Ира кровопийца бессердечная, затаившая обиду, и она была готова сломать всю мою жизнь!
Ворохов остервенело глядел в пол, грудь вздымалась вверх, не прекращая. На секунду мне стало не по себе.
– Может, вина? Вам следует успокоиться, – осторожно предложила я.
– Не откажусь. – Николай продолжал сверлить взглядом деревянный пол.
Я терпеливо ждала продолжения, после того как Ворохов осушил бокал в несколько глотков и грубо вытер рукавом рот.
– Она знала про Свету, что та больна. Но ей было плевать. Для нее это оказалось еще одной точкой давления… – Николай вновь посмотрел на меня с досадой.
Мысли о жене доставляли ему боль. Но боль моментально раз за разом переходила в ярость после произнесения другого имени.
– Ира позвонила через пару дней и объявила, что переезжает с сыном в Тверь. Не просто в город, а на мою чертову улицу, в чертов соседский дом! Я орал на нее благим матом! Потом умолял оставить в покое! Предлагал уехать в Москву, Питер, в Европу, да куда захочет! Но эта стерва бубнила и бубнила про соседний дом, настаивая, чтобы коттедж продали именной ей, еще и не за полную сумму, иначе расскажет все жене! Я был в бешенстве! Отказался! Но она…
Ворохов сдавил ладонью диванную подушку, переместив злость со слов на объект.
– Стерва приехала к нам в деревню, пока я был на работе, и познакомилась с женой, наплела ей, что собирается покупать дом, знакомится с соседями и прочую ересь. Когда узнал об этом, то понял, что некуда бежать. Ира не успокоилась бы, пока я не принял ее условия, приездом она ясно дала это понять. Я договорился с Зиновьевым о продаже на особых условиях. А после требования Иры покатились как снежный ком! Деньги ей были нужны ежемесячно, постоянные переводы с карты могли заметить как жена, так и налоговые службы, потому я придумал схему с работой на базе фирмы Зиновьева. По поводу учебы мальчика решил с другим человеком…
– Леонидом Никулиным? – перебила я.
– Как… – в недоумении смотрел Николай. – Хотя это уже не важно. Да, именно с ним. За него платил он, через свои каналы, благотворительность или еще чего – не знаю. Главное, что парень попал в универ без моего вмешательства.
– Как дальше пошло общение между вами и Ветровой?
– Я на дух ее не переносил, всячески избегал. Но она «подружилась», видите ли, с моей женой и торчала у нас постоянно, ведь была безработной клушей. Света и меня к ней в гости таскала. Я каждый раз держался, чтобы не ударить по ее лживому, лицемерному лицу!
– Николай, вы сами-то давно в зеркало смотрелись? – ухмыльнулась я.
– Да, вы правы, конечно. Но вы не представляете, как тяжело пасть жертвой шантажа. Каждый мой день стал испытанием. Я не спал ночами, не ел, чаще стал бывать дома, чтобы следить за Ирой, работа в фирме из-за этого страдала, начал принимать успокоительные таблетки, сажающие мое здоровье. Я только недавно начал дышать свободнее!
– Несчастный… – закатила я глаза.
Ворохов проигнорировал мое презрение, глядя куда-то в сторону.
– Несмотря на вашу «ужасную жизнь жертвы шантажа», вы продержались год, – продолжила я, привлекая внимание. – Что случилось несколько месяцев назад? Почему вы убили Ветрову именно тогда?
– Ее ненаглядный сын стал наркоманом, вот что случилось. С такой мамашей я даже не удивлен, – Николай скривился от отвращения. – Я знал об этой проблеме лично от Иры, от жены, от знакомого нам обоим Никулина. Но мне было наплевать, ни капли не жаль, ему вообще не следовало рождаться.
После его слов к моему лицу прихлынула кровь.
«Каков подлец! Думает, что имеет право решать, кому жить, а кому – нет. Мерзавцы заводят любовниц, делают детей, а потом ноют, какие бедные и несчастные! Все им сходит с рук, но не тебе! Скорее бы увидеть твою скверную бородатую физиономию за решеткой!» – проносилось в голове.
– Где связь с убийством Ирины? – сказала я, переломив себя, чтобы не выплеснуть кипящую внутри злобу.
– Она хотела отправить его на лечение. Нужны были деньги. Эта стерва не умела копить и откладывать, только тратила и тратила. Я сказал, что дополнительных расходов сверху не понесу, пусть разбирается самостоятельно со своим сынком. Она согласилась. Я выдохнул на время с облегчением, но в ту ночь…
– В ночь на четырнадцатое июня?
– Да. Я занимался подготовкой ремонта подвала. Видел и слышал, что мальчик приезжал к матери и они поругались. Только подобное происходило постоянно, особого внимания не обратил, да и вообще держался от них подальше, особенно когда мать и сын вместе. Но меня прервал громкий стук в дверь ногой, не иначе. Я открыл, и Ира мегерой влетела в дом.
Глава 21
– Что ты здесь делаешь?! – заорал я на Иру.
Но она бегала по дому, удостоверяясь, что Светы нет. Ира хваталась за голову, причитая что-то.
– Ира! – крикнул я на нее, и она моментально очнулась, посмотрев на меня красными от слез глазами.
– Ты должен ему помочь! Должен спасти! – вопила она что есть мочи.
Я грубым движением руки схватил ее за плечи и оттолкнул к двери.
– Ты уже слышала, что я думаю по этому поводу! Проваливай!
– Я не уйду! Он твой сын тоже, не забывай! Ему нужна помощь!
Ира в слезах скатилась спиной по входной двери.
– Он в долгах… Просил денег… Мне нужно его спасти…
Я с трудом разбирал слова из-под ее хныканья. Молчал, выжидал, когда мегера успокоится и свалит из дома. Но не тут-то было.
– Коля! – резко вскочила Ира с места и пошла на меня в конец коридора. – Ты обязан нам помочь, папаша. Не думай выкрутиться из этого дерьма! Ведь во всем виноват ты!
– Да что ты?! Сидели бы в своем захолустье и бед не знали, но ты потащилась сюда! Чтобы испортить мне жизнь, но испортила и жизнь сыну! Довольна? Вот и пожинай плоды, стерва!
Ира начала истерично хихикать, а потом перешла в громкий хохот. Она хваталась
