Ознакомительная версия.
А дальше, раздумывая перед сном за чашкою чая, попробовал я представить себя на месте того отравителя.
Все они люди, если не высшего общества, то где-то рядом; общения тесного с простолюдинами быть не может. Через прислугу, сказал дядя. На первый взгляд такое возможно, но если б был я, как бы решился раскрыть свои планы кому-то из слуг. Пусть не до конца раскрыть — но яд есть яд, после умирает кто-то и, что, слуга не догадается? Тут, следовательно, только об особенно верном слуге речь может идти. Хотя вреда, конечно, не будет, если Казанцев «прощупает» всех подряд.
А другой способ действий, и я б его именно выбрал, смотреть специальную литературу по ядам. Особенно западноевропейскую — наше книгоиздательство, сравнительно с Европою, слабенькое. Да и цензура вряд ли пропустит публичное издание у нас книги о ядах. А завозного книжного товара сейчас прорва, и там чего угодно можно найти.
Только вот где искать?
На развалах?.. Не очень подходит, преступнику надо было ходить среди людей, у торговцев одно и то же спрашивать — ушей слишком много, и глаз, этак можно и на донос напороться, народ у нас шустрый.
Но решил я начать с торговли книгами у нашего университета на Моховой, яды все-таки ближе к химической и медицинской наукам, а там как раз научное всякое и продают.
Да! гомеопата того тоже спросить надо, где подобную литературу возможно найти.
Следующим утром я отправился к родному университету, и к радости моей оказалось — народу там, из-за летнего жаркого времени, немного совсем, хотя продавцы есть — и это самое главное.
Утро показалось мне хорошим сразу по просыпанию: от уголка ярко-синего неба за окном, чувством приятного очень у дяди вечера с замечательным раковым супом, еще от какого-то деятельно приподнятого настроения, возникшего сразу во мне.
И что же, ощущенье не обмануло — уже на втором торговце столкнулся я с ценными для дела нашего сведениями.
Торговец сообщил — он имел в продаже французскую книгу о ядах, обстоятельную весьма, и недавних лет выпуска. Прошлой осенью купили у него два студента-химика, готовившие себя стать фармакологами. Но отечественных книг по ядам он не знает.
Подключился к разговору соседний торговец, и еще один — подтвердили: к отечественной библиографии можно не обращаться, а зайти лучше на Пушечной улице во французский книжный магазин. У немцев, тоже вполне, отыскаться может — магазин Арльта в Китай-городе.
Распрощавшись, велел я извозчику сначала на Пушечную, удобное направление — там дальше Китай-город как раз.
Москва уставала уже от жарких накопленных дней, и видно было, что на тенистых сторонах улиц народу много, а под солнцем только быстро идущие те, кому надо в какое-нибудь там заведение.
До Пушечной скоро доехали, я велел извозчику обождать.
Вошел в магазин.
Французы они везде французы — и в книжном магазине у них тоже духами пахнет.
Обслуга оказалась с некоторыми знаниями французского языка, а старший приказчик — француз.
Обратился к нему на его родном и показал название книги, записанное со слов торговца на Моховой.
Тот закивал головой: книгу эту можно заказать, прибудет не позднее, чем через десять дней. И сам сообщает, такую книгу пару месяцев назад у них заказывали, — во Франции она есть, проблемы не будет.
А кто заказывал?
Вопрос не слишком уместный, но задаю его так, между прочим, с рассеянным взглядом по сторонам.
Женщина, кажется — молодая, но ее лично хозяин обслуживал, а он сейчас в Санкт-Петербурге, появится послезавтра.
На книгу я сделал заказ и поблагодарил словоохотливого француза.
Двинулись дальше к Китай-городу.
Расспрашивать француза-хозяина, когда тот появится, буду, конечно, не я, за отсутствием на то прав, а исправник местный, по приказу Казанцева официально опросит.
То же самое и в немецком магазине — могу лишь, ненавязчиво, наводящие задавать вопросы.
Немецкий язык у меня — в отличие от французского, на котором беззаботно болтаю, — вызывает некоторые напряжения. Артикуляция его мне совсем не родная.
И в немецком магазине мои ноздри сами потянули воздух уловить запах; я, чрез несколько мгновений, понял какой — запах чистоты. Здесь нет пыли, как во многих у нас заведениях, где она столбом стоит в лучах света. И это обонятельное ощущение отсутствия пыли и сора — тоже своего рода запах.
Хозяина легко было опознать по солидному «профессорскому» виду, я заговорил с ним по-немецки, на лице пожилого человека явилась улыбка.
«Книги по растительным ядам?.. Последнее издание — Дрезденское, до этого было Берлинское, а совсем давно — в Кельне, но то уже антикварное. Лучше закажите Дрезденское». На вопрос мой, точно ли оно сейчас есть, отвечает: «Не беспокойтесь, несколько месяцев назад заказывали, и издательство сообщало, что располагает еще достаточным количеством экземпляров».
Заказал.
И отправился с дóбытым сообщить Казанцеву.
В голове вертелись теперь дядины слова, что приготовленье отравы требовало специальных условий. Ну, может быть, не лабораторных, как я поспешил согласиться, но условий, во-первых, отдельного помещения, защищенного от непрошенных глаз, во-вторых, нужна для вываривания трав посуда и керосинка, а скорее две-три. Обычно такие отвары отстаивают, отцеживают — тут та же метода, что и для приготовления целебного пития, а сам процесс должен укладываться в несколько дней. Таким образом, что за помещение мог использовать преступник — конечно уж, орудовал он не дома.
Где?
И некая странность мелькнула у меня в голове, задела там, словно за заусенец, и непонятно куда исчезла.
Я раздраженно попробовал ее отыскать в непонятных мне самому глубинах.
Но тщетно.
С этим и добрался я до приемной Казанцева, где секретарь просил обождать и дружелюбно предложил чаю.
— Генерал вторую служанку допрашивает. Из того дома, где произошло отравление.
От чая я отказался и хотел было вернуться к поиску убежавшей от меня странности, но потребовала вдруг внимания новая мысль: для изготовленья отравы человеку, в деньгах достаточному, разумнее всего снять на время квартиру. Меблированные комнаты сразу отпадают — варениями всякими там заниматься нельзя, только и остается — снять на время квартиру. Так-так, большая тут не нужна, стало быть — искать надо среди маленьких, снятых, этак, не более месяцев двух назад. И среди тех именно, которые находятся в радиусе минут двадцати езды на извозчике — люди с деньгами не станут тратить кучу времени туда-назад... ага, следовательно, включить надо в поиск и квартиры средних размеров. Еще один простой ход — смотреть по газетным объявлениям за последние полтора месяца, другого способа у всех троих подозреваемых просто не было.
Но как все-таки произошло само отравление?
Я решил взять маленький отдых, прежде чем размышлять над этим, однако планам моим помешала вышедшая проворно из кабинета девушка, опрятно, но без излишеств, одетая; скользнула к выходу из приемной, успев сказать каждому из нас «до свидания», а секретарь пригласил меня жестом войти.
Казанцев обрадовался и мне, и моим первым словам об имеющихся хороших сведениях, тоже предложил чаю, я опять отказался и начал барабанить про всё от начала и до конца.
И даже задохнулся слегка, когда закончил соображеньями о квартире, чрез которую хозяева или посредник могут опознать одного из трех наших подозреваемых.
— Браво, Сергей! — восторженно почти произнес генерал, поставив меня этим в легкое замешательство.
— Да что особенного, Дмитрий Петрович, в магазины съездить — нехитрое дело, остальное ж — простая логика.
— Стройную очень цепочку преподнесли. А приметы покупателей приставы в книжных магазинах, конечно, узнают. И с квартирами на своих участках они разберутся — не так уж их много сдается в приличных местах Москвы. Большая помощь мне от вас с дядей, вот ведь — ниточки появились.
— А у вас, Дмитрий Петрович, что от допросов служанок образовалось?
— Не много, увы. Сперва разговаривал со старой служанкой, она, кстати, была при своей хозяйке еще до замужества той. Ничего из этой кочерги не вытянул: «не знаю», да «дело не мое». А вот молодая горничная рассказала, что отношения между супругами испортились от того, что она завела любовную связь с их соседом.
— То есть вот с третьим персонажем нашей истории?
— Именно. А откуда она про то знает? Вроде по слухам от слуг соседа. Но правда ли? Девушка эта терпеть не может старшую горничную, хозяйку недолюбливает тоже, а покойный, по ее словам, был просто психопат — разговаривал сам с собой в приступах злобы. Дорабатывает, подыскала себе место, как она выразилась, «в нормальном доме».
Трудно было не удивиться:
— Любовные отношения супруги с соседом — и он тут же сидит в узком кругу гостей?
Ознакомительная версия.
