– Значит, вы самостоятельно нашли работу?
– Да.
– Поздравляю. Могли бы сообщить нам об этом по телефону.
– Я хочу быть уверена, что вы аннулируете мою анкету. Знаете, сейчас такие времена, базы данных воруют, а потом приходят счета на оплату кредита…
– Не волнуйтесь, я все уже удалила, – сказала девушка и натужно улыбнулась.
Ну вот, следы подчистила. Теперь можно подумать и о театре. В одиночку туда не ходят. Кто же будет моим спутником? Алинка окончательно расклеилась, моя вчерашняя витаминная терапия ей не помогла. Насморк и кашель прогрессируют. Правильно говорят, что нельзя притворяться больной, обязательно сглазишь. С Нечаевой так и получилось.
Я позвонила Ярцеву.
– Привет, Антон! Хочешь сходить на петербургскую антрепризу?
– Пока не думал об этом. Но ты, наверное, хочешь, чтобы я тебя туда пригласил?
– Почти. У меня есть лишний билет. Составишь мне компанию?
– Скажи, это приглашение как-то связано с тем, чем ты сейчас занимаешься?
– Ага.
– Тогда отказываться бесполезно. Во сколько заехать за тобой?
– В половине шестого.
Итак, спутник нашелся. Осталось придумать себе неузнаваемый образ. Но что-то с новыми типажами кризис наметился. Как я только не выглядела, когда вертелась вокруг Дианы. Впрочем, меня больше всего волновал Герман. Ему лицезреть меня в театре категорически противопоказано. А он наверняка будет фильтровать взглядом публику. Блондинка, брюнетка, шатенка… Для женщины цвет волос – это не примета. А почему бы не нарядится мальчиком? Юнец безусый никого не заинтересует – ни Оборину, ни Титова. Эта идея мне понравилась, и я задумалась, смогу ли реализовать ее на практике. Но разве зря я посещала курсы стилистов-визажистов? Я была одной из самых талантливых учениц. Так мне не раз говорил мастер.
Подходящий парик у меня имелся, осталось только купить мужскую одежду, ведь Аришина велика мне на несколько размеров. Претендовать на светский лоск, имея билеты на галерку, необязательно, поэтому я не побрезговала сэкенд-хендом. Спустилась в первый попавшийся подвальчик и подобрала себе костюмчик по размеру. На глаз. Дома померила – подошел. Хорошо, что бюст не слишком выдающийся, но корректирующая утяжка все равно не помешает. Пожалуй, нужно надеть под пиджак водолазку, чтобы скрыть хоть немного шею. Про такую говорят – лебединая. Придется также пожертвовать сережками, длинными ногтями и, естественно, каблуками. Хорошо, что в кладовке пылятся массивные ботинки на рифленой подошве. Они были в моде лет пять назад. А то про обувь я как-то совсем забыла. Осталось самое главное – лицо. Надев парик, я долго всматривалась в свое отражение в зеркале, пока не поняла, что надо делать акцент на бровях. Сделала. Потом чуть подсинила жирными тенями губы. Нет, это перебор, вытерла их салфеткой.
Деда дома не было, поэтому я без всякого стеснения зашла к нему в комнату и воспользовалась его самым дорогим одеколоном. Терпкий древесный аромат стал последним штрихом в создании мужского образа.
Ярцев подъехал к дому и посигналил. Я накинула куртку, схватила сумку… Вот на таких мелочах и прокалываются. Сумка-то женская, а в ней все необходимые вещи. Придется все: ключи, мобильник, кошелек – рассовывать по карманам. Жуть, как неудобно. А новый фотоаппарат вообще неприлично оттопыривает карман. Ладно, обойдусь камерой в мобильнике.
Я подошла к машине и постучала по окошку.
– Простите, а… Полина, это ты? – изумился Антон.
– Зови меня Павликом, – сказала я, понизив голос.
– А к чему такой маскарад?
– Видишь ли, Антон, – начала я, плюхнувшись в кресло, – решила временно сменить ориентацию.
– А обо мне ты подумала?
– Надо говорить – подумал. Обращайся ко мне, как к мужчине.
– Хорошо, Павлик, – кисло улыбнувшись, сказал мой приятель. – Честное слово, если бы ты предупредил меня об этом заранее, я по-мужски послал бы тебя… к черту. Что обо мне подумают коллеги, которых будет в театре пруд пруди?
– Ладно, Антон, не ворчи. Это все для дела, которое ты сам, между прочим, мне подсуропил. Кстати, у меня есть к тебе еще одна просьба.
– Какая? – спросил журналист без особого энтузиазма.
– Ты водишь дружбу с крутыми бизнесменами?
– Если считать дружбой совместную выпивку, то – да.
– Замечательно, под водочку такая закусь как раз хорошо пойдет. В общем, надо аккуратно пустить среди бизнесменов слух о том, что Самсонова вернулась из отпуска, полная сил и боевого задора, и намерена вплотную заняться проверкой нарушений в налоговой инспекции. Дескать, до отпуска у нее скопились заявления от разгневанных налогоплательщиков, и назрела настоятельная необходимость навести в ведомстве Козлова порядок. Тебе поверят, ты ведь в ментуре свой человек. Значит, информация у тебя из первоисточника.
– Ну, Полина!
– Зови меня Павликом, – поправила я.
– Ну, Павлик! А ничего умнее тебе в голову не пришло?
– Нет. Только это. Слухи с разных сторон поползут по городу, а поскольку всех предпринимателей наша налоговая уже достала, то кто-нибудь решится и на самом деле напишет заявление. Как говорится, до кучи. Психология толпы.
– А знаешь, эта идея не такая уж плохая, – выдал Ярцев, немного подумав. – Ты сказала… прости, ты сказал, Павлик, что слухи поползут с разных сторон. Значит, кроме меня, кто-то еще будет их распространять?
– Да, дедуля обещал с этим помочь, – нагло соврала я. – Ты же знаешь, он в основном среди бизнесменов крутится. Да и я в стороне от этого дела не останусь. В общем, на повестке дня – бунт налогоплательщиков.
– Ну хорошо, завтра у меня как раз пьянка за городом намечается. Я пущу такую утку, но почему ты так уверена… прости, уверен, что Самсонова не станет покрывать Козлова?
– Для нее у меня тоже кое-что припасено. Ты слышал, что от любви до ненависти один шаг?
– Краем уха.
– А я приблизительно знаю, что может заставить женщину сменить милость на гнев.
– А ты, Павлик, большой знаток женских сердец, – усмехнулся Ярцев.
Тем временем мы подъехали к театру. Антон с большим трудом нашел место для парковки. Я разглядела через несколько машин белую «Ауди» с московскими номерами. Значит, Герман и Диана уже прибыли. В гардеробе было тесно. Я сняла мужскую кожаную куртку – трофей, оставшийся после знакомства с сыном прокурора, прошла мимо зеркала и поймала себя на мысли, что моя походка не слишком соответствует мужской. Стала подстраиваться под шаг Антона. Но он отстал, встретил каких-то знакомых. Меня представлять им не стал. Не больно и надо. У меня здесь своя миссия.
Публика, собравшаяся в просторном фойе, была разношерстной. Весь возрастной ряд – от тинейджеров до пенсионеров. Я огляделась. Сначала узрела Германа. Его голова заметно возвышалась над толпой. Он рассматривал портреты актеров, висящие на стене. Диана стояла рядом и опасливо озиралась по сторонам. Как бы не заметили знакомые. Ты, дорогуша, должна была понимать, что вы здесь будете не одни. Понимала? Значит, и хочется, и колется.
– Ну и зачем мы сюда пришли? – спросил подошедший Ярцев.
– Вон, видишь того высокого мужика?
– Ну и что?
– А рядом с ним Диана. Пойдем поближе, ты меня прикроешь, а я их сфотографирую.
Я достала мобильник и стала ждать подходящего момента. Он вскоре настал. Мамчуров наклонился и что-то сказал своей спутнице на ухо. Щелкнула. Прозвенел второй звонок, публика стала потихоньку заполнять зрительный зал. Я умудрилась еще раз сфотографировать эту парочку, когда Герман галантно поддерживал Диану под локоток. Думаю, Астраханову понравится моя фотосерия. Интересно, что она наплела мужу? Хотя если у него в голове только предстоящая выставка, то любая отмазка будет выглядеть нормально.
Первый акт прошел на одном дыхании. Я не назвала бы себя заядлой театралкой, но меня это действо зацепило.
В антракте Мамчуров покинул Оборину. Я устремилась за ним. Кажется, он направлялся в туалет. Я попросила Ярцева проследить за Германом.
– Павлик, а почему бы тебе не сделать это самому? – подколол меня журналист. – Иначе зачем этот маскарад?
– Нет, конечно, я могу, но только ты дедушке не рассказывай, а то он меня за такие шалости в угол поставит.
– Теперь я понял, зачем ты меня сюда притащил, – сказал Ярцев и пристроился за Титовым.
Я стала прохаживаться неподалеку. Первым вышел Герман, за ним – Антон.
– Короче, объект встречался там с одним мужиком. Вон, гляди, это он. – Журналист показал на невысокого седовласого гражданина лет пятидесяти с гаком. Вероятно, он и был представлен Алине в качестве папочки. – Разговор у них состоялся прелюбопытный.
– Да, и о чем же они говорили?
– В общем, низкий сказал высокому, что никого подозрительного в театре не заметил, тем не менее посоветовал ему не расслабляться. А высокий, несмотря на солидную разницу в возрасте, послал его к черту и сказал, что вообще не стоило суетиться. Вроде все под контролем. Последнее дело закрываем и сваливаем… Поль, тьфу, Павел, это они о чем говорили?
