Ознакомительная версия.
Часть этой задачи судьба поручила Черезову; другую, по праву мужа, Поль взял на себя; третью… но вы понимаете: кому же на горе мое могла достаться третья доля, как не Анюте? Она одна у меня оставалась на свете, но пока эта радость была при мне, я не отчаивалась. У меня были силы, здоровье, хотя и расстроенное, но все еще неплохое, а главное – были надежды.
Все это исчезло с Анютой!… Бог знает, что такое с этим ребенком, должно быть, мое змеиное молоко: только с той самой поры, как у нее пошли зубки, я не видала уже ее здоровой. День за днем и месяц за месяцем – все хуже и хуже. Я все глаза себе выплакала смотря на девчонку, как она охала и пищала, словно больная птичка, как ножки и ручки ее, сначала такие крепкие, круглые, мало-помалу совсем исхудали и стали как плетки; как глазки потухли, личико стало бледное и печальное, и как она понемногу совсем перестала смеяться, пугалась, вздрагивала во сне, спросонок не узнавая ни няньки, ни матери! Это длилось всю осень и зиму вплоть до весны, и для всех окружающих дело давно уже было ясно, но мне и на мысль не могло прийти, чтоб это… было возможно. Мне так хотелось, чтоб это было иначе! Я так молилась, надеялась!… Нет, не могу рассказывать всего!
Помню одну бессонную ночь у ее постельки: это была не первая, и я до того выбилась из сил, что, несмотря на мучительную заботу и горе, которые грызли мне сердце, часто дремала. Доктор твердил уже третий день, что она очень плоха, и, действительно, она догорала как крохотный огонек в ночной лампадке, который дрожит и колеблется, ежеминутно готовый мелькнуть блеском и отлететь. Вместе с ней догорала и надежда в сердце моем. Но пока она не потухла еще, пока ребенок дышал, мне все не верилось, чтоб это могло случиться.
И вот я сидела над ней, присматриваясь, прислушиваясь. Услышу: дышит – и на сердце полегче, усталые веки опустятся на минуту – дремота. Кругом глубокая тишина, ночник едва светит, часы на столике возле чуть слышно стрекочут… Вдруг! Сон – не сон, смотрю сидит кто-то в ногах, у постельки женщина в белом… Она наклонила к ребенку лицо, вижу: Ольга! Но я едва узнала ее, так непохожа она была на призрак, который мучил меня три года. Лицо спокойное, ясное, на губах усмешка… Она перекрестила ребенка, и вдруг он очутился у нее на руках… Смотрю, и Анюта моя усмехается, открыла глазенки, вся зарумянилась, ручки обвила вокруг ее шеи. Сердце мое забилось каким-то странным чувством: страх, радость и вместе с тем зависть. Вижу: она встает с ребенком – и прочь. «Куда?» – хотела я вскрикнуть, но вместо слов из груди у меня вылетел стон, и я очнулась… Гляжу: все пусто, в комнате ни души. Я наклонилась к постельке. В постельке Анюта лежала мертвая.
P. S. Едва ли не лишнее объяснять, что этот рассказ в первоначальном виде его не был назначен для публики. Ясно, что это исповедь от лица к лицу, исповедь, занесенная на бумагу не тою, которая о себе повествует. Рукопись, вместе с другою, ее дополняющей, досталась нам в руки случайно, и мы были вынуждены сделать в ней некоторые отступления от подлинного источника, как то: переменить имена и прочее. Насчет дальнейшей судьбы главного действующего лица нам известно весьма немногое. Рассказывают, что это худая больная бледная женщина, с раннею сединою в густых еще волосах и что на деньги, доставшиеся ей от мужа, устроен приют для малолетних детей, приют, из которого она почти не выходит.
ПРИМЕЧАНИЯ
Подонки – осадок от какой-либо жидкости.
Само собой (фр.)
Мой дорогой (фр.)
Ландснехт (устар.) – азартная карточная игра.
Для вас ничего, сударь. Абсолютно ничего! (фр.)
Аневризм (мед.) – ограниченное расширение кровеносного сосуда или расширение полости сердца.
Формы ради (лат.)
Если и не правда, то хорошо придумано (ит.)
Кондотьер (ит. наемник) – человек, готовый ради выгоды защищать любое дело.
Фактор (устар.) – комиссионер, исполнитель частных поручений, сводник.
Высший свет (фр.)
Послушай, Жюли (фр.)
Как ничтожество (фр.)
Милая Жюли… Бедная милая Жюли (фр.).
Мизерный (устар.) – жалкий, скудный, бедный.
3десъ: без сокращения (фр.)
Фетировать (устар.) – поздравлять, чествовать.
На войне, как на войне (фр.)
Речь идет о Лукреции Борджиа (1480 – 1519), представительнице знатного рода, отличавшейся замечательной красотой, умом и образованием. Она сделалась игрушкой неразборчивой политики и низменных страстей своего отца, папы Александра IV, и брата, епископа Чезаре Борджиа. Ей посвящены одна из драм В. Гюго и опера Г. Доницетти «Лукреция Борджиа». Маркиза Мария Мадлена Бренвилъе (урожд. д'Обре) известна тем, что отравила своего отца, братьев и сестер, чтобы присвоить себе их состояние, и совершила ряд других тяжких преступлений, за что была обезглавлена 16 июня 1676 г.
Со всей откровенностью (фр.)
Полицейский сыщик, герой одноименного романа французского писателя Эмиля Габорио (1832 – 1873).
Лучше поздно, чем никогда, дорогой мой. (фр.).
Бойтесь данайцев… (лат.)
Не надейся; пока ты меня не убьешь, я тебя не оставлю! (итал.)
Т. е. отличающейся изысканными манерами, учтивой в обращении.
Т. е. влечение (от французского attaction,)
Далее процитированы строки из «Божественной комедии» Данте Алигьери.
Цитата из «Маленьких трагедии» А. С. Пушкина («Пир во время чумы»).
Идеальная страна счастливой, беззаботной жизни, прообразом которой в античной литературе явилась горная область в Греции (в центральной части Пелопоннеса).
Стакнуться (устар.) – заранее, тайком условиться, сговориться.
Молодой человек, прекрасный, как день (фр.)
Естественно, он ревнив, и устраивает вам сцены (фр.)
Понятно, он потерял голову (фр.)
Каждый для себя (фр.)
Кознодей (устар.) – тот, кто строит козны.
Немезида (Немесида) – в греческой мифологии богиня возмездия; синоним неизбежной кары.
Ознакомительная версия.
