны морского дна.
В конце концов, акулы держались своей территории. Если бы та акула выжила, за эти годы она бы дала о себе знать.
Глупости все это. Если Броуди сказал, что акулу убили, значит, акулу убили.
- Броуди! - позвал он громким голосом. - Я здесь.
Броуди подскочил, будто его пощекотали под мышками, и стал смотреть с правого борта.
- Я его нашел! - прокричал Эндрюс. - Начинай выбирать...
Броуди внезапно подпрыгнул на месте и стал показывать на что-то позади Эндрюса. Он обернулся.
Его прошиб страх. В ста ярдах от него, недалеко от блестящего красного воздушного шарика над флотским зондом, он заметил громадный плавник.
Первым желанием было все с себя сбросить и быстро добираться до катера. Он уже встречался с разными акулами, но эта казалась в три раза больше любой из них. К тому же он знал из книг, какую скорость могут развивать Большие Белые.
До катера он добраться бы не успел.
На поверхности его можно атаковать снизу, и тогда ему конец. А внизу, в клубах донного ила, он мог попытаться укрыться.
Эндрюс сложил ласты вместе, изогнулся и нырнул ко дну. Наверху не осталось и всплеска.
* * *
Броуди тянул изо всей силы за якорную цепь "Аква куин". Если бы катер стоял на сто ярдов ближе к воздушному шарику, Эндрюс смог бы взобраться на борт и был бы сейчас вне опасности.
Вначале Броуди метался от борта к борту, вглядываясь в воду. Он был в состоянии глубокого шока. Им овладело кошмарное чувство, будто он вновь очутился на борту "Орки", как два года назад, а рядом бороздила волны акула Эмити, готовая напасть в любую минуту.
То ли ему все это снится? Не может быть... Неужели еще одна акула?
Он пытался разобраться с рацией Эндрюса, но сумел только услышать треск, не более того. Рация отличалась от той, которой была оборудована его машина, а тратить на нее слишком много времени сейчас было нельзя.
Да и что могла сделать береговая охрана? Здесь находилась акула, угрожавшая Эндрюсу, надо быть рядом с ним, вдруг понадобится срочная помощь?
Поэтому он оставил рацию в покое и стал выбирать якорную цепь, беспорядочно сбрасывая ее на палубу.
На мгновение после того, как Эндрюс нырнул, вновь показался плавник, но вскоре скрылся под водой, оставив за собой след на поверхности.
...Акула Эмити была мертва... Это была другая акула... и больше... намного больше...
По его щекам катились слезы... то ли от беспомощности, то ли от усталости... то ли от страха...
Какого черта понесло Эндрюса в глубину?
Он поступил самоубийственно. На поверхности воды он, по крайней мере, наполовину был в безопасности. А что происходило сейчас на дне?
Последним усилием воли ему удалось приблизить катер к тому месту, где был брошен якорь, и выбирать цепь уже было невозможно. С каждым новым звеном цепь провисала в руках, а когда катер качало на волнах, железо сдирало кожу с пальцев.
Возможно, Эндрюсу удалось бы поднять якорь, но у Броуди не хватало сил. Якорь то ли где-то крепко зацепился, то ли погрузился в ил так глубоко, что его нельзя было сдвинуть с места.
Он еще раз потянул цепь на себя, подождав, пока ему поможет подоспевшая волна. Поясницу прорезала острая боль. Якорь поддался, но Броуди бросило вперед на лобовое стекло, и он с трудом удержался на ногах. Теперь якорь легко пошел вверх.
Броуди увидел, как якорь вышел над поверхностью воды, а с него стекала грязь. Удалось вытащить его на палубу и бросить на свернутую цепь. Тогда он прошел к двигателю, но не знал, как его завести.
Перед ним была панель приборов, но без ключа зажигания, просто масса рычажков, кнопок и переключателей. Он беспомощно взглянул на левый борт. С той стороны виднелся только дурацкий красный воздушный шарик, подпрыгивавший на воде, белые гребни волн и облака наползавшего тумана.
Да, он чуть не забыл - парусные соревнования!
