Николай Чергинец - Рискованная игра

— Черт возьми! — воскликнул Илья. — Куда же Вениамин запрятал свои миллионы и кассеты?

Полковник стал расхаживать по комнате, потом вышел в коридор, вернулся, но все было без толку. Илью раздражало не только то, что он не мог найти дискеты, но и застоявшийся запах кислой капусты.

— Ну и вонь! — фыркнул Маланов.

Неожиданно ему вспомнился Вениамин, который обещал угостить его капустой.

— Спасибо, Веня, удружил! — раздраженно вздохнул сыщик. — Да, плохой из меня Шерлок Холмс получился.

И вдруг Илью осенило: «Соколов обещал угостить меня капустой, но он же знал, что я не большой любитель этого русского «деликатеса». Он что, издевался?»

Инструктор стал нервно расхаживать по комнате, потом вышел в коридор, где ему на глаза попалась кадка с квашеной капустой, и остановился возле нее.

«Капуста, капуста», — машинально вертелось в сознании, а губы тихо повторяли:

— Капуста… А может, деньги?

Илья не стал дальше рассуждать, а сняв крышку с кадки, запустил руку в капусту. Каково же было его удивление, когда через несколько секунд он вытащил из кадки большой целлофановый мешок…

В доме делать ему было нечего, и Маланов, не мешкая, направился к машине. Как можно скорее выехал из селения и остановил машину у обочины. Илье не терпелось прикоснуться к тайне, из‑за которой погиб его товарищ. Он достал из целлофанового пакета одну из кассет и вставил ее в магнитофон, через несколько минут полковник стал свидетелем компрометирующего разговора между женщиной и мужчиной. Разговор был то спокойным, то на повышенных тонах, однако у разведчика создалось впечатление, что беседовали старые знакомые. Илья Алексеевич несколько раз прослушал запись, после чего достал кассету из магнитофона и аккуратно положил ее во внутренний карман куртки…

Сомнений не было: приятный женский голос с аудиокассеты был знаком Маланову. Илья почему‑то с сожалением вздохнул и, немного задумавшись, медленно достал из кармана пачку сигарет. Однако сигарета не принесла успокоения, и, взяв в руки сотовый телефон, агент набрал номер куратора.

Начальника конструкторского бюро НИИ на проспекте Мира доставили в кабинет генерала Курочкина. Беседа с Петром Ильичом Дьяконовым длилась уже минут сорок, однако никаких сдвигов в успешном исходе следствия не было. Пожилой настороженный мужчина все отрицал, а на вопросы, кто мог бы использовать секретные материалы в корыстных целях, только пожимал плечами…

— Значит, Петр Ильич, — устало вздохнул Сан Саныч, — вы не знаете, как могла произойти утечка информации?

Петр Ильич в который раз неуверенно пожал плечами и тяжело вздохнул и коротко ответил:

— Нет, не знаю.

Куратор внимательно посмотрел на Дьяконова, который постоянно волновался. Можно было предположить, что собеседник в чем‑то виноват и поэтому ведет себя так, но, с другой стороны, как может вести себя человек, которого подозревают в хищении секретных документов. И все же опытный куратор чувствовал, что Дьяконов чего‑то недоговаривает и боится.

— Хорошо, — спокойно произнес генерал ФСБ и хотел было задать еще вопрос, но неожиданно вошел капитан Белов.

— Товарищ генерал, прибыл Маланов, — коротко доложил офицер на ухо шефу.

Сан Саныч облегченно вздохнул и расплылся в добродушной улыбке.

— Ну, наконец‑то! — воскликнул он и встал из‑за стола. — Извините, Петр Ильич, я должен вас на время покинуть.

— Да, да… — растерянно повторил начальник КБ.

Генерал повернулся к капитану.

— Александр Васильевич, составьте пока компанию нашему гостю, — попросил на ходу Сан Саныч, — а я выскочу на минутку.

— Хорошо, Сан Саныч, — ответил офицер и пропустил генерала.

Когда хозяин кабинета вышел из помещения, капитан Белов подошел к Дьяконову и спросил:

— Чаю не желаете?

Петр Ильич испуганно поднял голову и недоуменно посмотрел на офицера.

— Что? — переспросил он.

— Я говорю, может, чаю принести? — повторил свой вопрос капитан Белов.

Дьяконов отрицательно покачал головой, продолжая задумчиво смотреть перед собой.

Через десять минут в кабинете генерала Курочкина наблюдалась совсем иная картина. У Сан Саныча на руках появились козыри. Генерал вставил диск в компьютер и вывел на дисплей содержимое дискеты. Это было не что иное, как расчеты и чертежи секретной ракетной установки средней дальности.

— Вам знакомы эти материалы? — сухо спросил генерал у начальника конструкторского бюро.

На сей раз Петр Ильич был откровеннее, хотя по‑прежнему немногословен.

— Да, — ответил Дьяконов, — это чертежи и расчеты установки, над которыми работает наше бюро.

Илья Маланов находился в кабинете и внимательно слушал. Он также не был пассивным наблюдателем, а принимал в беседе непосредственное участие.

— А вы не знаете, кому может принадлежать эта дискета? — задал вопрос седовласый полковник.

Ответ Дьяконова смутил сыскарей.

— Чья дискета — не знаю, — обреченно вздохнув, произнес он, — но расчеты мои… Правда, они рабочие.

Генерал с полковником не совсем поняли ответ гостя.

— Что значит ваши? — переспросил генерал. — Как они могли выйти за пределы бюро?

Петр Ильич откровенно признался:

— Это материалы с моего компьютера. Мне лучше работается дома.

Илья недоуменно переглянулся с Курочкиным.

— А как вы умудрились пронести документы через проходную? — полюбопытствовал Илья.

Петр Ильич поднял голову и снисходительно посмотрел на любопытного седовласого мужчину.

— Молодой человек, для этого необязательна сумка или дискета, — горько вздохнув, усмехнулся Петр Ильич, — достаточно головы, которая не страдает провалами памяти.

Илья смущенно пригладил свои волосы.

— Хорошо, Петр Ильич, — согласился полковник, — а как попала секретная информация на этот диск?

Дьяконов побледнел и опустил голову.

— Не знаю…

— Возможно, это поможет вам, — сказал генерал Курочкин и нажал кнопку воспроизведения на кассетном магнитофоне.

Из динамика раздались голоса, среди которых Петр Ильич узнал голос любимого человека. Моментально его лицо стало белым как полотно.

— И что вы думаете по этому поводу? — встав с места, весело спросил Сан Саныч у подозреваемого.

Трясущийся Дьяконов больше не мог выдержать пытки и, вскинув голову, неожиданно издал крик:

— Я не знаю, я ничего не знаю!

Через минуту Петр Ильич подскочил на стуле и стал хватать дрожащими губами воздух, затем упал в бесчувствии на пол…

После того как руководителю бюро оказали первую медицинскую помощь, его увели, а в кабинете воцарилось тревожное затишье. Уставший куратор откинулся на стуле и повернулся к задумавшемуся полковнику. Илья, в отличие от своего коллеги, достал пачку сигарет и, подойдя к окну, медленно закурил.

— Ну, Алексеевич, — нарушил молчание генерал Курочкин, — какие будут соображения? Как тебе Дьяконов?

Илья не спеша повернулся к генералу и медленно склонил седую голову набок. На лице был отпечаток неуверенности и напряженности.

— Да черт его знает, — машинально выпуская клубы табачного дыма, произнес полковник, — или он невиновен, или прекрасный актер! Но вид у него был такой, словно по нему проехали катком, и не один раз.

Сан Саныч покачал головой.

— Да, наш сюрприз он так и не переварил, — согласился опытный куратор. — Я чуть не прослезился, глядя на него.

Илья глубоко и нервно затянулся сигаретой.

— И мне стало его жаль, — откровенно сказал он, но тут же добавил: — Однако в своей практике я столько повидал артистов и притом гениальных…

— Мне это тоже знакомо, коллега, — ненавязчиво намекнул генерал Курочкин на свой опыт и стаж работы в силовом ведомстве.

Однако полковник, думая о своем, не обратил внимания на слова собеседника.

— А может, Дьяконов и есть главное действующее лицо во всей этой истории, — предположил Илья, — и это его идея — продать секретное оружие? Тогда можно предположить, что именно Дьяконов подложил Гордеевой дискету в институте, ведь его невеста доступа в НИИ не имела.

Генерал не возражал, но и не соглашался с доводами собеседника, а просто ответил:

— Может, оно и так, а может, прошедшая вечеринка в честь помолвки была не случайна.

— Но запеленговали Гордееву при выходе с работы, — возразил инструктор, — а не на работу.

Сан Саныч недовольно махнул рукой.

— Ты что, не знаешь наших ротозеев? — воскликнул генерал. — Главное, чтобы не вынесли, а что несешь…

Пожилой, умудренный жизнью человек снова безнадежно махнул рукой.

— И все же мне кажется, что Петр Ильич играет первую скрипку, — предположил Маланов, — а Мироедова только исполнитель. Не мог Дьяконов ничего не заметить! Да и неплохо он придумал: чтобы замести следы, попросил невесту, — Илья слегка осекся и поправился, — вернее, свою сообщницу позвонить Кучко.