Ознакомительная версия.
Злосчастный зеленый «Москвич», по данным ГАИ, уже три года числился в угоне. Номерные знаки, разумеется, оказались фальшивыми.
Лиза долго не засыпала, тревожно всхлипывала, прижимая к груди игрушечную обезьянку. Майор ФСБ терпеливо ждал на кухне, задумчиво курил в приоткрытое окошко. Наконец, тихонько прикрыв дверь детской, Лена вышла на кухню.
— Чаю хотите? — спросила она вполголоса.
— Не откажусь, — кивнул майор.
Она включила электрический чайник, села на кухонный диванчик и закурила. — Ну, как ваша девочка? — сочувственно поинтересовался майор. — Она ничего не поняла, но все равно, конечно, ужасно испугалась.
— Елена Николаевна, давайте начнем по порядочку, если не возражаете. Вам не трудно сейчас отвечать на мои вопросы? Все-таки такой шок…
— Со мной все нормально. Спрашивайте, — Лена слабо улыбнулась.
На вопросы она отвечала спокойно и точно. Она даже вспомнила, что дважды по дороге к магазину заметила зеленый грязный «Москвич», но никакого значения этому не придала.
Майор записывал ее показания и думал о том, что случившееся может быть связано с работой ее мужа, полковника МВД Кротова С.С., который в данный момент находится в Англии.
— Вы будете звонить мужу в Лондон и сообщать о случившемся? — спросил майор.
— Нет, — твердо ответила Лена, — звонить, конечно, буду. Но расскажу только при встрече.
— Почему?
— По телефону о таких вещах нельзя рассказывать. Зачем его пугать, выдергивать из командировки? Что изменится от того, что он прилетит сюда раньше времени, будет нервничать, сходить с ума по дороге? Ведь все обошлось, мы живы, слава Богу. Вы, наверное, думаете, это как-то связано с его работой?
— Вы угадали, — улыбнулся майор, — именно это сразу приходит в голову.
— Я не стану вам возражать, — задумчиво произнесла Лена и встала, чтобы налить чаю. — Вам как, покрепче?
— Да, пожалуйста.
— Так вот, возражать я не стану. Вполне возможно, кто-то действительно пытался таким образом отомстить моему мужу. Но почему-то до этого погибли еще два человека. Для моего мужа это люди совершенно посторонние. Для меня — не совсем, но тоже не очень близкие…
Лена рассказала майору о Синицыных, о Мите и Кате. Она излагала только известные ей факты, оставляя в стороне собственные догадки и домыслы.
Майор слушал молча и напряженно, пару раз черкнул что-то в своем блокноте, но протокольную запись не вел. Он стал писать только тогда, когда Лена перешла к истории со странной фальшивой докторшей. Вот тут он зафиксировал в протоколе все — от слова до слова.
— Вас только докторша заинтересовала во всей этой истории? — спросила Лена, закончив свой рассказ. — Я так и знала…
— Елена Николаевна, — вздохнул майор, — смерть супругов Синицыных — это как-то очень уж далеко. Не вижу связи.
— Но вы хотя бы проверьте. У вас ведь есть такая возможность.
— Не знаю, не знаю…
Майор закурил, Лена тоже вытянула сигарету из своей пачки.
— У меня есть к вам одна просьба, — тихо сказала она, — завтра утром я отправляю дочь вместе с соседкой, которая у нас за бабушку и за няню, в дом отдыха «Истра» на Истринском водохранилище. Я узнавала, там отличная охранная служба. Вы не могли бы связаться с ними, с тамошней охраной, чтобы они…
— Да, я вас понял, — перебил майор, — я сделаю все необходимое. А у вас у самой какие планы на ближайшее время?
— Я должна поехать в Сибирь, сопровождать американского профессора в качестве переводчика-консультанта. — Она улыбнулась. — Деньги буду зарабатывать на хороший летний отдых. Очень хочется вывезти ребенка на море.
— И надолго вы уедете?
— На десять дней. Американец прилетает сегодня поздно вечером. А потом мы летим в Тюмень.
— Я дам вам номер, — сказал майор, — вы позванивайте иногда из Сибири. У нас могут появиться вопросы к вам. А связь односторонняя. Хорошо?
— Да, конечно. Только вы уж, в свою очередь, мужа моего из Лондона не выдергивайте раньше срока. Он впервые за границей. А весь его отдел сейчас на месте, вы можете обратиться к Сичкину Михаилу Ивановичу, впрочем, что я вас учу? Сами разберетесь. Только Сережу не трогайте, не пугайте, ладно? Ему осталась-то там всего неделя.
— Ладно, Елена Николаевна, — улыбнулся майор, — я обещаю, что с мужем вашим мы не станем связываться до его возвращения. Вы в общем-то правы, в этом нет серьезной необходимости. И в том вы правы, что отправляете ребенка в Дом отдыха и сами уезжаете из Москвы. Хотя все это было запланировано раньше, не сегодня.
— Да, конечно.
— А получилось очень кстати.
Когда майор ушел, Лена позвонила Мишане Сичкину на службу.
— Его нет, — ответили ей, — а кто спрашивает?
— Это Полянская. — Здравствуйте, Елена Николаевна. Загрипповал Сичкин, бюллетенит второй день.
Лена тут же перезвонила Мишане домой. Голос у него был совсем сиплый.
— Только не рассказывай мне, что к тебе приходил фальшивый электрик или сантехник, что ты обнаружила «хвост», как Штирлиц, и что жена того гитариста тоже повесилась, — попросил он жалобно.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Лена в ответ.
— Отвратительно. Сбиваю температуру всякими «упсами».
— Смотри, желудок испортишь. Скажи Ксюше, чтобы она тебя водкой растирала.
— Водку я лучше внутрь приму, — пробурчал Мишаня.
— Да уж, с аспиринами и панадолами это отлично сочетается. То же мне, алкоголик.
— Ладно, миссис доктор, про грипп и водку мы потом поговорим. Что у тебя случилось, выкладывай.
— Коляска у нас взорвалась сегодня. В пакет с Лизиными ботинками подложили взрывное устройство, пятьдесят граммов тротила. К тебе фээсбэшники придут, они думают, это связано с Сережиной работой.
— Лен, я не понял, ты серьезно? — от волнения у Мишани совсем сел голос. — В Лизину коляску подложили взрывчатку?! А где были вы с Лизой?
— Метрах в пятнадцати. Мы не дошли. Она взорвалась на несколько минут раньше. Мы просто упали на землю. Нет, ты не волнуйся, с нами все в порядке, только промокли насквозь.
— Надо звонить Сереге…
— Ни в коем случае! Не вздумай ему говорить, пока не вернется. Ты же его знаешь, он с ума сойдет. Ты уж как-нибудь сам с этими фээсбэшниками пообщайся. А что касается жены гитариста, то она действительно погибла.
— О Господи! Когда?
— Позапрошлой ночью. Около половины третьего. Вколола себе смертельную дозу морфия. Потом уронила горящий окурок на одеяло. А за полчаса до этого я говорила с ней по телефону. Мы не договорили. К ней пришла какая-то женщина, Но Катя успела рассказать мне много интересного. Например, о некой докторше, которая лечит ее, гениальной врачихе, такой известной и популярной, что даже имени нельзя называть — как только люди слышат ее имя, сразу просят телефон, рвутся на прием. Не исключено, Мишаня, что именно докторша и навещала Катю той ночью. Трубка лежала рядом с аппаратом, когда она пошла открывать дверь. Я издалека услышала, как Катя назвала женское имя. То ли Инна, то ли Галина.
— Регина… — неожиданно для себя произнес Сичкин.
— Возможно, Регина, — согласилась Лена, — было плохо слышно. А что, тебе просто так пришло в голову это имя? Или есть кто-то конкретный на примете?
— Не знаю… Пока не знаю. Надо скорее выздоравливать и выходить на работу.
— Неужели тебе стало интересно? Мишаня, что с тобой? Скажи мне, что я фантазирую, что Катя — наркоманка и ничего удивительного в ее случайной смерти нет. Никакого криминала не просматривается. Еще скажи мне, что взрывчатку в коляску подложили мальчишки-хулиганы — для смеха. Или какой-нибудь случайный псих пошутил.
— Лен, прекрати издеваться. Когда ты летишь в Сибирь?
— Послезавтра.
— Хорошо, что вас с Лизой какое-то время не будет в Москве.
— Да, майор Ивлев из ФСБ тоже так считает.
Охранник едва узнал в задрипанной полунищей тетке Регину Валентиновну. — Гена, — сказала она, вылезая из салатового «Опеля», — заплати вот этому полтинник.
— «Зелеными»? — спросил Гена шепотом.
— Какие у тебя есть, такими и заплати. — Она быстро прошмыгнула в ворота офиса.
— Эй! А деньги? — закричал ей вслед водитель. — Не ори, — успокоил его охранник и вытащил из кармана пятнистых штанов три скомканные десятитысячные купюры, — хватит с тебя и тридцатки. Уматывай отсюда, мужик, по-хорошему.
Водитель открыл было рот, чтобы поспорить, но, вглядевшись в свирепую низколобую физиономию вооруженного охранника, раздумал, выхватил деньги и быстренько укатил от глухих железных ворот.
В вестибюле Регина налетела на горничную.
— Женщина! Вы куда? Вы как сюда попали? — Горничная преградила ей путь.
— Молодец, Галочка, — потрепала ее по щеке Регина, — проявляй бдительность и впредь. Только, пожалуйста, никогда ни к кому не обращайся «женщина». Это невежливо.
Ознакомительная версия.
