— А для того, чтоб ты начал понимать, что в нашей жизни тоже не всё мёдом намазано, расскажу одну очень грустную легенду, давно ходящую внутри профессионального сообщества. Автор её — неизвестен, имя героя — условно. А звучит она примерно так.
Легенда о спятившем политтехнологе
Звали его, допустим, Варфоломей.
По первой, мирной профессии Варфоломей был переводчиком. С португальского и обратно. Не самый распространённый язык, надо сказать. Поэтому и заработки Варфоломея были случайными и тощими. Однажды, получив за книгу, над которой бился в течение полугода, жалобный гонорар, он истратил его на погашение первоочередных долгов и, наконец, понял, что дальше так жить нельзя.
Жена смотрела устало и каждый день жарила опостылевшие оладьи. Дочь мечтательно вздыхала у полок с дорогими йогуртами. Лампочки в квартире перегорали одна за другой, а личный запас носков требовал немедленного пополнения.
Варфоломей спрятал куда подальше творческие амбиции и позвонил студенческому приятелю. Приятель, благополучно забыв во времена бескормицы бесполезный португальский, весьма преуспел на новом поприще. Приятелева фирма по оказанию «политконсалтинговых услуг» процветала. Технологические игрища в те, полные демократического энтузиазма годы только–только начинались, и на подмогу желторотым провинциальным политикам из столицы выезжали огромные, человек в десять–пятнадцать, команды специалистов.
Так, по знакомству, Варфоломей и попал в избранное сообщество политтехнологов. Поначалу он, как и всякий неофит, почитал собратьев по новой профессии едва ли не демиургами. Ещё бы! Они управляли людьми! Общественным мнением! О!
После первой же его кампании жена купила себе семь почему–то одинаковых кофточек, а дочь требовала всё новых и новых историй про ловких и умных политтехнологов. Конечно, неразумное дитя приходило в восторг от не вполне легитимных мероприятий, которые обычно проводятся в каждой кампании в рамках контрпропаганды.
Варфоломей вовсю щеголял новыми словечками. В рамках собственного позиционирования небрежно рассуждал об адаптантах–пессимистах и дезадаптантах–оптимистах. Похохатывал над поверженным соперником, которого заставили доказывать, что он не угрожал жене отрезать уши. Гордился, будто делал это лично, тем, как перед приходом агитаторов оппонента распускали слух, что в общежитии орудует шайка воришек, маскирующихся как раз под агитаторов.
Вскоре Варфоломей начал проводить в командировках по восемь месяцев в году. Компенсируя недостаток мужского присутствия, жена и дочь завели собаку, эрдельтерьера Найса. Теперь именно Найс стал первым, о ком Варфоломей начинал скучать на выезде. С женой и дочкой он мог поговорить по телефону. А вот Найс по заказу лаять не желал и лишь тихо сопел в трубку, когда дочка умоляла эрдельку сказать папе «здрасьте».
Впрочем, скучал Варфоломей не слишком. Работа поглощала полностью все его мысли. Он освоил практически все профессии, необходимые в избирательной кампании.
Начинал Варфоломей райтером, то есть писал тексты для листовок под руководством аналитика. На пятой примерно кампании он мог заменить уже и аналитика, и отчасти социолога. Мог написать примерно правильный гайд и провести фокус–группу. Мог составить медиаплан и воплотить его в жизнь.
Но лучше всего у Варфоломея получалось рулить агитаторами. Он научился не только грамотно инструктировать бригадиров и объяснять, чем методика «От двери к двери» отличается от «Из рук в руки», но и освоил технологию покупки голосов по принципу сетевого маркетинга.
В тот день, когда Варфоломей вместо заболевшего дизайнера сверстал простенькую, но вполне грамотную листовку, он понял, что теперь в этой профессии может ВСЁ.
Чувство необыкновенной лёгкости охватило тогда Варфоломея. Ему казалось, что он взлетел и сверху смотрит на маленькую, запутавшуюся в сетях меридианов и параллелей землю. Оказалось, быть богом — это так просто! Он наконец понял, почему инженер Гарин как укушенный носился со своим гиперболоидом…
Теперь в избирательные кампании ездил не просто Варфоломей, а Великий Политтехнолог Варфоломей.
Очень скоро его величие всех достало. Варфоломей вникал во всё. А так как Великим был лишь он сам, всё чужое никуда не годилось. Варфоломею приходилось не только критиковать, но и бесконечно переделывать за коллегами непрофессионально выполненную работу.
Это так казалось ему. На самом деле Великий Варфоломей влезал во все щели, никому не доверял и хватался за всё подряд. При этом катастрофически тормозил процесс, а любая кампания — это прежде всего космические скорости. Более того, его собственный участок, говоря образно, зарастал сорняками. То есть Варфоломей физически не успевал отстраивать поле и контролировать своих бойцов–агитаторов.
Его всё равно охотно брали на проекты — репутация пока работала на него. Иногда лишь кое–кто из особо слабонервных коллег, узнав, что едет Варфоломей, в последний момент отказывался от работы.
Беда пришла, откуда не ждали. Высочайшим повелением выборы стали проходить в стране лишь дважды в год.
Теперь большую часть времени Варфоломей проводил дома. Жена уже наизусть знала обо всех деталях каждой предыдущей кампании и засыпала, не дослушав. Дочь учила немецкий и сидела в Интернете. Папины подвиги интересовали лишь эрдельтерьера Найса, который оставался единственным, кто свято верил в величие хозяина.
Именно для Найса и решил провести Варфоломей идеальную избирательную кампанию. Один, без этих бездарных и ленивых помощничков.
Выборы Президента Собачьей Площадки назначили на 8 июля. Основными соперниками Найса стали Федька и Бонапарт.
Дворянин Федька, невысокий лохматый кобель, отличался неадекватными амбициями. Чтобы повыше оставлять свою метку, Федька делал стойку на двух лапах. Главным его козырем было происхождение — из народа.
Основным же достоинством добермана Бонапарта было умение плавать стоя, не сгибая ног. Но доберман был совсем молоденьким, к тому же рассказывали, что он был застукан за кражей мороженой рыбы с лотка уличного торговца.
Результат выборов был предрешён: ведь только с Найсом работал профессионал.
Варфоломей сделал потрясающую листовку. На ней эрдель воинственно распушил бороду и брови, что полностью соответствовало слогану: «Львов мы душили, душим и душить будем!». Подо львами подразумевались кошки, и такой энергичный призыв не мог не привлечь на сторону Найса весь собачий электорат.
Они победили с потрясающим, «восточным» результатом — 95 %!
Казалось бы, Варфоломей мог праздновать полную и окончательную победу. Но счастью мешала одна деталь. Дело в том, что самому Найсу было абсолютно наплевать на то, что он стал президентом. Он по–прежнему сбегал на помойку и приставал к девчонкам, подобострастно виляя рыжей задницей даже перед самыми неказистыми.
И тут Варфоломей понял, что именно его совсем не устраивало во всех последних кампаниях. В чём именно таилась суть разочарования. Точнее, в ком.
Сам кандидат — вот слабое звено! Где воля к победе? Где амбиции? Где? А? Не те люди пошли, не те. Им — власть, а они — на помойку…
Сейчас Варфоломей готовится к новым выборам. Он выдвинул свою кандидатуру на должность Председателя Земного Шара. Полным ходом идёт сбор подписей…
Воцарилось долгое молчание. Первым его нарушил сильно спавший с лица Сухов:
— Я понял, Павел Валерьевич. Извини. Но… Я тоже не хочу быть идиотом! — снова начал заводиться он. — Почему от меня, как от старого Форсайта всё скрывают?! Эти ночные колокольные звоны, кровавая вода из кранов! Что всё это значит?! И… откуда всё взялось? Я, конечно, понимаю…
— Воплощение легенды, — перебил его Генералов. — Был такой фильм. Про величие свершений товарища Сталина.
— Давай без этих своих… Колись! — теперь Сухов играл уже запанибрата.
— Пусть Палыч колется. Это ж его рук дело.
Палыч не заставил себя долго ждать:
— Ну, не совсем моих. Ребята из МЧС всё и организовали. На колокольню затащили мощные аудиоколонки, запустили ростовские колокольные звоны, потом оперативно свернулись. Комар носа не подточит. А на водоочистительной станции просто добавили в нужный резервуар полтонны пищевого красителя. Не только боги, — он бросил быстрый взгляд в сторону Генералова, — горшки обжигают.
— Ну, а погоду с проливными дождями тоже мы заказали? — не унимался Сухов.
— Отнюдь, — вновь вступил Генералов. — Всего лишь подгадали. К верному прогнозу.
— Да кто у нас в стране верные прогнозы даёт?! — в такой расклад Сухов уж точно не мог поверить.
— Есть такая организация. ФАПСИ называется. Федеральное агентство правительственной связи и информации. А у нас там — свои люди. Плюс — немного везения. Ещё вопросы есть?
