Я прервался и посмотрел, как она ставит стакан. Она неожиданно расслабилась, облокотилась на бар и безвольно опустила пистолет.
– И вы можете все это доказать? – издевательски спросила она.
– Да, могу. Вы слишком уже все запутали. А самый запутанный клубок легко распутать, если потянешь за нужную нитку. Я нашел эту нитку, когда узнал, насколько Фрэнсис Беннет была похожа на вас. Тогда я понял, каким образом вы устроили себе алиби. У вас было большое преимущество: на вашей стороне полиция. Если бы вы не теряли головы и ничего не предпринимали после смерти Фрэнсис, все могло бы и проскочить. Едва я начал ворошить прошлое, вы ударились в панику. Когда Флемминг позвонил Ройсу и сообщил, что кто-то наводит справки и что Хессон проболтался, вы велели ему убрать и Хессона, и меня. Услышав, что я заходил к Хартли, вы снова запаниковали. В сейфе у Хартли лежали наброски Фрэнсис, сидящей на вашем балконе. Вы подумали о том, что я могу увидеть сходство между вами, но совсем забыли, что эти сведения я могу получить у Латимера. Вы пошли к Хартли и попытались забрать у него наброски. Возможно, он не хотел их отдавать. А может, он догадался, что Фрэнсис создавала для вас алиби. Во всяком случае, он позвонил мне и попросил меня прийти. Вы что, прятались в комнате, когда он звонил?
Она кивнула. Постоянная улыбка сошла с ее лица, отчего оно выглядело костлявым и постаревшим.
– И вы застрелили его, – продолжал я. – Слуга услышал выстрел и побежал наверх, стараясь от вас скрыться. Вы настигли его и застрелили. Вы, конечно, думали, что выпутаетесь, так как я уже был в пути, а вы знали, что Ласситер прослушивает мой телефон. Вы думали, что я буду мальчиком для битья, как когда-то Диллон.
– И я действительно из этого выпуталась, мистер Слейден, – прервала меня она. – Полиция все еще думает, что вы убили Хартли, и все еще разыскивает вас. Итак, мы, кажется, дошли до настоящего момента. Вы закончили?
Я говорил, не закрывая рта, чтобы потянуть время, но тут я понял, что использовал уже все время, которое мог получить. Через секунду-другую она выстрелит. Расстояние было около пятнадцати футов. Даже из 22-го калибра пятнадцать футов не такая уж близкая дистанция, если мишень не стоит на месте.
Все время, пока говорил, я лихорадочно пытался найти выход из западни. От меня до выключателя было около десяти футов, и он казался безмерно далеким. Если бы я смог до него добраться и выключить свет, у меня появился бы шанс.
– Давайте все же поговорим о сделке, – предложил я, напрягая мускулы. Рядом со мной на диванчике лежала подушка. Как можно более непринужденно я уронил на нее руку. При этом я искренне смотрел ей в глаза, стараясь отвлечь ее внимание от моей руки.
– Никаких сделок, мистер Слейден, – она подняла пистолет, сустав ее указательного пальца побелел, когда она начала нажимать на спусковой крючок. – Мне кажется, вы блефуете. Во всяком случае, мертвый вы будете безопасней.
Время для меня совсем застыло, а мы так и не двигались, глядя в упор друг на друга.
По тому, как заблестели ее глаза и отвисла губа, я понял, что она готова выстрелить.
Одним движением я схватил подушку и швырнул в нее. В тот же миг я бросился на пол и ринулся под защиту диванчика. Сердце у меня бешено стучало.
Она успела выстрелить, увернувшись от подушки. Я услышал, как коротко и зло тявкнула ее малютка 22-го калибра, и большая стеклянная пепельница, стоявшая на столике, разлетелась вдребезги.
К этому моменту я находился уже за диванчиком. Она выстрелила снова. Пуля пропорола спинку диванчика в каких-нибудь шести дюймах от меня.
Так дальше продолжаться не могло. Я знал, что следующим выстрелом она меня достанет. Пот лился у меня по лицу. Я видел, как ее тень, длинная и узкая, медленно двигалась по ковру в мою сторону. Я ухватился за ножку диванчика и ждал.
Она меня не видела, но знала, где я был. Она была в каких-нибудь шести футах, когда я оторвал диванчик от пола и обрушил на нее. Я увидел, что промазал. Диванчик с грохотом упал на пол, чуть-чуть ее не задев.
Я выбросил свое единственное прикрытие. Я стоял с ней лицом к лицу, и она улыбалась. Достать до нее я не мог. До выключателя все еще оставалось десять футов, а до лежащего у окна пистолета Хуана – добрых пятнадцать. Мне оставалось сделать последний в жизни вздох, и в этот момент чей-то голос рявкнул из окна:
– Брось оружие!
Я увидел, как расширились глаза Корнелии. Она мгновенно повернулась к окну, ее рука с пистолетом описала дугу.
Грохот «кольта» 45-го калибра заглушил треск выстрела маленького пистолета. Я понял, что она выстрелила только потому, что увидела вспышку из ствола.
Сила удара пули 45-го калибра отбросила ее к стене. Пистолет выпал из ее руки, когда она задела спиной о бар. Она была мертва до того, как ее тело коснулось пушистого ворса ковра.
– Не двигаться! – скомандовал из окна Ласситер. Он перебросил ногу через подоконник. Дымящийся ствол «кольта» глядел прямо на меня. Одним рывком он перескочил в комнату, умудрившись не отвести от меня дула.
Его зверская физиономия расплылась в глумливой ухмылке, как только он взглянул на меня.
– Здорово, шпик. Кажется, ты весьма весело проводишь время.
Я ничего не ответил. Язык мой был сух, как паленая кожа, а колени подрагивали.
Я следил, как он подошел к Корнелии, перевернул тело ногой и посмотрел на нее.
– Похоже, там, куда она отправилась, ей уже не получать монет по чекам, – заметил он и, к моему крайнему облегчению, засунул «кольт» обратно в кобуру под мышкой. – Выпей, шпик. Ты выглядишь вполне созревшим для принятия дозы.
Я подковылял к бару, налил себе побольше виски и залпом осушил стакан.
– А ты везунчик, шпик, – продолжал Ласситер, потянувшись к стакану. Он тоже налил себе чистого виски. – Если бы я не появился в тот самый момент, ты бы сейчас уже забавлялся игрой на арфе в райских кущах.
– Крайне точно замечено, – подтвердил я, вытирая носовым платком пот с лица. К телу Корнелии я держался спиной. – С чего это вы решили заглянуть?
Он усмехнулся, обнажив большие белые зубы.
– Как она тебе уже говорила, я прослушивал твой телефон. Я предполагал, что ты ошиваешься у Бенна. Я так рассуждал: ты беседовал с Брэдли, Брэдли и Бенн работают на лапу, у Бенна есть убежище – где же тебе еще быть?
– Весьма тонко, – похвалил я. – Тогда почему вы не сцапали меня у Бенна, если знали, что я там?
– Чего ради? Надеюсь, ты не втемяшил себе в башку, будто я и впрямь считаю, что это ты кокнул Хартли? Я не настолько туп. Допустим, когда я тебя там прихватил, все выглядело весьма скверно, но с какой стати тебе было его убивать? Я рассудил, что надо просто держаться с тобой рядом. Ты раскроешь дело и избавишь меня от неприятностей. Сам я его раскрыть не мог. Она была слишком близка с Дунаном, и ее не мог тронуть ни один полицейский Тампа-Сити.
– Ладно, с этим все. Но вы не дадите уйти Ройсу?
– От нас не уйдешь, – он положил огромную лапу на телефонную трубку. – Управление полиции! – Ожидая ответа, он опорожнил еще один стакан, затем заговорил:
– Это Ласситер. Пусть задержат Ройса, и живо. Я сейчас подъеду и предъявлю ему обвинение. Пока только заберите его.
Он положил трубку, затем, вытащив пачку сигарет, предложил одну мне.
– Ты не брал ее на пушку, когда говорил, что можешь доказать, будто именно она обстряпала это дельце? – спросил он, когда мы закурили.
– Не брал. Все дело у меня уже подшито в папке. А капитан Крид держит в руках свидетелей.
– Хм, Крид? – ухмыльнулся Ласситер. – А ты в этом уверен? Ну что ж, великолепно. И ты собираешься тиснуть эту историю в своем листке?
– Вы угадываете мои мысли.
– И тогда, Дунан, до свиданья. Давно я ждал, когда этот балбес встрянет в какое-нибудь дело, от которого языком ему не отбрехаться, и вот, пожалуйста. Ты знаешь, как действует наша система? Я тебе расскажу. Вся ответственность свалится на Дунана. Ему никуда не деться, и он уходит. Маттис передвинется на его место, Карсон – на место Маттиса, а я займу кабинет Карсона. Через полгодика уйдет Маттис, и я буду боссом.
– Вы забыли Карсона, – напомнил я.
– Ничего подобного, – он по-волчьи осклабился. – Я лишь немного похлопочу, и он меня беспокоить уже не будет. – Протянув руку, он похлопал меня по плечу. Если бы я не видел, что она пустая, я бы, пожалуй, подумал, что в ней кирпич. – Отправляйся, пиши свой рассказ. Постарайся не забыть упомянуть, как я спас тебе жизнь, – он обернулся и посмотрел на Корнелию. – Если бы ты только знала, детка, какую перетряску ты собираешься произвести! Если бы ты только знала!
– Значит, вы больше не задерживаете меня по подозрению в убийстве Хартли? – осведомился я.
– Не будь болваном. Ты свободен, как воздух. – Опять вытянулась его лапа и на этот раз ухватила меня за лацкан. – Я ведь, дружок, взглянул на твой листок. Вполне приличное издание. А как насчет фотографии на обложке номера с рассказом?
