Хоть переезд оттуда спустя четверть века и вызывал у меня смешанные чувства, мои приоритеты изменились. Джен снова беременна. Мы будем вчетвером, и я хочу, чтобы мы жили в месте, которое ощущается как нечто постоянное. Целью моей жизни всегда было движение вперед. Новые места, новые впечатления, новые друзья, новые страны, новые культуры, новые приключения, без оглядки назад. Прямо сейчас я не хочу жить в США, а Джен отчаянно хотела уехать из Великобритании. Так что мы нашли компромисс. Новая Шотландия в Канаде стала нашим новым домом.
Джен может преподавать, я могу управлять средствами всех своих клиентов, работая из дома, и выстраивать свою жизнь вокруг образа отца-домоседа. Я смотрю вперед, а не назад. Только мы вчетвером, у моря, дышим океанским воздухом и вместе взрослеем.
Европа многое мне дала, в том числе много счастливых воспоминаний и незабываемых впечатлений. Но от нее мне достались и ужасные кошмары. Под ужасными я подразумеваю такие, когда ты просыпаешься, задыхаясь и крича. В этих ночных кошмарах я бодрствую и сплю одновременно. Я вижу, что какая-то опасность подкрадывается ко мне или моей семье. Это может быть паук, ползущий к моему открытому рту, или парень с топором, лезущий в окно спальни моей дочери. «Бодрствующий я» пытается закричать, а «спящий я» не может открыть рот. Судя по всему, я издаю ужасные воющие звуки, пока Джен наконец не будит меня. Такие сны случаются нечасто, но когда они случаются, снова заснуть уже невозможно. Поэтому я встаю и иду на пробежку. Что угодно, лишь бы не лежать в предрассветные часы, погрузившись в свои мысли.
Джен предложила гипнотерапию. Спасибо, не надо. Как я уже сказал, лучше никогда не оглядываться назад.
Когда температура падает, мое плечо всё еще болит.
Когда мы впервые поехали в Америку, мои друзья подшучивали надо мной из-за того, как я реагировала на Нью-Йорк. В частности, довольно острыми были шутки Мики. Чего они не понимали – так это того, что меня учили делать всё правильно. Люди смеются над учебой в пансионате, как будто там полно глупых дебютанток. Они совершенно не понимают, что такие места учат, как вести себя в слое общества, недоступном для большинства. Очень важно совладать со своими низменными побуждениями, будь то еда, чтение дрянных журналов, отказ от физических упражнений и, да, добавление сыра с плесенью в утреннюю выпечку. Они учат нас сдержанности. Это то, чему такие люди, как Кларк и Гаэль, не научатся никогда.
В моем положении человек учится быть актером, играя роль светской жены, хозяйки, мецената и очаровательной гостьи. Человек узнаёт о ценности самоконтроля и о том, как заново создать себя. Если мы чему-то и научились после прошлогодней катастрофы в области здравоохранения и экономики, так это тому, как откладывать удовлетворение на потом. 2020 год не за что особо благодарить, но за это я ему благодарна.
По понятным причинам университетские встречи внезапно прекратились. Нам больше нечего сказать друг другу. На самом деле, после свадьбы я потеряла связь со многими друзьями, в основном из-за того, что я очень занята. В конце этого года мы с мужем будем в Нью-Йорке на балу, устроенном одним из его клиентов. Оттуда мы поедем в Мексику на зимние каникулы. Винсент предпочитает плавание, жару и солнце катанию на лыжах, снегу и шале. Лично я не могу не согласиться. Мы идеально подходим друг другу.
Ловиса приехала домой из Африки на Рождество. Мой график был невероятно загружен – не было времени ни на обед, ни даже на кофе. Вместо этого мы пригласили ее на ужин chez nous в День святого Стефана. Винсент знает множество подходящих мужчин, так что правильно рассадить гостей было легко. Вечер удался, особенно меню, составленное нашим новым шеф-поваром. К сожалению, у меня не было особой возможности пообщаться, так как было еще пятнадцать гостей, и Ловиса ушла рано. Через два дня она прислала теплые слова благодарности. Она сделала это по электронной почте, а не открыткой, но чувства казались искренними. Мы с Винсентом согласились, что она делает чудесное дело и нам следует подумать о пожертвовании в пользу ее благотворительной организации. Несмотря на всё это солнце, опасное для светлой кожи, выглядела она хорошо.
Сегодня я приняла еще одно непростое решение. Двоих детей нужно изолировать от сверстников, потому что у них высокая температура и кашель. Это был душераздирающий момент, поскольку Шему и Асувема не понимают, почему они заперты отдельно от друзей. Они слишком малы, чтобы помнить предыдущую пандемию. Даже у взрослых воспоминания померкли. Но когда появились знакомые симптомы, по моему позвоночнику прошел холод. Пожалуйста, нет, только не снова!
Я сама вывела их с занятия, а учительнице велела отправить других детей на дополнительные игры и продезинфицировать класс. Жара и солнечный свет дадут им немного дополнительной защиты, если уж не спасут учителя. Наиболее вероятное объяснение – что это легкая форма гриппа и они оба быстро выздоровеют. Однако, имея на попечении 140 детей, я не могу рисковать.
Даже при лучшем сценарии я испытываю чувство вины. На Рождество я на неделю ездила в Европу. Если это обычный грипп, то виновник заражения почти наверняка я. Если что-то похуже… Лучше не буду об этом думать. Я не уверена, что у меня хватит сил пройти через всё это еще раз.
Какая ирония! Я не хотела возвращаться в Швейцарию, ненавидела всю эту историю и почти не виделась с друзьями. Женева была холодной, унылой и, как любой другой европейский город, на Рождество полна излишеств. Меня от этого ужасно тошнило. Кроме того, я, как всегда, живу в страхе, что внезапные ограничения приведут к тому, что я не смогу вернуться туда, где больше всего нужна.
Я была на ужине у Симоны с кучей ужасных, эгоистичных зануд и обнаружила, что ее мужу всё это действительно нравится. То, что она называет его «чувством юмора», совершенно не смешно. Он черствый, циничный, и я редко про кого такое говорю, но у него злое сердце. Никто даже не пытался устроить новогоднюю вечеринку, но я просто на всякий случай забронировала обратные билеты на 30 декабря. Я всё еще люблю своих друзей, но после того, что случилось, я смогла пережить общение только с одной из них.
Гаэль отказалась от моего приглашения провести вместе день – сказала, что уменьшает свой углеродный след. Вместо этого мы поговорили по телефону. Но я чувствую ее негодование. Я ничего не могу ей сказать, не могу
