досадливо заложил руки за спину и ничего не ответил. Гадать он не любил, а сказать что-то определенное на этот счет не мог. Ему хотелось верить в утверждение жены, но верить и знать точно это разные вещи. В жизни все непредсказуемо. Ольга возмущенно посмотрела на мужа, в душе обижаясь на то, что тот не поддержал ее. Но Акламин быстро переключил мысли женщины, попросив:
— Оля, позвони домработнице, узнай, зачем она возвращалась и когда ушла?
Набрав номер, Ольга услышала ответ компьютера, что телефон отключен или находится вне зоны слышимости. Она набрала еще, и снова тот же ответ. Ольга заволновалось, щеки раскраснелись, растерянно пробежала глазами по лицам мужчин, нашла в памяти номер домашнего стационарного телефона домработницы и с замиранием сердца позвонила по нему. Долго никто не брал трубку. Ольга уже хотела отключиться, как вдруг телефон ответил мужским голосом:
— Это говорит Ольга Корозова, — заспешила женщина, будто боялась, что трубку сейчас положат и она ничего не успеет узнать. — Можно к телефону вашу жену?
— Ее нет, — с заминкой отозвался мужской голос. — Она утром ушла к вам и еще не вернулась. А что, разве ее нет у вас? — голос напрягся.
— Нет, нет, она была, — поторопилась успокоить Ольга, — недавно ушла. Я хотела у нее кое-что спросить.
— Придет, скажу, чтобы позвонила вам, — ответил голос, помолчал и посоветовал. — Так вы позвоните на ее сотовый.
— Спасибо, — поблагодарила Ольга и не стала говорить, что уже звонила, что телефон не ответил, отключилась, глядя во все глаза на Акламина.
На него же смотрели Глеб и Исай, как будто ему возвращали вопрос о домработнице, словно он обязан найти ответ. Неулыбчивое лицо Аристарха было серьезным. Ответ. Где он мог быть? Возможно, не так далеко. Акламина вдруг кольнула эта мысль. Он цепко посмотрел на Исая, спросил:
— Ты здесь все проверил?
— Да, в общем-то, я не смотрел, — узкое лицо начальника охраны побледнело, он потер пальцами лоб. — Охранники смотрели, когда вошли сюда, — впалые щеки, казалось, втянулись еще больше. — В суматохе упустил как-то.
— Ты упустил, а опера на тебя понадеялись, вот так и бывает! — отчитал Аристарх. — Проверь все досконально!
Взгляд Исая метнулся за дверь, где в прихожей притихли охранники. Резко шагнув к ним, он холодно произнес:
— Ну, пошли смотреть! Сам все проверю!
Молчком охранники кинулись по комнатам. За ними пошли Корозов и Акламин. У Глеба было скверно на душе, точил ее какой-то червь, не давал покоя. У Ольги появилось неприятное пугающее предчувствие, и она осталась сидеть на месте.
В спальне охранник заглянул под кровать, а Исай распахнул двери шкафа. И его взору открылась сваленная в кучу одежда, сброшенная с вешалок. Начальник охраны приподнял одежду и наткнулся на тело домработницы. Быстро раскидал платья, добираясь до окровавленной женщины. Метнул колкий взгляд на лысоватого охранника:
— Кто здесь проверял?
Потупившись, охранник отступил назад, точно испугался застывшего лица Исая. Он мог бы ответить в свою защиту, что спальню проверял не он, а Вадик, которого увезла «Скорая», только прекрасно понимал, что сейчас лучше промолчать. И промолчал. Исай пощупал у женщины пульс, выдохнул:
— Сердце бьется. Слабо, но улавливаю.
Осторожно ее вытащили, положили на пол. Корозов схватил с кровати подушку, подложил под голову. Лысоватый охранник озадаченно пролепетал:
— «Скорая» уже уехала.
— Вызывайте другую! — угрюмо распорядился Глеб.
Тоже проверив пульс, Акламин подтвердил:
— Жива. Но едва жива! Дотянет ли до «Скорой» и до больницы, сказать трудно, — проговорил с сомнением и даже с сожалением.
— Тогда чего ждем? — спросил Глеб. — Надо вести самим! Со скоростью света. Только с твоими операми, Аристарх, чтобы по дороге никто не тормозил. Бери любую мою машину, посади с моими охранниками своего опера и пусть мчат, что есть духу! — и, не дожидаясь согласия Акламина, распорядился Исаю. — Несите ее в машину! Организуй погрузку!
Из кухни на громкий голос мужа прибежала Ольга. Мгновенно сообразила, что нужно, сорвала с постели одеяло и расстелила на полу рядом с телом домработницы. Бережно женщину положили на него и аккуратно понесли из квартиры. Спустились по лестничным маршам. Исай открыл дверь подъезда, потом стремительно шагнул к автомобилю, разложил задние сиденья.
Отправив одного из оперативников с пострадавшей, Аристарх из спальни через прихожую вернулся в кухню. Ольга шла следом, страдальчески приговаривала:
— Господи, она так этого боялась. Как будто чувствовала. Ужас. Какой ужас! — оглянулась на Глеба, слыша у себя за спиной его мрачное дыхание.
Поддержав жену под локоть, Корозов почти насильно усадил ее на тот же стул, на котором она сидела до этого. Ольге не хотелось сидеть, все в ней было сковано, казалось, не гнулись ноги и руки, и не подчинялось тело. Она попыталась противиться, подняться, но рука Глеба на ее плече крепко придавила к сиденью стула. Пришлось смириться, вздыхая глубоко и печально. Акламин молчал. Смотрел в окно и молчал. Глебу хотелось бы знать, о чем он молчал? Но у него самого мысли в голове бурлили, как кипящая вода. Заложив руки за спину, он, отступив от Ольги, стал коротко прохаживаться по кухне. Два шага в одну сторону, два шага в другую. Думал. Вторая попытка преступников в его квартире была неудачной. Оба раза они явно рисковали. И все равно шли. Что же заставляло их делать это? Или кто заставлял? На этот раз Ольга не нужна была. Наоборот, преступник выпроводил ее. Это уже не ребус и не загадка, это уже какое-то наваждение. Что они искали? Никто из них не проговаривался об этом и ничего не спрашивал у Ольги. Точно, это было тайной за семью печатями. Секрет, который тщательно скрывался. Из этого ряда, пожалуй, выбивался Рушкин. Тот определенно знал и говорил, чего он хотел. И действовал так, как говорил. Получалось, что между всеми событиями не было никакой связи. Полная путаница, мешанина, клубок, в котором концы оборваны. Ухватиться не за что. Глеб поглядывал на Аристарха, представляя, как трудно тому, когда от него ждут результатов, а у него в руках нет ни одной хорошей зацепки. Раздраженно Корозов мотнул головой, попытался избавить мозг от напряга, но удавалось это с трудом. И, вероятно, мысли продолжали бы мучить его, если бы тихий голос Ольги не прервал их ход:
— Почему, Глеб? За что ее? Ведь он, наверное, приходил за мной!
— На этот раз мне так не кажется, Оля, — отозвался муж. — Сдается мне, что все запуталось еще больше. Но мы все равно разгадаем эту шараду! — покосился на Аристарха, как бы бросая мяч на его сторону и ожидая ответного броска. Не дождавшись,
