- Самую малость. Вот ребята соврать не дадут, - Жека мотнул головой в сторону своих молчаливых спутников. Рублик понял это как намек на то, что оплачивать придется всю троицу.
- Какие проблемы в этом плане? - спросил Рублик. - Может, расходы потребуются?
- Сложный вопрос, - перемигнувшись с братанами, хмыкнул Жека. Неоднозначный.
- Давайте будем думать... - начал Рублик, но тут неожиданно стол с яствами и бутылками подскочил, пол в зале дрогнул, люстра качнулась, а затем из-за стен долетел раскатистый грохот.
Мгновенно погас свет.
- Что за е-мое? - рявкнул Рублик.
- Ни хрена не вижу! - пробухтел Жека. - И зажигалка куда-то слетела...
А затем тьму дважды рванули оранжевые всплески и послышались глуховатые хлопки: дут! дут!
- А! - короткий вскрик, жалобное бряканье посыпавшейся со стола посуды, звон разбивающегося стекла, грохот упавшего набок стола, тяжелый шмяк повалившегося тела.
- Э, сюда! - заорал кто-то из спутников Рублика.
- Проспали, козлы! - взвизгнул другой. Снизу уже топотали ботинки охранников, кто-то зычно гаркнул:
- Фонарь давай, япона мать! Ни хрена не разглядишь...
- Кухню! Кухню перекрой!
Минут через пять луч фонаря прорезал темноту.
- Владимир Терентьевич! - позвал кто-то из охранников.
- Тут он, - отозвался Жека, лежа на полу.
Ворвавшиеся в зал охранники Рублика подскочили к опрокинутому столу, двумя или тремя фонарями осветили всех лежащих на полу.
- Все живы?
С пола поднялись пятеро из шести. Рублик был недвижим.
Точно в центре его лба кровянилась круглая дырочка. Один из охранников поднял безвольную руку, сдвинул рукав, пощупал пульс...
- Наповал, - сообщил он, - вторая в спину... При свете фонаря на желтой рубахе Рублика было хорошо заметно кровяное черно-багровое пятно.
- Кто стрелял-то? - Вопрос был резонный, но отвечать на него никто не торопился.
- Мужики, это не мы, честно, - произнес Жека, - мы без пушек.
- А кто же, биомать?
- Поймешь тут, когда такая темень...
- Что там грохнуло-то?
- Неясно. Вроде трансформаторная будка взорвалась...
- Взорвалась или взорвали?
- Думаю, взорвали.
- Шуруйте, шуруйте, мужики! Может, он еще здесь прячется?
- Нашел!
Свет фонарей скрестился на одном из охранников, стоявшем в двери туалета с буквой "Ж". Он держал в руке ведро и халат, какими обычно пользуются уборщицы.
- Директора сюда! За шкирман волоките!
- Нету его, он еще в десять домой уехал.
- Тогда старшего мэтра, бля, живо!
- Селиван, менты на подходе... Поспокойней надо. Они сейчас сами директора поднимут и всю шушеру допросят.
- Какая падла их вызывала, а?
- Да никакая. Грохнуло чуть не на весь район. Хочешь не хочешь проснешься. Тем более что ближайшая ментура - в двух-трех кварталах отсюда.
- Ни у кого ничего лишнего при себе? Живее соображайте, козлы!
- Жека, у тебя сто грамм дури в карманах не завалялось?
- Ты пошучивай, ботало, с мамой своей!
- Это кто ботало, пидор гнойный?!
- Уймись, фуфло! Без грызни. Смотрите, чтоб мусора ничего не подкинули. Кого подденут - штрафану на сумму залога. Не матюкаться, не вякать, не отмахиваться. Все поняли, блин?
Во дворе, выезд из которого перегородил омоновский автобус, рослые молодцы в сером камуфляже уже наводили шмон.
- Руки на капот, ноги шире! Шире, я сказал!
- К стене, проглот! Пальцы веером, на стенку!
- Начальник, я сам иду, без нервов...
-Лежать! Не дрыгаться!
- Да вы чего, в натуре? Я ж не упираюсь, на фига палкой?
- Для страховки...
Другая группа, вломившаяся через главнуй вход, расшвыривая мебель, пронеслась на второй этаж, в малый банкетный. Фонарей прибавилось. В смысле света.
- Всем оставаться на местах! Приготовить документы для проверки... О, господин Селиванов! Давно не виделись, правда?
- Рад вас видеть, товарищ майор. Оперативно отреагировали. Видите, какие дела творятся?
- Стало быть, не уберегли? Ай-яй-яй! Бедный Владимир Терентьевич. Говорили же ему, предупреждали...
- Надеюсь, вы нас-то не подозреваете, товарищ майор?
- Строго говоря - нет. Но досмотреть вас надо. Давайте к стеночке, спокойненько, без нервов. Никто разрешение на пушку дома не забыл? Ножички там с фиксаторами, баллончики CS ни у кого по карманам не залежались? Вообще-то, вы ребята умные, но служба есть служба...
ВЕСЕЛЫЕ ВЕСТИ
- Ну, Семеныч, ну, ас! - восхищался Рындин, наводя на торжествующего Иванцова объектив фотоаппарата. - С первого выстрела, а? Ну кто скажет, что прокуроры хуже чекистов стреляют?
Иванцов, горделиво подбоченясь, поставил ногу на тушу убитого лося, упер в шерстистый бок зверя приклад своего "тигра" с мощной оптикой и изобразил нечто вроде старинного ружейного приема "на караул по-ефрейторски".
- Килограммов пятьсот мясца, - оценил Теплов. - А то и больше.
- А ведь он, сукин сын, - вздохнул Рындин, - сначала на мой номер вышел. Далеко только было. Мне бы тоже надо было "сайгу" взять, а не "зауэра". Тогда б я его и за двести метров достал.
- Ну что, Андрей Ильич, заснял? - спросил Иванцов. - Слезать можно?
- Погоди-погоди! Давай я тебя еще с супругой запечатлею! Ольга Михайловна, прошу!
Иванцова, румяненькая и помолодевшая на морозце, в белом дубленом полушубке, изящных валяных сапожках, лыжной шапочке и стеганых брючках, при патронташе и с охотничьим ножом у пояса, при небольшом, штучной работы, ижевском ружьишке, засмущалась:
- А я-то при чем? Я ж не стреляла...
- Если б ты не наколдовала со своими загонщиками, он бы на меня не вышел! - сказал Иванцов. - Иди, Ольгуня, запечатляйся!
Ольга Михайловна засеменила к туше по изрытому копытами и испятнанному кровавыми брызгами снегу.
- Давай, фотограф, быстрей ворочайся, свежевать пора!- поторопил Рындина Иванцов.
- Рога забрать не терпится? - спросил Рындин, не отрывались от видоискателя. - У тебя их тут, в "Вепре", уже с десяток будет...
- Это не считая тех, что Ольга понаставила, - хихикнул прокурор, обнимая супругу за талию.
- Ах ты, хулиган! - пискнула Иванцова, хлопая мужа ладошкой по спине.
Рындин сделал еще один снимок, вытянул из аппарата готовое цветное фото и подал счастливой чете.
- Хоть сейчас увеличивай - и на рекламный щит, - польстил чекисту Иванцов. - Верно, Оленька?
- Очень красиво! - поддакнула супруга.
- Прибери их пока, - велел Виктор Семенович, - и сходи, поруководи разделкой...
- Понятно, - вздохнула Ольга Михайловна, сообразив, что ее выпроваживают, и удалилась.
Иванцов, Рындин и Теплов отошли в сторонку. Подстелили телогрейки, услужливо принесенные кем-то из Ольгиных егерей, и уселись на поваленное дерево, полузанесенное снегом.
- Делу - время, потехе - час, - сказал Иванцов, вытаскивая сигарету. - Ну что, товарищ Теплов, не терпится веселые вести рассказать?
- Конечно, Виктор Семенович. Иначе разве я б поперся сюда? Не обижайтесь, но не люблю я эту охоту. Зверюшек жалко.
- Надо привыкать, Василий Михайлович. У нас в области это любят... Кстати, Ильич, а чего Глава не прибыл?
- Приболел, по данным разведки, - усмехнулся Рындин. - Вчера принимал одного хорошего друга из ближнего зарубежья...
- ...И принял, стало быть! - скаламбурил прокурор. - Ну, и Бог с ним, пусть отоспится. Давайте, Василий Михайлович, радуйте народ. Итак, что ж там такое стряслось с господином Ревенко Владимиром Терентьевичем? Отчего такой трагический летальный исход?
- Мирошин проинформировал, что там сработал профессионал, причем с очень хорошей оснасткой. Дерзкий, но очень расчетливый. Даже, между прочим, считает нужным ваших коллег подключить, Андрей Ильич.
- Пусть подключает. Поможем, если надо. Подробности известны? Или все то же, что вчера: свет горел - Рублик был жив свет погас - и Рублик вместе с ним?
- Немножко побольше. Взрыв произошел на крыше трансформаторной будки, расположенной во дворе ресторана по уточненным данным, в час тридцать пять. Мощность - две тротиловые шашки по 400 граммов. Найдены элементы, позволяющие считать, что мина была радиоуправляемая, кумулятивного действия. В крыше относительно небольшой пролом, а трансформатор изуродовали, как Бог черепаху. Обесточка произошла почти мгновенно. Предполагаемый преступник приблизительно через пять-десять секунд после взрыва произвел в Ревенко два прицельных выстрела - один в область сердца, другой в лоб, видимо, контрольный.
- В темноте? - недоверчиво спросил Рындин.
- Во всяком случае, все находившиеся в зале на этот момент, - а там были представители двух группировок, между которыми сейчас возникла напряженность, утверждают, будто Рублик был цел и невредим до того, как погас свет.
- А сговориться и дружно замочить его они не могли?
Иванцов прекрасно знал, что такого быть не могло, но не следовало показывать Теплову свою осведомленность. С Найденовым покойным уж на что друзья были, и то подкузьмил, а с этим, новым, еще работать и работать...
