Если бы Лешка не потратил время на возню с зажигалкой, Придурок не смог бы поднять тревогу. Но он потратил эти несколько секунд, и охрана Гранта получила сигнал тревоги.
Фитиль вспыхнул. Лешка присел и нажал на спуск правого ствола. «Гранатомет» ахнул, вышвырнул «гранату» на длинном языке пламени.
– Тревога, Леонид, – успел сказать Придурок, и в этот же момент окно сторожки разлетелось вдребезги. Бутылка с «коктейлем Молотова» пролетела в нескольких сантиметрах от Придурка, ударилась о противоположную стену и обернулась огненным бесом.
– А-а-а! – дико закричал Бычара. У него горели ноги.
В первый момент Рэмбо ничего не понял. Но обостренным чутьем профессионала почувствовал опасность. Он слышал крик в телефонной трубке. Сам кричал, пытаясь добиться от Придурка конкретной информации, но, конечно, ничего не добился. Он быстро подскочил к окну. Барская часть территории «колхоза» была освещена достаточно хорошо. Но сколько Рэмбо не всматривался, ничего и никого не увидел. Он позвонил Трофиму – охраннику, который ночевал в хозяйском доме, рядом с Сыном. Сказал: смотри в оба, Трофим. Кажется, какой-то шухер заваривается… Договорить не успели – связь оборвалась. Это Таранов перерезал воздушный провод связи, что, впрочем, не помогло – вся охрана Сына была снабжена радиостанциями и сотовыми телефонами.
Рэмбо направил в помощь Трофиму второго секьюрити, а сам с Артуром решил прочесать территорию.
Таранова они увидели возле распределительного электрощита. Рэмбо мгновенно оценил ситуацию и вскинул пистолет, целясь в голову.
Таранов открыл дверцы распределительного щита, вытащил из-за спины топорик, размахнулся, целясь во внутренности и… топорик чуть не выпал из его руки – пуля ударила в лезвие, срикошетила в сторону. Стальной топорик камертонно загудел.
В принципе, именно топорик спас Ивану жизнь – траектория пули Рэмбо «пересеклась» со взмахом туристского топора. Но тогда Таранов об этом не думал. Он стремительно нырнул вниз и в сторону. Вторая пуля прошила то место, где он только что стоял, со смачным чавканьем впилась в стену. Иван лежал рядом со щитом и не понимал, что происходит. Да и времени на рассуждения не было. Он быстро перекатился под прикрытие большой бочки… Грохнул выстрел, из пробитого бока бочки весело ударила струйка воды. Теперь Таранов понял, что стрелков как минимум двое, что они «держат» его с двух сторон и положение у него дрянь… Вот тебе и эффект внезапности! Значит, где-то он прокололся, и его уже ждали! И настроены они решительно… Ладно, будем отбиваться.
Иван поставил пистолет-пулемет на боевой взвод. Сразу же две пули вошли в стену чуть выше головы, и чей-то голос, перекрывая шум дождя, закричал:
– Эй, ты! Бросай свою пушку и выходи. С поднятыми руками выходи!
Вот уж это хрен вам, подумал Таранов. Он уже засек одного из стрелков. До него было метров пятнадцать, и Таранов точно знал, что сумеет его достать… Но только его! Второй, невидимый Ивану стрелок, вкатит две-три ответных пули. И операция «Колхоз» для Ивана Таранова закончится.
– Не стреляйте! – закричал он, стараясь придать голосу растерянность и испуг. – Не стреляйте, выхожу, сдаюсь.
– Автомат бросай! – крикнули ему в ответ. В голосе звучало явное превосходство.
– А вы меня не убьете? – закричал Таранов. Он тянул время, пытаясь найти выход, но выхода не находил… как ни крути, а второй стрелок нашпигует его пулями.
– Давай, давай! Кидай пушку и выползай, фраер… У тебя три секунды. А потом – звездец. Расх… ячим без суда и следствия.
И тут раздался вой. Страшный, нечеловеческий вой… Он звучал все громче и громче, ближе и ближе. Он перекрыл все остальные звуки… И на дорожке показался движущийся факел. Этим факелом был Придурок. Он бежал и выл так, как воют оборотни в любимых им голливудских страшилках.
Изумленный Рэмбо отвлекся на секунду – всего на одну секунду! – и Таранов использовал свой шанс. Трехлепестковое пламя весело, яростно вспыхнуло на кожухе ППШ, и пули пробили тело Рэмбо. Он упал как подкошенный, а Таранов уже катился по мокрой траве и высматривал второго. Второй стрелок обозначил себя выстрелом – пуля обожгла щеку, но теперь Таранов видел его, и дуэль пошла на равных. Впрочем, равенство было условным: телохранитель Сына был на пятнадцать лет моложе и три раза в неделю тренировался в тире. Однако уступал Таранову в опыте, хладнокровии и – главное – он «воевал» за деньги. В нем не было той жажды мести, которая жгла Ивана Таранова… Обвально прогрохотал автомат. Его выстрелы растворились в грохоте небесном, но телохранитель поймал четыре пули. Он опрокинулся на спину, попытался встать и не смог. Для него война кончилась, а для Таранова – еще нет.
Лешка видел, как ярко озарилась сторожка изнутри. Разом залаяли невидимые собаки, а из разбитого окна выскочил огненный хвост… Он попал! Он вкатил «гранату» прямо в окно! Он забыл все инструкции Таранова и стоял, завороженно смотрел на пожар. Жалобно лаяли собаки, шел сильный дождь… из сторожки выскочил человек с горящими ногами… упал… вскочил и побежал к озеру. Спустя вечность из сторожки выскочил второй. На нем горела одежда и, кажется, даже волосы. Он бросился на траву и закрутился волчком. Он выл, и ему подвывали собаки. Потом человек вскочил на ноги и побежал вглубь мыса. Он был похож на факел.
Лешка долго не мог опомниться – вид человека-факела ошеломил его… Разве думал он, стреляя безобидными бутылками с водой по безобидному камню, что выстрел боевой «гранатой» будет так ужасен?… А человек-факел выл, и страшен был его удаляющийся вой.
… Для Таранова война не закончилась. Напротив, она только началась. Причем началась совсем не так, как он планировал. Он уже не был хозяином положения, он утратил самое главное преимущество – внезапность. Да, три противника выведены из строя. Но он не успел провести всех необходимых для нормальной работы мероприятий. Теперь нужно импровизировать…
А «колхоз» уже проснулся. Уже заряжал свой дорогущий итальянский «фабарм» глава местной администрации, которого Таранов вообще не брал в расчет как боевую единицу. Зря не брал – глава был дядька не робкий, а в молодости успешно занимался стендовой стрельбой… Да и сейчас он хорошо бил утку влет.
Уже ринулись в сторону горящей сторожки двое охранников, а двое телохранителей Сына заняли оборону в доме.
Уже лихорадочно звонил в местную милицию «председатель колхоза». Операция пошла вразнос.
Таранов прихватил пистолет убитого Рэмбо и отодвинулся с освещенной территории. Его перемещение заметил глава администрации и сделал выстрел. Попал, но дробь на дистанции больше сорока метров только посекла плотную ткань камуфляжа и обожгла кожу. В ответ Таранов дал очередь, и глава распластался на крыльце. Матюгаясь, отполз назад в дом и дал еще два выстрела – наугад, для острастки.
Возвращаться назад, к электрощиту по открытому, простреливаемому пространству, Таранов не стал. Но свет мешал ему очень. Он привстал на секунду, метнул топор. Лезвие топора перерубило кабель, вспыхнул короткий фейерверк замыкания, и мгновенно погасли все фонари.
Двое телохранителей, опекающих Сына, быстро провели совещание. Они не знали, сколько человек атакуют «колхоз» и каковы их реальные силы… Они нисколько не рассчитывали на охрану и отвечали только за жизнь и здоровье Сына. Когда погас свет, телохранители решили, что нужно выводить ОП из-под огня. Это было опасно, но еще более опасно оставаться в доме.
Один из телохранителей надел бронежилет, вылез в окно и ползком добрался до джипа. Секьюрити благополучно проник в салон и пустил двигатель. Не зажигая фар, он подогнал машину вплотную к дому.
Майор Таранов выиграл первый раунд. Но для того, чтобы выиграть второй, необходимо было брать инициативу в свои руки. Он стремительно переместился к особняку, зашел с тыла и увидел незакрытое окно. Несколько секунд назад из этого окна выбрался Трофим, но Таранов этого не знал. Он вытащил из нагрудного кармана бутылку с «коктейлем»… К ливню добавился град, и крупные, как горошины, градины замолотили по земле. Таранов поджег фитиль, подпрыгнул, и, поволейбольному, швырнул бутылку в окно. Из окна жарко фукнуло, осветило косую белую метель града.
А по ноге снова хлестануло дробью. На этот раз дистанция была реальной – дробины вошли глубоко, ногу прошило болью. Таранов крутанулся волчком, дал очередь на звук. Глава администрации получил пулю в плечо. Он вскрикнул, выронил свой «фабарм», полученный в качестве взятки… Таранов дал еще одну короткую очередь. Глава уткнулся лысой головой в порог.
За шумом дождя, шорохом града, Таранов не услышал, как заработал двигатель джипа. Сильно болели посеченная дробью икра и ляжка правой ноги.
Двое охранников прибежали к сторожке. Домик успел уже выгореть изнутри… Растерянные охранники остановились рядом. К ним присоединились два мокрых, несчастных пса. Внутри дома гудело пламя.
