– Да какая вам разница! Вам Олег нужен?
– Да, у меня по отношению к нему самые серьезные намерения, а ты мне все портишь, – чиновница перешла на «ты». – На прошлое занятие ты опять не пришла, так он все смотрел на дверь – вдруг появишься.
– Я больше не приду, если вы вот это передадите мадам Муаре, – я протянула чиновнице письмо на французском языке.
– Так, – Таисия Филипповна поднесла текст к лицу, прищурилась, – ничего не понятно. Это на каком языке написано? На французском, что ли?
– Было бы странным, если бы там оказались китайские иероглифы.
– Что здесь написано?
Я чувствовала, что чиновница примет мое условие, стоит мне дать ей какое-то объяснение, пусть смешное, нелепое, в общем, любое. Молчание означало провал. Моя фантазия заработала на бешеных оборотах.
– Это семейная легенда, – ляпнула я. – Кругловы передавали ее из поколения в поколение. Мадам Муаре тоже должна ее знать, она ведь потомок Кругловых по прямой линии.
– Ладно, допустим, в семейную легенду я верю. А ты здесь при чем?
– А я – дальняя родственница Элен, ее внучатая племянница, – я подарила ненавистной тетке самую милейшую из своих улыбок.
– Если это ваша семейная легенда, то почему ты не передашь ее сама?
– Потому что к Элен близко никого не подпускают, и меня в том числе. А вы, Таисия Филипповна, человек уважаемый, – я добавила щепотку лести, и это сработало.
– Да, верно, охрана тебе этого не позволит, – подтвердила Таисия Филипповна, но все еще не могла принять окончательное решение. Однако колебания длились недолго. – Хорошо, я передам письмо.
– Вы сделаете это при мне, чтобы я видела.
– Хорошо, я передам это письмо при тебе. Но где гарантия, что ты не придешь больше на акваджоггинг?
– Таисия Филипповна, вы же такой пост занимаете! Если я вас обману, то вы найдете способ на мне отыграться. Разве не так?
– Найду, – самодовольно подтвердила чиновница. – Хорошо, пойдем отсюда, пока нас не хватились.
Кто бы мог подумать, что мое предложение при всей его бредовости будет так легко принято! Похоже, Таисия Филипповна сильно запала на Балдина. А в борьбе за свое личное счастье она не брезговала никакими средствами. Я уже знала об этом, а теперь убедилась окончательно.
– Мадам Муаре, на третьем этаже у нас учатся старшие классы, – сказала Самойленко. – Давайте пройдем туда.
– Я хотела бы посмотреть, как оснащен медицинский кабинет, – твердым инспекторским голосом заявила француженка. – Я хотела бы также познакомиться с вашей кухней.
После этих слов Пилявский ретировался к лестнице, делая вид, что ему надо позвонить по мобильнику.
– Да, конечно, сейчас мы вам все покажем, – ответила Анна Петровна, провожая взглядом Федора Петровича.
– Элен, но дети готовились к встрече с вами, – встряла в разговор Таисия Филипповна. – Они никогда не видели настоящую француженку.
– Клер, моя помощница, тоже настоящая француженка. Я думаю, старшим детям будет интересней пообщаться с ней. А я хотела бы заняться делом.
Все перевели взгляд на мадмуазель, и она залилась румянцем смущения. Микрособачка стала лизать ее руки. Это было очень умильное зрелище.
Делегация разделилась на две части: Клер, несколько учителей и двое русских мужчин в протокольных костюмах отправились на третий этаж, а Элен со всеми остальными спустилась вниз. При первой же возможности Таисия Филипповна сунула мадам Муаре мое послание со словами:
– Это ваша семейная легенда.
Пожилая француженка положила свернутый листок в сумочку, даже не взглянув на него.
– Что вы ей передали? – осведомился у чиновницы охранник, приставленный к важной гостье мэрией.
Таисия Филипповна посмотрела на меня, потом перевела взгляд на мужчину и сказала:
– Не знаю. Она уронила этот листок, а я подняла его.
У охранника не было причин не доверять чиновнице, тем более что он смотрел в окно и мог проглядеть эпизод, о котором упомянула Таисия Филипповна. Моя задача была успешно выполнена, дальше все зависело от самой мадам Муаре. Только бы она не забыла про письмо. Надеюсь, ее девичья память не перешла в старческий маразм. Нет, вспомнить про письмо мало, надо еще правильно понять мой французский и принять все написанное мною всерьез…
Я вышла из интерната, проверила свой мобильник и обнаружила, что мне три раза звонил Витька Шило. Сев в машину, я тут же набрала его:
– Привет, это я. Извини, что не отвечала, была на очень важной встрече, пришлось отключить звук.
– Дела, понимаю. Я только хотел сказать, что вернулся из командировки. С первым этапом работы покончено. Через неделю приступлю ко второму.
– Я все поняла. И дальше держи меня в курсе.
– О’кей.
Итак, с расчетного счета «Пятого колеса» ушла налево первая сумма. То-то еще будет! Я удовлетворенно улыбнулась и поехала домой.
Вечером меня ждала еще одна приятная новость от Алинки. Она позвонила мне и сказала, что Алла вела себя очень предсказуемо. Мне было приятно осознавать, что я ошиблась лишь в некоторых деталях. Пилявская не караулила Нечаеву на ресепшен, она ждала ее в процедурном кабинете. Алла Федоровна решила сама поработать над лицом новой подружки и одновременно удовлетворить свое любопытство. Алинка находилась под определенным давлением, поэтому выболтала практически все, что слышала от меня о совместной жизни Веры и Андрея. Но Пилявская отказывалась верить в то, что Барсуков был скрягой.
– Лина, может, ты что-то перепутала? Бывают же однофамильцы, тезки…
– Бывают, – согласилась пациентка, – но не похожие, как две капли воды. Я как увидела здесь Барсукова, так сразу его узнала, несмотря на то, что прошло около десяти лет. А вот он меня не узнал. Оно и понятно, я постоянно экспериментирую со своей внешностью. Кстати, Миша – вылитый Андрей.
– Я хочу его увидеть! – твердо заявила хозяйка салона. – Да и подружку твою тоже. Познакомь нас.
– По-моему, я зря тебе рассказала об этом. Жила бы ты себе спокойно, вышла бы замуж, нарожала кучу детей…
– Нет, не зря. Мне казалось, что я хорошо знаю Андрея, и вдруг оказывается, он совсем не такой, как я его себе представляла.
– Может, он изменился в лучшую сторону?
– Я на это надеюсь, но все равно хочу увидеть его бывшую и их сына.
– Ты знаешь, я сама с Верой давно не общалась…
– Значит, ее зовут Вера, – отметила Алла.
– Судьба разбросала нас, но я попробую ее отыскать. Поговорю с ней, спрошу, не согласится ли она с тобой встретиться.
– Я не понимаю, что ее может остановить, – сказала Пилявская. – Мы, женщины, должны помогать друг другу. Разве не так?
– Так.
– Лина, а ты можешь устроить нашу встречу как можно быстрее? Для меня это очень важно.
– Хорошо, я сегодня же займусь этим вопросом.
Разумеется, искать Прошкину Алинка не стала. Мы ведь с ней уже проработали весь сценарий. Вечером, после занятий йогой просветления Нечаева показала Пилявской Мишину фотографию.
– Что у него с лицом? – осведомилась дипломированная врачиха. – Мне не нравится эта асимметрия.
– Это еще самый лучший снимок. Видишь ли, Алла, я не хотела тебе говорить, но раз уж ты сама догадалась, то я скажу – у мальчика детский церебральный паралич.
– Что? – Пилявская едва не рухнула в обморок. – Этого не может быть. Лина, скажи, что это не так!
– Ну ты же сама все видишь…
– Ты вообще представляешь себе, почему у детей бывает ДЦП?
– Почему?
– Потому что один из родителей или, хуже того, оба переболели сифилисом, – со знанием дела сказала Пилявская.
– Нет, Вера не болела, – заверила ее Нечаева, ориентируясь исключительно на свою интуицию. – Это я тебе точно говорю. Десять лет назад мы с Верой были неразлучными подругами. Если бы с ней что-то такое произошло, я бы знала. А других причин разве не бывает?
– Бывает. Но мне врезался в память случай из практики на третьем курсе – ДЦП у ребенка, родители которого переболели сифилисом. Лина, устрой мне встречу с его матерью! – потребовала Алла. – Я должна выяснить, откуда у мальчика такое заболевание.
– Может, тебе лучше с Андреем поговорить? – Нечаева стала осторожно прощупывать Пилявскую.
– Нет, пока я все до конца не выясню, ничего ему не скажу. Все слишком серьезно. Я с первым мужем разошлась, потому что его дядька незрячий от рождения. Вероятность того, что у нас родился бы слепой ребенок, была невелика, тем не менее я не смогла ею пренебречь.
– Неужели ты сделала аборт?
– Нет, ребенок был только в проекте. Как дипломированный врач я за планирование беременности. С моим бывшим мужем планировать было уже нечего, вот мы и разошлись.
– Алла, ты такая решительная! – заметила Нечаева.
– Да, это так. Если детский церебральный паралич у этого мальчика имеет генетические причины, то я сразу прекращу все отношения с Барсуковым.
– Алла, а ты никогда не думала, что у каждого человека в родне есть люди с наследственными заболеваниями?
