Ознакомительная версия.
Жена Лидского и четверо ее мальчишек стояли в стороне. На них никто не обращал внимания.
Когда подъехал Денис, все уже закончилось. Только на асфальте еще были видны пятна крови, украшенные причудливыми узорами протекторов. А в остальном будто ничего и не случилось. Едут машины, идут прохожие…
— Его только что увезли. — Патрульный, что остался дежурить у дома Лидского, передал Грязнову потрепанный портфель без ручки. — В морг двадцать пятой больницы. Тут неподалеку.
— А что в карманах?
— Ключи были, их жена забрала… Документы были, паспорт, удостоверение. Это все следователь забрал.
— А портфель не забрал?
— Не, на кой он ему? Это ж потом оказалось, что в нем дело уголовное было, я тут час на карачках ползал, бумаги подбирал.
— Сколько же идиотов вокруг… — Грязнов осекся. — Это я про следователя. Из какого он отделения?
— Из двадцать первого. Тоже неподалеку.
— Спасибо, братцы.
— Да чего там!
— Так куда тело отвезли?
— В двадцать пятую, на Галушкина.
— А ты держись. — Грязнов крепко пожал руку Грише. — Он киллером был. Хорошие люди с люгером не ходят.
— Вы правы, надо же когда-то начинать…
В квартире Лидского было много народа — соседи и родственники. Вели себя тихо, лишь какая-то женщина давилась рыданиями на кухне. Дедушка с пушистой бородой читал вслух детям книжку. Мальчишки сидели рядком на кровати и внимательно слушали. Наверное, они еще не понимали всего ужаса происшедшего. Или им что-то соврали. Над хозяйкой колдовали врачи. Ставили капельницу, мерили давление.
— Молодой человек… — с трудом, по складам, произнесла она, протянув руку к Денису.
Врачи расступились, и Грязнов сел рядом.
— Как же так?.. — одними губами спросила женщина.
— Мы нашли его…
— Сколько ему дадут?
— Нисколько, — зло ответил Денис.
Она все поняла, и, кажется, от этого ей стало легче.
— Можно я загляну в кабинет?..
Она утвердительно прикрыла глаза.
Денис сел за рабочий стол Лидского, внимательно просмотрел содержимое разноцветных тетрадей и папок. Затем стал выдвигать ящики, но в них была только какая-то канцелярская дребедень — кнопки, скрепки, карандаши…
Грязнов поднял глаза и встретился взглядом с Эдуардом Николаевичем. Тот смотрел на него с фотографии. Совсем еще молодой, но очень задумчивый и серьезный.
— Хорошо, — тихо сказал Денис. — Я обещаю…
В морг двадцать пятой больницы его пропустили легко и с радушием. Но для этого Грязнову пришлось расстаться с полтинником. Интересно, а сколько бы с него взяли за ночное посещение Мавзолея?
Одежда Лидского страшными лохмотьями свисала со стула. Если на темных штанах и пиджаке крови не было видно, то светлая рубашка просто пылала.
— Говорю же, ничего там нет… — устало сказал санитар в несвежем фартуке.
Но Грязнов все же запустил руку в карман пиджака, затем обшарил брюки.
— Он всегда носил с собой нитроглицерин…
— Так вы нитроглицерин ищете? — Санитар кивнул на стоявшую в углу комнаты страшную металлическую урну. — Раскрошилось все.
Денис склонился над урной. На ее дне лежали перепачканные кровью бинты, использованные резиновые перчатки, клочки ваты и стеклянные осколки от лекарственного тюбика.
— Что вы еще выкинули?
— Ничего.
Грязнов кончиками пальцев вытянул из урны скомканный клочок бумаги.
— А это?
— Не знаю… — пожал плечами санитар. — Может быть.
Денис развернул бумажку. На ней почерком Лидского было выведено «М665».
— Я возьму.
— Берите.
Грязнов сунул бумажку в карман, протянул санитару руку, тот механически ее пожал и только потом вспомнил, что был в замызганных перчатках.
— Ох, простите… Вон там рукомойник…
Денис вошел в указанную дверь и замер. На высоком столе, покрытое серой тряпицей, лежало чье-то тело.
— Это он?
— Вы проходите, — подтолкнул его в спину санитар. — Не бойтесь, не кусается.
Вода с грохотом полилась в грязную жестяную раковину. Денис ополоснул руки, поискал взглядом, чем бы вытереть, и вытер о собственные брюки.
— Представляете, ни одной целой кости, а умер от инфаркта, — задумчиво проговорил мужчина. — Бывает же такое.
Едва Денис вышел из морга на свежий воздух, едва затянулся сигаретой, как на него навалилось. И бешенство, и ярая злость, и жалость, и раскаяние… Навалилось все вместе и сразу.
Он попытался собраться, остановить поток сжигающих его изнутри чувств и эмоций. Может, у него бы это и получилось, будь кто-то рядом. Но он стоял на темной незнакомой улице совершенно один.
Приехав домой, Денис рывком распахнул ящик тумбы, нащупал под бельем несколько патронов, деловито зарядил свой пистолет.
Затем вышел на балкон и, убедившись, что в окне квартиры напротив горит свет, передернул затвор…
Нет, он не планировал стрелять в Цыгана. Но припугнуть этого засранца надо было по-настоящему.
— Открой, гад! Я же слышу, как ты там ходишь!
Наконец щелкнул тяжелый запор. Грязнов рывком распахнул дверь, и в следующий момент ему в лоб ткнулся ствол пистолета.
— Дурак! — закричал Цыган, отдергивая руку. — Я же тебя пристрелить мог! Откуда мне знать, что это ты?
— Это я… — Денис с шумом выпустил из легких воздух. — И я сейчас буду бить тебе рожу.
Он втолкнул Цыгана в квартиру и с размаху двинул ему в челюсть. Цыган отлетел к стене и медленно сполз по ней на пол.
Грязнов закрыл дверь, вынул из кармана фотографию и склонился над Цыганом.
— А теперь говори, кто это?
На фотографии был коротко стриженный парень. Приоткрыв рот, он смотрел в объектив мертвыми глазами.
— Дружище, мне копец! Мне жопа полная!
— Кто это?
— Веня, Хохол!
— Фамилия? Адрес?
— Я говорил уже, не знаю! Это водила наш!
— Где живет?
— Где-то в Бутове!
— Северном? Южном?
— Не знаю! Я его вообще не знаю! Он меня только пару раз в Шереметьеве встречал по приказу шефа!
— Что за шеф?
— Пал Ильич, у него кличка Седой, начальник службы безопасности! Ты послушай меня!..
— Вот и выяснили. Поехали к нему!
— Дурак, меня теперь точно грохнут!
— И отлично! Вы, суки, все вместе!
— Да ты послушай!.. — затравленно закричал Цыган. — Меня вычислили!
Денис замер с занесенным над его головой кулаком.
— Ты не понимаешь? Седой мне отпуск дал! Знаешь, что это значит?
Воспользовавшись замешательством друга, Цыган вскочил, в панике заметался по комнате, подлетел к шкафу и начал вываливать из него прямо на пол всякое шмотье.
— Все, лично я сматываюсь отсюда. Шенгенская виза у меня есть, деньги есть и непреодолимое желание жить тоже есть, — успокаивал он сам себя. Деньги в банк под проценты, выучу язык и стану честным, законопослушным гражданином. В Испанию? Францию? В Бундес? Куда лучше?
— Везде один хрен — что в Штатах, что в Европе. — Денис стоял у стены и вертел в руках пистолет Цыгана. — А тебя все равно найдут.
— Ну спасибо! — в отчаянии хлопнул себя по бокам Цыган. — Ну утешил!
— У вас, у бандитов, это дело принципа. Сначала яйца отрежут, потом язык вырвут. Чтоб другим неповадно было.
— Давай-давай, продолжай!
— И какая разница, в каком лесу лежать? Под Москвой или под Дюссельдорфом?
— Под Дюссельдорфом почва экологически чище, без нитратов!
— Ну если только…
— Мерзавец ты. Сам же меня втянул!
— Сам втянул, сам и вытащу.
— Знаешь, если уж к кому за помощью обращаться, то ты в списке последний. Всю жизнь только на себя надеялся, и все было нормально. И тут, здрасте, связался. Детство вспомнил!
— Если ты сбежишь, то выдашь себя с потрохами.
— Видел я таких, как ты, знаешь где? — Цыган выкатил на центр комнаты огромный чемодан на колесиках и стал лихорадочно набивать его жирное брюхо вещами.
— А ведь правда, у тебя же, кроме меня, и нет никого. — Глаза Грязнова засветились, будто он сделал научное открытие. — Я в списке хоть и последний, зато единственный. А ты всю жизнь надеялся только на себя. И кем теперь стал? В кого превратился?
Цыган попытался закрыть чемодан, который к тому моменту уже был похож на подавившегося бегемота — челюсти не смыкались, тряпки так и вываливались из его пасти.
— Сначала погиб Медведь. Сегодня я потерял еще одного очень близкого человека. Теперь ты в опасности. Делай что хочешь, но решение должен принять прямо сейчас. Или мы вместе, или…
Цыган сел на кровать и обхватил голову руками.
В Москве стояла невыносимая жара, и проехать по центру было невозможно. Грязнов весь взмок, он уже задыхался от злобы и автомобильных выхлопов, а пробка все не рассасывалась. Наконец, не выдержав, выскочил из машины и побежал к метро.
Людской поток вынес его с эскалатора на платформу. Почти сразу подкатил поезд, и пассажиры начали брать его штурмом. Денис с трудом пробился в середину салона, схватился за поручень, отмахнулся от злобного старика. Пот катился градом по его щекам, волосы взъерошились, рубашка съехала набок.
Ознакомительная версия.
