Ознакомительная версия.
— Мог, — кивнул Крылов. — Я мог открыть свое, нанять секретаря, директора и Гвидона Пушкина для имитации бурной издательской деятельности. Но Лукреция не заслуживает подобной стратегии. Эта женщина дорога мне. Можно даже сказать… — он задумчиво посмотрел сквозь Лепетова, — что она бесценна в своем роде. Поскольку помнит обо мне даже то, чего не было. Но… не будем отвлекаться на личности.
— Не будем, — кивнул Лепетов.
— Предположим… — задумался Крылов, — что Лакрица в этих «друзьях шпионах» описала свои условные предположения, куда и каким образом могли исчезнуть деньги американцев по их директиве № 75…
— И деньги партии в конце 80-х., — продолжил Лепетов. — Описанная ею схема пчелиных сотов, стандартный текст расписки рабочей пчелы — «…я, член КПСС, обязуюсь хранить доверенные мне средства партии до назначенного срока…» Я не знал, что так было.
— А кто знал? Никто, кроме узкого круга сотрудников УД и Международного отдела.
— Еще я не знал, сколько партийцев из самых разных структур покончили с собой осенью 91 года. Что их было почти две тысячи, и что совместных предприятий и всяких ООО тогда было создано почти столько же. Кстати, описание Лакрицей «убийств по телефону», как она это назвала, тянет на осведомленность соучастника. Это тоже для меня новость.
— Как и для всех, кто не в курсе, чем на самом деле занималось Управление делами ЦК, — снисходительно объяснил Крылов. — Я лично подробности о Службе стратегической разведки, которая подчинялась только этому управлению, узнал в девяносто первом, когда в ней спецгруппа букву «зет» в названии меняла на другую. А две близкие мне бабы служили там с 82-го, и — ни полслова, вот и задумаешься потом, кто болтливей.
— Да уж… — усмехнулся Лепетов. — Зато я знаю кое-что такое из расследования Гайдара в 92-ом, чего она не описала. Я знаю, кто завалил в Америке двух детективов из агентства «Кролла», которых он нанял искать деньги партии в зарубежных банках.
— Я тоже знаю, — равнодушно заметил Крылов, разливая остатки коньяка.
— Еще бы… — пробормотал Лепетов и, тяжко вздохнув, подвел итог: — Как видишь, нас таки тоже есть, за что валить. А если серьезно, простому обывателю по фигу, насколько достоверными могут быть подобные разоблачения. Ему сейчас мяса и скандалов на эту тему хватает в газетах. Нужна интересная история с завлекательным финалом и шокирующими подробностями — любовные страсти, оригинальные убийства. Такую я у Лакрицы нашел только одну. Думаю даже предложить ей выделить эту тему в любовно-криминальный роман.
— Отличная мысль, — одобрил Крылов. — Ты что, раньше не слышал о скандальном романе генерала Кула в 86-ом?
— Не слышал. Я тогда был в местах, как говорят, весьма отдаленных. Вышел в 89-ом. Лакрица все достоверно описала?
— Почти, — уклончиво ответил Крылов, потом подумал и уточнил: — Она тактично не упомянула про аборт с отягчающими последствиями.
— Эта женщина реально потом жила с Лукрецией как домработница и няня?
— Все верно.
— Няня чужого ребенка, прислуга… — Лепетов задумался, потом решительно покачал головой. — Нет, это лишнее, а остальное — отменный сюжет, — он, кряхтя, сел. — Генерал КГБ заводит шашни с молодой женщиной-историком, которая собирает для него в архиве нужные статьи…
— В библиотеке, — уточнил Крылов.
— Ну, пусть в библиотеке. Она весьма привлекательна, генерал очарован, проявляет настойчивый интерес…
— Он почти в два раза старше, — опять внедрился Крылов.
— Он офицер и бабник! — воскликнул Лепетов. — Конечно, женщина влюбляется. Бросает своего мужа — чиновника какого-то министерства, уходит жить на съемное жилье.
— Насколько я помню, это муж ушел от нее еще до генерала, — уточнил Крылов. У них была большая разница в возрасте…
— С генералом тоже была разница лет в двадцать. Любительница мужчин в возрасте — это важно. А с мужем все-таки для романа будет лучше, если она изменила. Итак. Генерал устраивает ее на работу в представительство американской авиакомпании. Новая жизнь — она летает в разные страны, в том числе и в Америку стюардессой.
— Сопровождающей групп советских делегаций, — поправляет Крылов, встает и дальнейшую стратегию сюжета уточняет, прохаживаясь по кабинету. — На стюардессу нужно учиться и потом еще зависеть от графиков полетов. А сопровождающих тогда назначали по рекомендации сверху.
— Ладно, сопровождающей. И вот она летает, летает в разные страны…
— Дались тебе эти разные страны. В основном она летала в Америку. Генерал Кул сильно привязал ее к себе и мог использовать как курьера для связи с ЦРУ.
— Это рано еще, это выяснится в конце!.. Пока она летает, себе и генералу в удовольствие, и тут появляется… кто появляется?
— Секретарь горкома партии с докладной начальству, — продолжил Крылов.
— Отлично! Звучит гр-р-ромогласно, как «кар-р-рдинал Р-р-ришелье». Итак, нашего генерала обвиняют в использовании служебного положения в личных целях…
— В «принуждении молодой женщины к сожительству», между прочим, как записано в проколе заседания.
— Да-да, — кивнул Лепетов, — генерал нервничает, истерит… Еще были злодеи, препятствующие их счастью?
— Руководитель главного офиса “Пан Американ” доложил, что его служащая сожительствует с местным генералом КГБ, который давит на него. Всплыла нигде в документах не зафиксированная поездка парочки на Канары. Женщину взяли в разработку. На «доверительных» беседах она рассказывает о своих встречах в Америке. Ей дают понять, что она была для генерала всего лишь необходимым рабочим материалом. Женщина не верит, стойко выдерживает все беседы, но, будучи потом уволенной из компании и потеряв связь с возлюбленным, решает избавиться от ребенка.
— Па-па-па-пам! — подвел итог Лепетов. — Остались нюансы. Быт, любовные сцены, ее встречи за границей, устная передача каких-то слов, а это, оказывается, были коды и информация, беседы-допросы и в конце — попытка самоубийства у женщины…
— Откуда ты знаешь? — напрягся Крылов.
— Я не знаю, — удивился Лепетов. — Я так логично закончил. Или — убить?.. Пусть умрет в конце под поездом.
Прошел месяц. В тот день шел дождь. Октябрь медленно смывал цветные декорации, обещая затяжную осень. Во двор на Краснопрудной въехала дорогая иномарка, из нее вышла стройная женщина в строгом облегающем костюме и раскрыла зонтик у задней дверцы. Вышла другая женщина, выше первой, так что зонт водителю пришлось поднять вверх до почти выпрямленной руки. Филолог Гвидон, стоя у окна своего кабинета, наблюдал, как женщины обходят лужи и пытался рассмотреть ту, что под зонтом — к десяти утра в издательстве ждали автора мемуаров о шпионах.
Бесстрастная Эвита открыла входную дверь. Лепетов придирчиво осмотрел напоследок в зеркале свой костюм и галстук, вышел из кабинета и…
— Аглая Смирновская, — юное создание на голову выше его протянуло руку в тонкой перчатке.
— Очень приятно… — машинально взял ее ладошку Лепетов и слегка потряс. — А вы, извините… — он быстро пробежал глазами по старинному — до щиколоток — платью под длинной накидкой с капюшоном и прорезями для рук.
— Мы договорились о встрече. По поводу мемуаров, — уточнила девушка. — Лукреция — это мой псевдоним.
Она с царственной небрежностью сбросила накидку своей спутнице, та передала Эвите. Девушка повернулась, осматриваясь. Эвита увидела косу и расширила глаза в затаенном восхищении.
— Не может быть… — неуверенно усмехнулся Лепетов, — это исключено… Как же так? Извините, мне нужно срочно позвонить. Эвита, проводи дам в мой кабинет и пригласи Гвидона. А вы?.. — он растерянно посмотрел на стильную женщину рядом.
— Таисия Федоровна, — кивнула та, не пряча насмешки в глазах. — Консультант Лукреции. Историк по образованию и в некотором роде героиня ее шпионских дневников.
— Лукреции, которая… Ну да, — кивнул Лепетов, пятясь. — Я на минутку…
Войдя в свой кабинет через десять минут, он вздрогнул: младший редактор Гвидон стоял на одном колене перед креслом с Аглаей Смирновской, держал ее руку в своей и уверял, что именно таким он и представлял автора мемуаров. Консультант-историк, присев боком на стол Лепетова, болтала ножкой в изящной туфле и улыбалась. При появлении Лепетова она посмотрела на часы и объявила Аглае:
— Две минуты, тридцать секунд! Для тебя — рекорд физического контакта с посторонним мужчиной. Все нормально?
— Нормально. Правда, он замечательный? Именно такой, каким я представляла по нашей переписке. — Аглая осторожно отняла свою руку и провела ею по волосам Гвидона.
— Теперь точно уверена — я хочу его, — с улыбкой кивнула Аглая Таисии.
Ознакомительная версия.
