Ознакомительная версия.
Сразу из изолятора Родион вернулся в тот самый карантинный барак, откуда его забрали. Не с корабля он сошел, не на бал попал. Но поспел к очень важному моменту – на распределение по отрядам.
Во главе стола восседали хозяин и кум. Все остальные как бы не в счет. От остальных ничего не зависело. Создавалось впечатление, что и от начальника колонии ничего не зависит. Как будто он само воплощение законности и справедливости. Как велит закон, так он и поступит.
Родион предстал перед комиссией. Назвал статью, срок.
– Специальность – автослесарь, – хмуро изрек он.
Полковник Полыханов – сама беспристрастность. Он смотрел на Родиона, как строгий, но справедливый начальник на среднестатистического работника. Ни поощрения во взгляде, ни взыскания. И майор Калугин искусно делал вид, что совершенно не имеет никакого отношения к недавним событиям в штрафном изоляторе.
– По автослесарям у нас полный комплект, – сказал начальник промзоны, он же главбугор.
Можно подумать, он не знает, что Родиону до фонаря, на какие работы его определят. Воры бывают и старой, и новой формации, но и те, и другие ни под каким предлогом не станут ишачить на хозяина. Это не просто западло, это грубейшее нарушение воровских законов – тех, что с поправками и нет.
– Как у него со здоровьем? – с вычурной беспристрастностью спросил Полыханов.
– Полный порядок, – вылупился главлепила.
– И физически достаточно крепкий, – без тени насмешки решил кум. – Я бы рекомендовал его на погрузочно-разгрузочные работы.
– В третий цех пойдет, – кивнул главбугор.
Родион усмехнулся. Так обычно реагируют на неудачные шутки клоунов.
Его определили во второй отряд. И на этом разговор закончился. Родиона вежливо выпроводили из комнаты, на его место встал очередной кандидат в пахари.
Кроме него, во второй отряд распределили еще четверых.
Один из них тут же притерся к Родиону – Здравствуйте, – вежливо поздоровался он.
На вид крепкий парень. Лет слегка за двадцать. Молодой.
Но, похоже, жизнью битый. Хотя и не похоже, что это очередная его командировка.
– Первоход? – угрюмо спросил Родион.
– Ну да… Меня Игорем зовут. Из Подольская…
Он дернулся, чтобы протянуть Родиону руку для знакомства. Но вовремя осадил себя.
Парень явно стремился к знакомству. Но держался при этом с достоинством. Не заискивал, не лебезил. Еще бы уверенности побольше, и он мог бы произвести куда более выгодное о себе впечатление.
– Видел я тебя на карантине, – сухо сказал Родион. – И по этапу ты со мной пришел. Вроде нет за тобой косяков…
– Твоя правда. У меня все нормально…
Родион впился в него пытливым, пронзительным взглядом. Как будто нутро хотел просветить – на предмет вшивости.
Парень взгляд выдержал. Похоже, у него и в самом деле все путем. Не пидор, не сука и козлиной прытью себя не замарал. Хотя все равно нужно его проверить. Если он в самом деле правильный – не западло будет держать его при себе.
А подручные сейчас нужны Родиону как воздух. Тем более в том отряде, куда его направили… А если этот Игорь все-таки сука? Что, если его кум к Родиону подсадить хочет?… Все может быть. Поэтому нужно держать нос по ветру. И вообще, нужно быть в постоянном напряге. Спокойная жизнь впереди пока не светит. Куда ни ткнись, всюду вилы…
– По какой статье зачалился? – спросил он.
– По резиновой…
– Тачку увел?
– Ага. По пьяной лавочке фазу перемкнуло…
– Пить меньше надо, – сакраментально заметил Родион.
– Да я совсем почти не пью… Потому и заклинило. С непривычки…
Родион продолжал изучать собеседника. Вроде не врет пацан. Искренность в его голосе звенит как туго натянутая струна.
– В армии служил?
– Служил.
– Где?
– Разведрота ВДВ, – с гордостью сообщил парень. – Полтора года плюс два года сверчком…
– Телка на воле есть?
– Есть, – кивнул он.
– В рот берет? – как плетью хлестнул вопросом Родион.
Не любопытства ради вопрос. Это как ушат ледяной воды.
Парень должен растеряться. И нужно знать, как прозвучит ответ на фоне его потрясения.
– Б-бывает, – ошарашенно выдавил он из себя.
Похоже, Родион сумел выбить его из колеи. Можно бросать гранату…
– Когда к начальнику оперчасти пойдешь?
– Зачем? – непонимающе уставился на него Игорь.
– На меня стучать!
– Стучать?! Не-ет! Я не стучу…
В голосе страшная обида и горькое удивление. И четко очерченная линия правды. Про телку не соврал и про кума тоже… Похоже, этому пацану можно верить. Условно. На сто процентов верить нельзя никому. Закон зоны. Закон жизни.
– Не стучишь, – утвердительно кивнул Родион. – А насчет девчонки – извини. Это всего лишь заморочка. Если не дурак, должен понять…
– Да я понимаю, – закивал Игорь.
Обида рассосалась. В глазах восторг. Так лохи восхищаются кидалой, который развел их на большие бабки, а потом взял вдруг да вернул все до копейки.
– Понимаешь – хорошо…
Родион дал понять, что разговор закончен, но пацан должен оставаться при нем.
После распределения всем выдали матрацы, постельное белье, кружку, ложку Главшнырь повел их в отряд.
Общежитие на вид вполне приличное. Просторное, недавно побеленные стены, свежевыкрашенный пол, чисто вымытые окна, аккуратно заправленные шконки в два яруса.
Не барак, а идиллия.
А вот и первая картинка на фоне кажущегося благополучия. Безобидная картинка – всего лишь завхоз. Деловой до опупения. Идет – не передвигает, а выбрасывает из-под себя ноги. Тонкий кожаный шнур с ключами со звоном закручивается вокруг пальца.
Завхоз должен не просто принять пополнение. Он должен дать оценку каждому новичку, показать спальное место в соответствии с табелью о рангах. Этот же, похоже, только понты кидать может. В принципе и на спальное место может ткнуть. Только не факт, что указанная шконка останется за тобой. И все потому, что завхоз – пешка. Здесь все решает блаткомитет.
А вот и местная блатота нарисовалась. Это уже посерьезней картинка. Три качка появились со стороны бытовки. Все только в семейных трусах. Обнаженные тела распарены, мышцы неслабо бугрятся. Видно, только с качалки братва вывалилась.
Татуировок раз-два и обчелся. Сразу видно, что это не воровская братия. Спортсмены, «быки» из рэкетирских бригад.
В принципе ничего такого. Родион сам с того же огорода. Он легко мог бы найти общий язык с этими крутолобыми амбалами. Если бы они, конечно, пожелали пойти ему навстречу.
А они вряд ли признают его как центрового. Даже если захотят признать. Родион уже знал, что случилось с Шайбой.
Отмороженный Грибок грохнул его только за то, что тот посмел остаться с Родионом с глазу на глаз. В этих громилах наверняка присутствует пиетет перед законными ворами. И на воле должны были считаться с воровским братством, а на зоне – тем более. Но вряд ли они смогут пересилить страх перед главбеспредельщиком. Воровское возмездие где-то там, далеко. А Грибок со своей отмороженной кодлой совсем рядом. Шаг в сторону, и пика уже под ребром.
Но и воровское возмездие может быть совсем рядом. В лице Родиона. Он видел, как амбалы опасливо покосились на него. Возможно, они уже в курсе, что у Родиона имеется одна завидная способность – выходить из воды сухим. Недавний инцидент в ШИЗО – убедительное тому подтверждение.
Качки прошли мимо новичков не останавливаясь. Как-то даже торопливо свернули в дальний проход между шконками, исчезли из виду.
Все правильно, в тех краях обитает угловой, смотрящий по отряду. А эти качки составляют его кодланчик. Или кодлан – если торпед много. Или кодлу – если смотрящий при этом какой-нибудь фуфлыжник.
Вслед за амбалами увязался и завхоз. Наверняка смотрящему будет докладываться. Можно подумать, тот не знает, какое пополнение прибыло. Все он прекрасно знает. И вне всякого, со всей основательностью приготовился к встрече с неугодным законником.
Родион оказался в сложнейшем положении. Он вор в законе и обязан добиваться лучшего места под солнцем. В мягком варианте ему постараются навязать место где-нибудь на верхних нарах. Чтобы все видели, как он низко себя ценит.
Уже одно это может поставить крест на его авторитете. В жестком варианте его постараются загнать под шконки. В царстве беспредела возможно все.
К нему никто не выходил, никто не тянул на разговор к смотрящему. Отмороженная братия ждет, когда он сам завяжет разборку. Ведь он обязан отвоевать себе лучшее место.
Конечно, он может уйти от разговора, занять шконку, на которую ему покажут. Но тоща по зоне пойдет слух о его «апельсиновой незрелости». А этого допустить нельзя…
Родион собрался с духом и двинулся в блатной угол.
Игорь направился вслед за ним. Парень твердо решил оставаться при нем. Хотя, похоже, и осознавал, какой бедой это чревато. Родион его не отговаривал. В этом мире каждый сам выбирает свой путь.
Ознакомительная версия.
