из колеи. Да что там говорить, я действительно испугалась. Ведь я могла встретиться с убийцей Энни Ховард лицом к лицу.
Все оторопели, и только мисс Грей воскликнула:
– О боже! Так ты думаешь, тот, кто напал на тебя, и есть убийца Энни?! Вот это поворот! Но зачем ему нужно было ударять тебя? Это бессмысленно!
– Нет, это как раз подтверждает мои подозрения. Марика могла быть либо свидетелем, либо соучастником, и от нее вовремя избавились. Ну а я просто попалась под руку, поскольку помешала преступнику скрыться.
– Это серьезное заявление, миссис Бланш. Тогда злоумышленник может знать, что вы подозреваете его. Вы не боитесь, что этот человек может повторить попытку и напасть на вас снова? – спросил Патрик Вуд.
– Думаю, этого не произойдет. Преступник уже совершил ошибку, покончив с Марикой, тем самым показав, что она каким-то образом связана с убийством Энни Ховард. Покушаться на меня нет смысла, тем более, как я уже сказала, у меня нет самого главного – доказательств, а без них все мои рассуждения – просто выдумки отставной медсестры, уставшей от праздного существования.
– Присцила, без тебя расследование уже давно зашло бы в тупик! И как только ты додумалась до всего этого! – мисс Грей была искренне восхищена подругой.
– Жаль, что это только ваши предположения и у вас нет нужных улик, – сочувственно добавил Патрик Вуд.
– Вы правы, и мне тоже очень жаль. Но пусть злодей знает: мы идем по его следу и правда рано или поздно откроется, будьте уверены! – пригрозила миссис Бланш.
Когда гости ушли, было уже около семи часов вечера. Нора Грей пожаловалась подруге, что устала. Решив прилечь отдохнуть, она посоветовала Присциле сделать то же самое. Но миссис Бланш не хотела зря терять время. Она много узнала за этот вторник, произошло столько неожиданных событий, что женщине с трудом удавалось сложить все имеющиеся пазлы в единую картину. Теперь подозреваемых было трое: помимо арестованного жениха Энни, виновными в преступлении могли быть Джефри Лоуренс или его отец. Каждый из них имел мотив и мог оказаться на месте преступления. Но одна мысль не давала покоя миссис Бланш. Чтобы ее проверить, женщина вышла из дома и направилась к соседнему коттеджу.
Позвонив в дверь, Присцила засомневалась, стоило ли ей приходить сюда в такой поздний час. Но за дверью послышался шум, и через пару минут служанка открыла ей. Оказалось, что Хелен Ховард еще не легла.
– Как хорошо, что вы пришли, миссис Бланш! – искренне обрадовалась хозяйка. – Я осталась совсем одна после смерти Энни. Барбара приходит ко мне два раза в неделю, чтобы убраться в доме и помочь мне на кухне, иногда она остается на ночь. Но у меня совсем мало сбережений, поэтому я не уверена, что смогу и дальше пользоваться услугами горничной. Придется все делать самой, а в моем возрасте это уже сопряжено со многими трудностями. Энни не слишком любила мое общество, но никогда не отказывалась от домашних дел. И даже помогала деньгами, что дало мне возможность нанять Барбару. Помню, как Энни радовалась, что может разделить со мной свое маленькое наследство, оставленное ей пациенткой, за которой она ухаживала семь долгих лет. Но я что-то слишком много жалуюсь сегодня. А вы, наверное, пришли рассказать последние новости о ходе расследования?
– Да, за сегодняшний день произошло много событий, и все они определенным образом меняют картину преступления, но пока, к сожалению, точно не установлено, кто убил вашу племянницу, – откровенно призналась миссис Бланш.
– Как странно… – задумчиво проговорила Хелен Ховард. – После того как инспектор осмотрел комнату, я подумала, что личность убийцы не вызовет у него сомнений.
– Это было слишком очевидно, мисс Ховард, и у меня сложилось впечатление, что улики аккуратно подбросили инспектору.
– Помилуйте, но кто мог это сделать? В комнату Энни никто не заходил! Я сама была там один раз, после того, как сержант Уилкс – так, кажется, звали того молодого детектива – приходил и осматривал ее вещи.
– А в день убийства? Ночью вы ждали свою племянницу и услышали какой-то звук, как будто хлопнула входная дверь.
– Да, я помню, как говорила вам об этом. Но раз Энни так и не вернулась, значит, мне просто почудилось.
– А может быть, в дом и в самом деле кто-то входил? – подсказала миссис Бланш.
– О господи! – воскликнула мисс Ховард. – А ведь вы правы! Значит, это был тот, кто подбросил записку. Потому-то инспектор Маккензи так легко и нашел ее. Уже удалось установить, кто мог написать эти ужасные оскорбительные слова?
– Поначалу решили, что их написал Джефри Лоуренс, – почерк явно хотели подделать, но экспертиза показала, что автор записки – другой человек.
– Как интересно! И кто же это был?
– Поль Залески! – не моргнув глазом, выпалила миссис Бланш.
– Да что вы говорите! Значит, все-таки Поль! Как бы мне не хотелось в это верить, но раз детектив так считает, то мне нет смысла защищать преступника. Признаюсь, я видела, как Поль заходил в ту ночь в комнату Энни. Но я не подумала ничего плохого тогда. А он, значит, приходил, чтобы подбросить улики против Джефри Лоуренса. Хитро придумано! Но полицию не проведешь, и Поля все же арестовали. И поделом ему! Он убил мою Энни и должен ответить за это!
Миссис Бланш внимательно посмотрела на собеседницу.
– Знаете, мисс Ховард, а это действительно очень хитро придумано.
– Что вы имеете в виду? – насторожилась хозяйка дома.
– Способствовать обвинению одного человека в убийстве и тем самым отвести подозрения от другого – настоящего убийцы, – пристально глядя на мисс Ховард, нахмурилась гостья.
– Я не совсем понимаю вас, миссис Бланш, – дрожащим голосом пролепетала мисс Ховард и отвернулась к шкафу, делая вид, что хочет найти какую-то книгу.
– Думаю, что понимаете, мисс Ховард. Мне показалось странным, что вы толком ничего не смогли сообщить о личной жизни Энни, кроме упоминания о ее женихе. Она прожила в Риджес-Холле три месяца: сомневаюсь, что племянница совсем ничего не рассказывала вам о Лоуренсах. И что еще более странно, так это ваши намеки на беременность Энни. Вы явно хотели, чтобы инспектор подозревал Джефри Лоуренса, и подсунули записку под матрас перед его приходом. А сержант Уилкс ничего не нашел, потому что улику вы подложили позже – только тогда, когда додумались свалить вину на Джефри.
– Это неправда! – запротестовала мисс Ховард.
– К сожалению, это правда. Только вы могли это сделать. Никто не знал о существовании записки, кроме инспектора Маккензи и меня, и вы
