имеет квартиру и его коллега Андрей Никифоров, было уже довольно поздно. Правда, свет в окнах еще кое-где горел.
Я осмотрела улицу в поисках местных жителей. Ленка держалась за моей спиной. На лавочке у ближайшего подъезда я увидела несколько бабулек, оживленно болтавших. Подошла к ним:
– Простите, вы не подскажете, где живет Андрей Никифоров?
– Это кто такой-то? – спросила одна.
– А на кой он тебе сдался? – поинтересовалась другая. А третья мрачно пробурчала:
– Ты сама-то кто будешь?
Я достала свои красные корочки:
– Следователь Иванова, – отрекомендовалась. – Помогите следствию, гражданочки.
Бабки что-то побурчали для порядка, но подъезд мне указали. И даже сказали, что живет «долговязый москвич» на четвертом этаже, квартира за бордовой железной дверью. Дверь вызвала их особый интерес: таких «стильных» больше ни у кого нет. А сам «москвич» – волну порицаний: ни с кем не здоровается, сидит как куркуль дома или по делам мотается, машиной на клумбы наезжает.
Мы с Ленкой поднялись на четвертый этаж и остановились возле нужной квартиры. Пока мы поднимались по этажам, я пыталась выработать план, как я буду разговаривать с Никифоровым. Но, не придумав ничего конкретного, решила, что на месте будет виднее, что и как. Если Никифоров присматривал за Воротниковским и в итоге получил команду его устранить, зачем он привел киллера на многолюдную вечеринку в дом Пантелеймонова? О такой схеме – «познакомь киллера с жертвой лицом к лицу» – я еще не слышала.
Когда мы оказались у квартиры, которую снимал Никифоров, я предупредила Ленку:
– Лен, ты, пожалуйста, никуда не встревай, стой рядом со мной, а еще лучше – за мной.
– Слушаюсь, мой генерал, – шутливо произнесла подруга, – буду стоять за твоей широкой спиной.
Похоже, она уже пришла в себя после потрясения, вызванного прогулкой в машине в компании неизвестных, и это меня успокаивало.
Я позвонила в дверь. Открылась она почти сразу.
– О, девчонки, вы ко мне? По какому вопросу? – удивился высокий и худой мужчина в пижаме. Действительно, настоящий аршин. – Вы кто такие? – удивленно спросил он. – Время для визитов вы выбрали неподходящее. К тому же я никого в гости не приглашал.
Никифоров уже собирался захлопнуть дверь, но я успела подставить ногу и помешала его планам.
– Вы Андрей Никифоров? – спросила я.
– Ну да. Я Никифоров, – подтвердил он.
– А я – Татьяна Александровна Иванова, частный детектив. Провожу расследование убийства Константина Воротниковского.
– А я-то здесь при чем? – несколько неуверенно спросил Никифоров, и его голос заметно дрогнул.
– Есть сведения, что вы причастны к его смерти, – объяснила я.
– Что?! Да вы с ума сошли, что бросаетесь такими обвинениями! – воскликнул он.
– Давайте поговорим в квартире, – предложила я. – Или вы хотите, чтобы наша беседа стала известна вашим соседям?
И, не дожидаясь приглашения, я решительно шагнула внутрь, потянув за собой Ленку.
Никифоров обратился к нам с Ленкой:
– Девушки, вы что-то напутали, – начал он, – я не имею никакого отношения к тому, о чем вы говорите.
– Вы лучше пригласите нас в комнату, – сказала я, – или вы предпочитаете разговаривать здесь?
– Я предпочитаю вообще не разговаривать, – фыркнул Никифоров, непреклонно прислонившись к косяку.
– Так не пойдет. А вот в полицию вас пригласить мы вполне можем. С группой захвата и в наручниках, как подозреваемого.
– И в чем же меня подозревают? – с ехидцей уточнил мужик, но глазки у него забегали.
– В несанкционированном проникновении на территорию частной собственности и в причастности к убийству.
– Какая такая частная собственность?
– Гараж убитого Воротниковского. Следы ДНК там ваши обнаружены, – да, знаю, пускаю пыль в глаза. Но иначе этого деятеля не прошибить. Не пытать же его, в самом-то деле?
– Ну ладно, проходите, – с большой неохотой сказал Никифоров и открыл дверь, которая вела из прихожей в гостиную.
Кивнув на диван, он сказал:
– Садитесь, я сейчас, – и скрылся в соседней комнате, не забыв закрыть за собой дверь.
«Наверное, он сейчас будет звонить, – подумала я, – для того, чтобы получить инструкции, как себя вести с частным детективом». Ну и, разумеется, бесшумно метнулась к двери в комнату. К сожалению, ничего услышать не удалось, кроме звука голоса – говорил он тихо, а дверь неплохо изолировала звук.
Минуты через две Никифоров вернулся. Он уже успел переодеться в домашние брюки и футболку.
– Так я слушаю вас… Татьяна…
Он вопросительно посмотрел на меня.
– Татьяна Александровна, – подсказала я и незаметно включила диктофон.
– Что вы такое, Татьяна Александровна, говорили насчет Константина? – спросил Никифоров.
– То, что его убили, – повторила я.
– Но я не имею никакого отношения к его смерти! – вскричал Никифоров. – И почему вы пришли в столь позднее время? Почему вы вот уже второй раз говорите, что я причастен к его смерти?
– Ладно, давайте по-другому. Откуда вы знаете Леонида Белоголовцева?
– Да ниоткуда я его не знаю! – возмутился Никифоров.
– А зачем притащили с собой на день рождения Пантелеймонова? И познакомили с Константином Воротниковским? Кстати, как вы его представили?
Никифоров задумался очень глубоко. Метался между тем, рассказывать или нет, и что бы такого придумать. Наконец буркнул:
– Я не хочу с вами вообще разговаривать.
– Хорошо. – Я демонстративно достала телефон. – Тогда я звоню полковнику Кирьянову, он оформляет задержание, присылает своих ребят, и мы всей теплой компанией едем в отделение. Как раз пальчики ваши снимем и посмотрим, к чему вы там причастны, а к чему – нет. Это вас устроит?
– Если вы про гараж, то я там вместе с Костей бывал, у меня машина сломалась, и мы вместе по делам ездили, – нашелся наконец Андрей. Я фыркнула, выражая презрение:
– У меня есть свидетели, которые видели, как вы в одиночестве проникли в гараж Воротниковского. Причем в гараже этом не было машины. А вечером того же дня ваш знакомый был убит. «Пальчики» ваши в гараже обнаружены. Так как насчет Белоголовцева?
Тяжело вздохнув, Никифоров смирился со
