и банкнот, которые выглядели так, будто в них кто-то сморкался. Все это она протянула охранникам, уронила, рассыпала, бросилась собирать.
Ей на руку, сами того не зная и уж точно не желая, сыграли матери юных пациентов. Они стали громко возмущаться тем, что им за их деньги не могут обеспечить достойный сервис. Некоторые и вовсе толкали охранников – словно это могло чему-то помочь.
Однако двадцать минут – это очень долгий срок, если приходится делать нечто сложное или неприятное. Никакие отвлекающие факторы не помогли бы Александре, если бы она оставалась на месте, ее бы просто вышвырнули вон. Тут и Гайю бы не испугались, рассудив, что каштаны справятся с функцией намордника.
Александра и сама прекрасно знала, что так будет. Она подала Гайе знак, который заметил, пожалуй, один лишь Ян. Пес, наслаждающийся игрой, рванулся прочь, скоро он скрылся на лестнице. За ним не очень дружной, но очень шумной толпой побежали Александра, охранники и большая часть администраторов. Оставшиеся администраторы попытались кое-как успокоить собравшихся клиентов, которые уже жаждали не столько лечения, сколько крови своих врагов.
Ян пока держался в стороне, он устроился между фойе и лестницей. Отсюда он мог наблюдать и за выходом, ожидая Еву, и за лестницей, надеясь перехватить Александру. Ева исчезла еще до того, как он вошел, и Ян понятия не имел, куда она делась. Местоположение Александры несложно было угадать по топоту и воплям.
Ситуация постепенно становилась опасной, Ян слышал, как администраторы все-таки вызвали полицию, и про себя вел обратный отсчет. Александру нужно было забирать в любом случае и надеяться, что Ева справится.
Но идти на крайние меры не пришлось. Ева появилась из дальнего коридора, спокойная и уверенная, будто имела полное право находиться здесь. В руках она вертела какой-то пакетик, но Ян не мог разглядеть, что это, да и не пытался. Он дождался, когда Ева выйдет, не двигался еще минуту, подошел к лестнице и громко свистнул. Это не было условным сигналом – о сигнале они договориться забыли, и оставалось лишь надеяться, что Александра поймет.
Даже если сестра упустила звук, на свист примчался Гайя. Ян направился к выходу рядом с ним и открыл перед псом дверь. Динго торжественно выплюнул каштаны, словно надеясь этим щедрым даром компенсировать больнице доставленные неудобства, и умчался прочь. Очень скоро следом за ним вышвырнули и Александру.
Ян пошел к машине сразу. Александра, продолжая ворчать, направилась в другую сторону, чтобы их не видели вместе. Скоро она прислала адрес, где полагалось ее забрать.
Когда они снова встретились в машине, Ян обнаружил на заднем сидении тот самый пакетик – как оказалось, из местной аптеки.
– Сделала вид, что зашла не просто так, а в аптеку? – догадался Ян.
– И в туалет. Люди всегда так поступают: прячут смущение от того, что им нужно сходить в туалет в незнакомом месте, видимостью того, что у них есть дело.
– Что купила? – полюбопытствовала Александра.
– Лейкопластырь, гематоген и презервативы.
– А лейкопластырь зачем?
– То есть гематоген тебя не смутил? – удивился Ян.
– Ну, то, что кровь она не только пьет, но и ест, представляется мне чертовски логичным. Заметь, как деликатно я не спросила про то, зачем вам презервативы.
– Да, это сейчас было очень деликатно! – Ян повернулся к Еве, намекая, что тема покупок закрыта. – Но главное-то тебе удалось? Или только от сантехники был прок?
– Главное оказалось легче, чем я думала. Диверсия сработала хорошо. Те, кто не был занят работой, побежали смотреть, что происходит. Это включает медсестер, которые заполняли карты по выпискам врачей.
– И тебе не пришлось ничего взламывать, система и так была открыта?
– Это серьезно сэкономило мне время. Инна Павлова там есть. Она наблюдается у многих врачей, в том числе и у гинеколога. И она еще девственница.
Ян до последнего надеялся, что эта наводка сорвется. Да, это замедлило бы расследование – но обезопасило бы Инну. Тогда еще можно было верить, что это действительно дочь Аркадия Павлова, а ошиблась бывшая соседка… Но получилось вот как. У Павлова не было причин таскаться в эту второсортную клинику, он мог позволить себе куда больше… Он и позволил, да только то, что скрывалось от посторонних глаз.
– Не думаю, что здешним врачам можно верить, – мрачно указал Ян. – Насчет… всего.
– Скорее всего, можно, – заметила Ева. – Ее обследовали два врача в разные годы. Один был на замене, это указано. Павлову, вероятнее всего, сообщили о замене – обязаны сообщать. Он не возразил.
– У него нет причин для опасений, – подхватила Александра. – Он и не собирается ее трогать до определенного момента!
– Тогда зачем вообще использовать эту клинику?
– По многим причинам. Одна из возможных – чтобы Инну не тронул кто-то другой. При таком раскладе он просто растит себе идеальную жену. Но точно мы ничего не узнаем, ответ может дать только он. И сейчас это не принципиально.
Сложно было назвать нечто подобное не принципиальным, но Ян понимал, о чем говорит сестра. Чтобы хоть как-то разобраться в этой истории, нужно не сокрушаться о том, какая участь постигла Инну – или еще постигнет. Нужно выделять схемы, по которым действовала Мария Савельева.
– В обоих случаях у нас украденные дети, – указал Ян. – Инну, похоже, ни на кого не меняли, ее создали с нуля… Но где-то же ее взяли!
– Как будто мало детей пропадает каждый год, – вздохнула Александра. – Тут важнее другое… Что для Савельевой более типичный проект: замена ребенка или создание с нуля?
– Создание с нуля, вероятнее всего, – подсказала Ева.
– Откуда ты знаешь?
– Во-первых, это легче. Не подразумевает убийство – преступление, за которое дают самый большой срок. История с Вячеславом Гаевским намекает, что убийств Савельева всеми силами старается избегать.
– Она реально начала объяснять без шарад, – прошептала Александра. – Ты что с ней сделал? Или это все гематоген?
– Тихо, спугнешь.
Ева не обратила на них внимания, она продолжила так, будто они и вовсе ничего не говорили:
– Во-вторых, даже статистически этот вариант более вероятен. В двух случаях из известных нам трех личности детей были созданы с нуля, а дети похищены.
– Так, стоп! – нахмурился Ян. – Каких трех случаях? Еще по пути в больницу два было…
– Два, – подтвердила Ева. – Но у меня оказалось больше времени, чем предполагалось, а фамилии Павлова и Поздеева рядом в каталоге.
– И что, внучка Поздеева тоже на учете? Сколько ей там, год, два? А это не странно – что таких маленьких детей рядом с детьми постарше обследуют?
– Абсолютно нет, – ответила Ева. – Странно другое: что карты
