с которой вы недавно познакомились в ночном клубе «Риф». Вы ведь частенько проводите там время, не так ли?
Шелковихин безучастно пожал плечами:
– Я знакомился со многими девушками. К тому же проводить время в ночных клубах вроде бы не запрещено законом. Или я упустил из виду какие-то последние изменения?
– Законом запрещено убивать людей, – жестко парировала я этот вялый выпад. – Это вы тоже упустили из виду?
Ярослав едва заметно напрягся, однако внешне сохранял невозмутимость.
– Убивать людей? – переспросил он. – Вы о чем?
– Послушайте, гражданин Шелковихин, – в отличие от своего собеседника я начинала терять терпение. Этот факт меня неприятно поразил, ведь я всегда считала потерю хладнокровия признаком непрофессионализма, – вот фотография девушки, с которой вы познакомились в ночном клубе «Риф». Кроме того, мне благодаря помощи сотрудников правоохранительных органов удалось установить, что вы этой же девушке отправляли сообщения с угрозами. Да, вы умело маскировались, но тем не менее нам удалось установить, что сообщения отправляли именно вы! Так что не рассчитывайте, что вам удастся отвертеться. Рассказывайте, как все было!
Шелковихин выслушал мою тираду и глазом не моргнув. При этом он лишь мельком глянул на фотографию Камиллы.
– Надо же, гражданин! – насмешливо проговорил он, слегка растягивая слова. – Все это звучит весьма интригующе, но при чем здесь убийство?
– А это еще не все! – пропела я притворно-ласковым голоском. – Мне удалось установить, что в день гибели Камиллы Шальновской вы были в ее квартире, причем в то самое время, когда она погибла. Вот, можете лично убедиться, мне не жалко.
С этими словами я подошла к Ярославу и выложила на стол перед ним флешку с записью с камеры видеонаблюдения.
– Что это? – Ярослав, слегка побледнев, переводил взгляд с моего лица на лежавшую перед ним флешку.
– Запись ваших перемещений в день смерти Камиллы, – доброжелательно пояснила я. – Разумеется, не всех, здесь можно лишь наблюдать, как вы заходите в подъезд незадолго до гибели Шальновской, а после выходите примерно через две минуты после того, как Камилла очутилась под окнами собственной квартиры. Кроме того, на месте преступления была найдена ваша зажигалка.
Я уже в который раз выложила на стол черную зажигалку, искренне уповая на то, что делаю это в последний раз. Шелковихин никак на это не отреагировал, он продолжал неподвижно сидеть у стола, молча глядя куда-то в пространство.
– Советую вам откровенно рассказать, при каких обстоятельствах вы убили Камиллу Шальновскую, – предложила я, поняв, что Шелковихин вполне созрел для чистосердечного признания. Диктофон я уже привела в полную боевую готовность, чтобы представить отчет своей клиентке.
Шелковихин внезапно очнулся и резко помотал головой.
– Нет, все было совсем не так! – Он развернулся в мою сторону, его светлые глаза зажглись злобой.
– Вот и расскажите, как все было, – спокойно попросила я, сделав вид, что не заметила этой внезапной вспышки ярости. Похоже, парень искренне ненавидел Камиллу. Вот только за что? Неужели все дело в мужском самолюбии, и он убил симпатичную девчонку за отказ в благосклонности? Как ни странно, Ярослав не спешил с откровениями и продолжал молчать, сдвинув брови. Его ноздри раздувались, на скулах играли желваки. Все признаки едва сдерживаемой ярости налицо…
Я уже решила, что не дождусь ответа, но тут Шелковихин сжал кулаки и свирепо произнес:
– Я не убивал эту тварь! Хотя стоило бы…
Я начинала терять терпение и жестко возразила:
– Перестаньте ломать комедию, Шелковихин! Если уже приведенных фактов вам недостаточно, то вот вам еще несколько. Вы довольно долго поддерживали отношения с некой Вероникой Гаврютиной. Конечно же, то, что Вероника была любовницей Сергея Шальновского и ждала от него ребенка, можно считать простым совпадением. Так же как и то, что Камилла на момент своей гибели была вдовой упомянутого Сергея. Из вашей переписки с Вероникой явствует, что Сергей Шальновский был вашим единственным близким другом. А вы оба, вы и Вероника Гаврютина, считали именно Камиллу виновной в смерти Сергея и жаждали ей отомстить. Ну что, правосудие свершилось, не так ли, господин Шелковихин?
– Нет! – Ярослав потерял самообладание, его голос сорвался на крик. – Никакого правосудия я не вершил! Хотя…
– Хотя что? – уточнила я.
– Я просто хотел, чтобы она перестала чернить память Сереги и рассказала, как все было на самом деле, – вполголоса проговорил Ярослав, внезапно утратив свой апломб. Его горячности как не бывало, сейчас передо мной сидел мужчина с безвольно опущенными плечами и потухшим взглядом. Загадочное заявление Шелковихина всерьез меня озадачило.
– Каким образом Камилла могла очернить память вашего друга? – спросила я. – Поясните, что вы имеете в виду?
Шелковихин бросил на меня полный отчаяния взгляд и отвернулся.
– Она оболгала Серегу, – произнес он наконец так тихо, что я едва расслышала.
– Почему вы так решили? – продолжала допытываться я.
Ярослав вздохнул.
– Камилла была редкостной дрянью, – проговорил он сквозь зубы. – Я сразу понял, что ничем хорошим это не закончится, но Серега был так влюблен. Сначала… Я и не лез не в свое дело. Но потом Сергей начал прозревать. Эта тварь никогда не любила Сергея, вышла за него, чтобы улучшить жилищные условия. Сама ему так сказала после очередной измены.
– Измены Сергея? – уточнила я. Однако Ярослав лишь язвительно усмехнулся:
– Да нет, не Сергея. Наоборот, это она изменяла Сереге с каждым встречным и поперечным. С Вероникой Сергей познакомился гораздо позже, когда окончательно убедился, что собой представляет его драгоценная женушка. Только Серега не стал юлить, а сразу объявил Камилле, что они расстаются. Камилла тогда жутко взбесилась…
– Это понятно, – нетерпеливо перебила я, – но при чем здесь оговор?
– Серега рассказал об этом Веронике, когда его арестовали, – мрачно пояснил Шелковихин, опустив голову. – А она поделилась со мной, когда… Когда Серега умер в тюрьме, а Вероника от стресса потеряла ребенка. Мы с Вероникой тогда долго говорили, как самые родные люди. Мы все пытались понять, как такое могло произойти. И наконец нам удалось воссоздать всю картину. Как могло произойти, что Серегу арестовали, а следствие пришло к выводу, что Камилла говорит правду. Оставалось лишь несколько неясностей, и я стал выслеживать Камиллу, чтобы окончательно вывести ее на чистую воду. Я узнал, что
