Ознакомительная версия.
– Да? Вот теперь я в этом сильно сомневаюсь. Все, пока.
Он поцеловал ее и помчался к выходу.
– Позвони, как там! – крикнула вдогонку Алина.
Но Макар уже слетал по ступенькам, перепрыгивая сразу через несколько.
Телевизор работал, а Роксана Сергеевна дремала в кресле. Вздрагивала она лишь от громких звуков, таращилась на экран, ничего не понимая в идущем фильме, затем ее веки снова слипались. А на смену ей к восьми утра, кончились выходные деньки. Днем на работе не поспишь, придется до ночи ждать.
Она вздрогнула на сей раз от стука в дверь, спросонок не уловила, что стук не условный, поспешила открыть Светочке. Ноги после сиденья одеревенели, немного свело спину – все ж таки возраст. Роксана Сергеевна двигалась медленно, хватаясь за мебель для опоры, ведь пока кровь разгонится и дойдет до конечностей, нужно время.
– Вот старость – не радость, – пробормотала она.
И дошла практически до прихожей, как вдруг опять постучали. Тут-то и остановилась Роксана Сергеевна, до нее наконец дошло: не тот стук. Или показалось? Голова-то тяжелая после дремы. Она решила дождаться, пока Светочка еще раз постучит. Постепенно и ноги приобретали обычное состояние.
Стук повторился. Но не тот, не условный. Может, Светочка от страха забыла, о чем условились? А сердце тревожно застучало, словно предрекая беду. Роксана Сергеевна сообразила, что в таких случаях надо спросить:
– Это ты, деточка?
А за дверью молчок! Значит, не Светочка? Кто же тогда? Это не день, чтоб открывать каждому. Снова стук. Нет, не Светочка постучала.
– Кто там? – крикнула Роксана Сергеевна, испугавшись. И ни звука за дверью. – Я сейчас милицию вызову! Уже набираю номер… Алло, милиция?
Удаляющиеся шаги. Суетливые! Что такое?! Любопытство у пожилых людей развито сверх меры, но Роксане Сергеевне не пришла мысль посмотреть, кто стучался к ней, а потом, испугавшись милиции, трусливо убежал. Значит, у этого человека на уме было дурное. Роксана Сергеевна вернулась в комнату, посмотрела на часы, и тут до нее дошло:
– А где же Светочка?
Мчаться по ночным улицам сплошное удовольствие: ни тебе пробок, ни тебе лихачей, ни тебе правил. Удовольствие, когда свободен от плохих мыслей, но мысли были хуже некуда. Макар только думал: успеть бы. И гнал машину на неприемлемой, рискованной для новичка скорости.
Он выехал на улицу Ломоносова – длинную и ровную, как стрела, сбавил скорость. Есть таксофон, хорошо освещен, но рядом ни одного человека. Еще один… Макар пока еще не умел крутить руль и смотреть по сторонам, машину то и дело заносило, хорошо хоть ни спереди, ни сзади машин не было. Миновал арку, ведущую во двор Гришиной, поехал совсем медленно.
– Где же здесь таксофон?
Чтоб не мучиться, он остановился, выскочил из машины, затем на тротуар. Глянул в одну сторону (вдруг пропустил таксофон), затем в другую… Увидел! Всего метров сто, фонарь чуть дальше, но видимость неплохая. Макар запрыгнул в машину и сто метров проехал, а не пробежал, – казалось, так будет быстрее.
– Черт! – произнес он сквозь стиснутые зубы, вылетая из машины.
Именно об этом Макар думал всю дорогу, знал, что увидит. Она лежала под таксофоном, подтянув колени почти к подбородку и обнимая руками живот. Светлые волосы расползлись по асфальту, закрыв лицо, виднелась лишь часть шеи, плечи покрывал старый шерстяной платок. Телефонная трубка висела на шнуре над Светланой. Макар все понял, но что у нее: ранение или уже поздно что-либо делать? Он присел, положил два пальца на шею, даже зажмурился, чтоб ничто не мешало ему услышать пульс. Он бился. Слабо, но бился. Макар позвонил в «Скорую».
– Милиция. Срочно выезжайте на Ломоносова, ранена девушка!.. Да откуда я знаю, чем ранена! Номер?.. Сейчас. – Макар заметался по улице, отыскивая табличку с номером дома. А здания здесь – мама дорогая! Длиннющие. Пока пробежишь от одного конца к другому, сам помрешь на дистанции. – Номер сто шестьдесят три! Записали? Быстрее! Она умирает!
Только после этого он вызвал группу, а потом присел возле Светланы, бубня, как молитву:
– Держись, прошу тебя. Ты очень мне нужна. Держись.
И лихорадочно соображал, чем помочь. Вспомнил, что в автомобиле лежит аптечка, кинулся за ней. Вытряс содержимое на сиденье, нашел бинт и пакетик ваты. Побежал назад, разрывая упаковки на бегу. Макар расстелил свою куртку и повернул Светлану так, чтоб ее спина очутилась не на стылом асфальте. Руки девушки были залиты кровью. Он попытался разжать их – ни фига! Ну, а самое главное, боялся причинить ей боль, поэтому действовал крайне осторожно, хотя она, скорей всего, боли не чувствовала.
Какая оперативность! «Скорая» приехала так быстро! А за ней и милицейская машина. У медиков получилось разжать руки Светланы, ранение оказалось не пулевое, а ножевое. Потеря крови большая, гарантии никакой… Макар жалел, что не вызвал врачей еще дома, ведь догадывался, что произошло. Светлану грузили в машину, он стоял рядом, уговаривая медиков:
– Заставьте ее жить, она важная свидетельница.
– Попробуем, – скупо сказал врач.
Макар вернулся домой на рассвете, открыл дверь своим ключом, думая, что Алина спит, но она села на постели:
– Ты виделся с ней?
– Виделся. Может, выживет.
Макар прошел на кухню, бросил окровавленную куртку в мусорное ведро. Появилась Алина с молчаливым вопросом в глазах. Макар устало опустился на табурет, положил локоть на стол и свесил голову.
– Ножевое ранение, – сказал он. – Ее ударили ножом у таксофона, когда она со мной разговаривала. Я что-то не так делаю.
Алина приблизилась к нему, обняла со спины, понимая, что ему сейчас трудно, его надо успокоить:
– Ты все делал правильно, Макар. Наверное, она неправильно повела себя.
– Она дура, ополоумевшая от страха. Ее страх, доведенный до абсурда, погубил Иду и тетку. Неизвестно, что со второй теткой. Жестоко? Но, к сожалению, это так. Если Светка выживет, это будет чудом. Знаешь, она не успела сказать, где твоя Вероника, а могла сообщить мне это еще в поселке. И убежать, как убежала. Но она этого не сделала. Жаль. И ее жаль, и вообще… Я потерял главную нить.
– Не думай сейчас ни о чем. Одна неудача – это еще не конец всему. Пойдем, тебе надо отдохнуть, выспаться. А о нитях подумаешь позже.
Действительно, сейчас необходимо набраться сил, восстановить ресурсы, которые дает только сон.
Будильник зазвонил в шесть утра, Роксана Сергеевна вздрогнула. А спала, не раздеваясь, ночью прилегла на диван, накрылась пледом, надеялась, что Светлана вот-вот вернется. Первая мысль и была о ней, Светочке. Вторая – о странном стуке в дверь. Кто это был?
Роксана Сергеевна пошла на кухню, поставила на плиту чайник, умылась. Не давало покоя, что Светочка не пришла. Куда же она делась? Роксана Сергеевна была из тех людей, которые до последнего будут верить в хороший финал любого, даже самого безнадежного события. И сейчас, собираясь на дежурство, она подумала, что Светочка снова решила поменять место, например, поехала к Дергунову. Она же важная свидетельница, он наверняка понял, что ей грозит опасность, и надумал спрятать девочку. Это очень правильно. Неправильно только то, что Светочка ей не позвонила.
– Денег не хватило! – сообразила она.
Роксана Сергеевна выпила чай с хлебом и маслом, быстро собрала сумку, добираться до работы ей надо час двадцать, следовало поторопиться. В половине седьмого она вышла из квартиры, тщательно заперла дверь на ключ. Поскольку во дворе еще никого не было в этот ранний час, она пару раз условно постучала в квартиру Гришиной. Ей ответила тишина. Значит, она верно просчитала, Светочка у Дергунова. Но кто стучался к ней ночью? Странно…
Роксана Сергеевна вышла на улицу, двинула к остановке. Ей надо сделать две пересадки, но если воспользоваться остановкой у дома, будет три пересадки, и времени уйдет час сорок. Это неудобно, посему она давно избрала более короткий маршрут, но придется идти десять минут. Трудно ходить, однако работа с молодежью дает жизненный заряд. Так приятно находиться среди красивого, веселого молодняка, а не среди мощей, из которых песок сыплется, а разговоры сводятся к одним болезням.
Так рассуждая, Роксана Сергеевна отвлеклась и ступила на зебру. Собственно, в столь ранний час и машин-то не было, прохожих тоже мизерно мало. Роксана Сергеевна была уверена, что ей ничто не грозит, но вдруг услышала сзади активное сопение, затем кто-то беспардонно, грубо схватил ее, с силой дернул в сторону и сразу назад. Она не упала только лишь потому, что ее удержали крепкие руки, но крикнула:
– Ай! В чем дело?!
Мимо промчался автомобиль. Он проехал по тому месту, где до этого была Роксана Сергеевна. Молодой человек, державший ее, заорал вдогонку:
– Козел! Фары включать надо! Ублюдок хренов.
– Что… Что такое? – растерянно лепетала Роксана Сергеевна.
– Бабуль, ты как? – спросил молодой человек, разжав руки. – Я тебя не ушиб?
Ознакомительная версия.
