— Давай прихватим их у театра, — предложила Алена, выслушав покаянную речь Александры. — Они же туда вернутся?
— Как это прихватим? — удивилась Саша.
— Обыкновенно. Подойдем и спросим: а что это у вас в футлярах, уважаемые дамы?
— А они вежливо пошлют нас подальше, — вздохнула Саша. — Но даже если они откроют футляры? Маркеры в них носить не запрещено. Это же надо так проколоться! Как я не подумала про черный ход?
— Не расстраивайся, — сказала Алена. — Завтра пятница. Они тоже выйдут на охоту. В привычке преступников к методичности есть свои плюсы. Попроси Пирогова приделать на «запор» маячок. Чтобы нам не мотаться за ним, как придурочным. Надеюсь, второго числа с ним уже можно общаться? Да заодно подключи все-таки к нашей охоте официальные органы. Одно дело мы их поймаем с поличным, другое дело — они.
— Ты, как всегда, права, — кивнула Саша. — Но мы будем выглядеть, как две дуры, если окажется, что моя версия неверна.
— Как это неверна! — вскипела Алена. — Лично у меня нет никаких сомнений, что это они стреляли в Феликса и остальных. Театр, футляры… Следы заметали на дорогах. Точно они!
— Послушай, — вдруг нахмурилась Саша. — Если все раскроется… Как на это будет реагировать Степашка? Он же их просто убьет.
Алена от такого неожиданного для нее поворота в размышлениях подруги даже на тормоз нажала. Сзади послышался скрежет — «девятка», следовавшая за «лексусом», только чудом не въехала в его заднюю часть.
— Действительно… И правильно сделает. Я за этими погонями совсем забыла, что эти божьи одуваны — порядочные мерзавки, — сказала Алена. — Но, черт возьми, зачем они стреляли в Феликса?
— Об этом мы у них спросим, — задумчиво ответила Саша. — Но… Может быть, не стоит привлекать официальные органы? Поговорим с ними сами.
— Погрозим пальчиком, попросим больше так не делать, — фыркнула Алена. — Сашка, тот, кто развлекается столь омерзительным образом, должен быть наказан. И если Степашка их убьет, он будет прав. Даже я готова это сделать. Это ведь надо такое развлечение придумать на старости лет!
А Екатерина Максимовна и Елизавета Петровна пожелали себе в новом году завершить свое дело. Потому что удача не может бесконечно смотреть тебе в лицо. Рано или поздно она отворачивается. Откровенно говоря, все шло к тому, что это должно было произойти довольно скоро.
— Как ты думаешь, Катюша, — сказала Елизавета Петровна, задумчиво вертя бокал с шампанским. — Нас вычислят?
— Не должны, — безапелляционно проговорила Екатерина Максимовна. — Кому придет в голову назначить двух невинных старушек на роли снайперов-мстителей?
— А по-моему, эта девочка-журналистка что-то подозревает, — предположила Елизавета Петровна. — И все ее вопросы позавчера были неспроста. Ты видела, как она реагировала, когда ты вдруг пустилась толковать о докторе. По-моему, тебя занесло. А Саша все поняла.
— Мне так не кажется, — возразила Екатерина Максимовна. — Но даже если это и так. Где доказательства, что «ночные снайперы» — это мы? Я думаю, что мы все предусмотрели верно. И хорошо, что эта девочка своими рассуждениями уничтожила версию о пейнтболисте-мастере.
— Я в какой-то газете читала, что ей приходилось успешно стрелять из настоящего оружия, — покачала головой Елизавета Петровна. — А человек, стрелявший из настоящего оружия, легко осваивает маркер.
— Но она этого не знает, — заметила Екатерина Максимовна. — Нет, мы даже перед нею вне подозрения. А нынешняя милиция и вовсе туповата. Им и в страшном сне не приснится, что сумасшедший снайпер — это мы. Кстати, не понимаю, почему Игнат полагает, что это может делать только сумасшедший.
— Ему невдомек, что мы осуществляем наказание, — ответила Елизавета Петровна. — Если не иметь представления о причине, любое действие кажется безумным. Даже ковыряние в носу.
— Надо сказать, подруга Саши права, — Екатерина Максимовна поднялась и стала ходить по комнате. — О том, что мы осуществляем наказание, а не развлекаемся, жертвы должны знать. И не только жертвы. Может быть, нам написать открытое письмо в «Комсомольскую правду»? Чтобы все понимали, зачем мы это делаем.
— И чтобы в результате нашли нас, — с укоризной проговорила Елизавета Петровна. — Катенька, мне кажется, что не все твои оригинальные идеи следует воплощать в жизнь… Стоило кому-то узнать, что мы делаем, и что из этого вышло?
— А что такое?
— Ты забыла, что говорила Александра? — всплеснула руками Елизавета Петровна. — На основе нашей затеи придумали тотализатор!
— Ну что же делать, — усмехнулась Екатерина Максимовна. — Любое благородное начинание рано или поздно опошляют. Искажают идею. Начинают делать деньги. Это в порядке вещей, Лизанька.
— Но стали стрелять в людей, которые этого не заслужили! Стали стрелять другие! А если они промахнутся и попадут в глаз или солнечное сплетение? А если они будут стрелять с близкого расстояния? А если их деяния сочтут нашими?
— Ни одна идея не может существовать в чистоте долго, — Екатерина Максимовна сложила губы грустным, недовольным бантиком. — Естественно, у нас должны были оказаться последователи. Пусть они преследуют другие цели. Но мы делаем то, что должны делать. Или ты стала сомневаться в этом? Может быть, сегодня вечером не стоит выходить из дому? Пусть этот самодовольный боров из строительного треста и дальше дурит простых граждан безнаказанно?
— Послушай, Катя, — вздохнула Елизавета Петровна. — Меня беспокоит только одно. Наши действия их не остановят. Ну, выстрелим мы в него сегодня. Но дурить, как ты выражаешься, людей он не перестанет. Майская по-прежнему терроризирует детей и учителей. Кокорев-старший продолжает брать взятки. Да, доктора уволили. Но я подозреваю, что его скоро восстановят на работе. Врачей в стране не хватает. Что-то мы не додумали, Катюша…
10. Может, было, а может, и не было…
Мелешко не мог удержаться и позвонил Александре на мобильный, веселя ее историей майора Вилли Колова. Саша его веселья не разделила, слушала серьезно и вдумчиво. А когда он закончил «байки травить», сказала:
— Андрей, наконец все стало на свои места, и завтра мы будем брать пейнтбольного снайпера. Только не приглашай с собой группу захвата, пожалуйста. Мы справимся сами.
Андрей был сообразительным и сразу понял, что к чему. Он понял, что Саша вышла на преступников раньше него.
— С поличным будем брать? — деловито спросил он. — Какая техника нужна?
— Технику Игорь Пирогов обеспечит, — ответила Саша. — А по поводу «брать» — я бы попросила вести себя как можно корректнее.
— Я всегда корректен, — обиделся Андрей. — Задерживать будем, я понимаю, старушек?
— Ты очень умный, — грустно проговорила Саша. — Мы будем их задерживать не в прямом смысле этого ментовского слова. То есть в наручники не заковывать и права не зачитывать. И вообще… Андрей, если мы их схватим с поличным, что с ними делать?
— Дело в прокуратуру передавать, — пояснил Мелешко. — А ты что думала?
— Я думаю, что это дело требует вдумчивого анализа, — произнесла Саша. — Вор должен сидеть в тюрьме. А хороший человек?
— В смысле — невиновный? — усмехнулся Мелешко в трубку.
— В смысле виновный, но хороший, — отозвалась Александра и отключила связь. Потому что по мобильному телефону не хотелось обсуждать с Андреем истины, которые ему и так известны. Степень вины определяется противоправными деяниями. Даже если эти деяния совершает хороший человек с благими побуждениями… Ей были симпатичны старушки, в вине которых она не сомневалась. Но, черт возьми! Они обидели хороших людей. Например, Феликса Калязина. И Степашку. Саша почему-то была уверена, что со Степашкой у бабушек вышла какая-то накладка. Не мог он оскорбить двух пенсионерок. А если бы обидел солидного человека из серьезных побуждений, стреляли бы в него совсем из другого оружия.
Перед началом «операции» Андрей забрался в Сашину «ауди».
— Сашок, давай определимся, — потребовал он. — Мы сейчас работаем по программе «Попался, вор!» или просто разрабатываем оперативную почву на будущее? Фиксируем деяние и ждем следующих?
— Андрей, — сказала она терпеливо. — Я на девяносто девять процентов уверена, что мы на верном пути. Сегодня ты сам во всем убедишься. Но дальше… Мне не хотелось бы, чтобы вы их арестовывали.
— Тебе жалко старушек, — догадался Мелешко.
— Я во многом могу их понять, — ответила Александра. — Хотя некоторые из их мотивов я до сих пор не уразумеваю. Однако, Андрей, мы ловим с поличным снайпера. То есть ты ловишь, а я и Пирогов выступаем в качестве свидетелей. Но что ты собираешься делать дальше?
