страдал Спаситель, именно это чувство свято – и имя ему любовь.
Он, оказывается, и не знал, что солнце такое желтое, что море такое синее, а трава настолько зеленая. Все словно бы обострилось и увеличилось в размерах. Все кричало: «Жизнь прекрасна!»
В ресторан, уже открытый к завтраку, зашла заплаканная Мила. Владимир, как было оговорено, написал сообщение: «Птичка в клетке» и, не удержавшись, дописал: «люблю». Он долго ждал в ответ того же, но сообщение все не шло, и когда телефон наконец пискнул в ответ, он с предвкушением разблокировал экран, но тут же улыбка сошла с его лица. Сообщение было не от Зины. Не хотелось даже открывать послание от этого адресата, раньше он ждал таких сообщений, но теперь… Теперь все изменилось, теперь он их боялся.
Девушка Мила, едва выпив кофе, пару раз шмыгнула носом и уже собралась уходить. Владимир понимал, что времени прошло очень мало, и решил, что прочтет пришедшее сообщение попозже, а пока надо задержать заплаканную девицу.
– Не хотите ли прогуляться со мной к берегу? – спросил он уже поднявшуюся от стола Милу. – Не хочется это делать в одиночестве.
– Можно, – пожала она плечами. – Только не знаю, пройду ли я много, совсем сил нет, плачу уже вторые сутки.
– Я буду вас развлекать, и вы даже не утомитесь, – уговаривал ее Владимир Леопольдович. – Вот, например, вы знаете, почему отель называется «Китовый райк»?
– По-моему, это яма на каком-то языке, – ответила Мила устало, было видно, что ей это не очень интересно.
– Эту местность саамы называли так всегда, поэтому, когда строили отель, то было решено распространить название и на него. Райк переводится с саамского как дыра. Говорят, древние саамы верили, что здесь есть проход, ну, или дыра в другой мир. Именно поэтому сюда всегда приплывают эти огромные и умные создания – киты. Здесь начало нашего мира.
– Сказки, – отмахнулась Мила и снова шмыгнула носом.
– Давайте я вам все же расскажу что-нибудь интересное об этих местах, и вы поймете, что здесь все не так, как на остальном континенте, – настаивал Владимир, беря девушку под руку.
– Вы знаете, а я не люблю сказки и не верю во все эти легенды типа Гипербореи и живущих в ней магов, – поддержала разговор Мила. – Я верю только в то, что вижу, и то, что задокументировано.
– Не вопрос, – сказал Владимир. – Тогда я вам расскажу реальную историю, у которой даже есть свидетели из ныне живущих. Местные, я вам скажу, вообще отчаянные болтуны и очень любят рассказывать истории. Эту я слышал от нескольких сразу, но вариации небольшие, почти все говорят одно и то же, так что вы услышите усреднённую версию.
– Вы меня заинтриговали.
– В десяти километрах от города Заполярный, пятьдесят лет назад стартовал амбициозный советский проект. Бурение скважины «Кольская сверхглубокая». Она должна была стать самой глубокой в мире, до этого были скважины только три километра, и смелые советские ученые и рабочие решили поставить рекорд. На седьмом километре начались поломки и застревание бура, но разве это остановит пытливого советского человека? Ремонтировали и шли дальше. На двенадцатом километре бур как будто что-то откинуло вверх на семь километров.
– Что-то не верится, – впервые за утро улыбнулась Мила.
– Да, да, так и было!! – Владимир применял все свое обаяние и уводил девушку все дальше к морю. – Так вот, температура к тому моменту в скважине выросла до 220 градусов цельсия. Буры оплавлялись, толстенные тросы рвались, как шелковые нити.
– Вы так рассказываете, как будто сами это видели, – хихикнула Мила.
– Я молод и тогда еще не родился, но пересказываю вам слово в слово. Про шелковые нити мне тоже очень понравилось, поэтично да? – пошутил он. – Так вот, из глубины доносились страшные звуки, напоминающие стоны множества людей.
– Вы думаете, они пробурили дырку в ад? – засмеялась в голос Мила.
– Почему я, – развел руками Владимир, – даже в мировой прессе пошли слухи, что из центра земли наружу рвется адское зло! А когда в середине девяностых, в глубине скважины произошел мощный взрыв, ее засыпали, и это место теперь считается проклятым, потому как взрыв освободил демонов.
– Да, ад пуст, все черти здесь, – процитировала Мила, перестав хохотать.
Владимир увидел вдалеке фигуру Зины и, скомкано попрощавшись с Милой, ретировался, оставив ее в изумлении, с вопросом «Что это было?».
Мир будет жить вечно, вот только наличие в этом мире людей каждый раз под вопросом. Самое ужасное, что в этом виноваты сами люди.
Савелий Сергеевич Штольц
Глава тайного общества «Северное сияние»
Записки на полях
Зина помахала рукой Владимиру. Ей очень захотелось его поцеловать, до дрожи в руках захотелось.
– Все получилось? – спросил он, подмигивая.
– Не знаю, – ответила честно Зина, – надо все очень хорошо обдумать.
Когда они со Стасей, опять воспользовавшись прибором, что дал Эндрю, попали в комнату и начали обыск, Станислава хитро поглядывала на Зину и, не удержавшись, сказала ехидно:
– Ты все-таки меня не послушалась. Светишься, как начищенный самовар, аж противно.
– Давай уже, смотри внимательней, не пропусти ничего, – скомандовала вместо ответа Зина и улыбнулась Стасе. – Я думаю, долго она завтракать не будет.
– Зачем вообще мы здесь? – спросила Станислава.
– Ну, хоть и мельком, но мы обыскали все комнаты, значит, надо и Милину для порядка, – ответила ей Зина.
– Мы же знаем наверняка, что капля у Максима, так может… – Станислава, не договорив воскликнула: – Да ты посмотри, эта мадам собиралась здесь китов очаровывать! – Она дошла до платяного шкафа и впала в ступор. И было от чего. Весь немаленький шкаф снизу доверху был забит вещами, но не простыми, а очень дорогими и яркими. На плечиках висели вечерние платья, а под ними стояли туфли в комплект к каждому.
– Ну, не только китов, – сказала не менее ошарашенная Зина. – Здесь предполагалась международная конференция, и, возможно, наша болонка хотела сменить хозяина на помоложе и побогаче.
– Ну, она ведь и так гражданка Америки, – усомнилась Станислава, прощупывая платья.
– Стась, место не главное. Как выяснил Эндрю, жили они там очень плохо и бедно. Мать умерла рано, и ее воспитывал старик отчим, военный, покалеченный во Вьетнаме. Я думаю, именно поэтому она сразу, как стала совершеннолетней, вернулась в Россию. Бежала без оглядки от той Америки, которая ей досталась.
– Посмотри, какие яркие вещи! А еще заботливо упакованы – платья в чехлах, туфли в чехлах, а вот эти и вовсе в пластиковой коробке… Я тоже в такой дорогую обувь дома
