Договорить он не успел. Из-за двери соседнего зала появилась человеческая фигура. Незнакомец вышел на свет, и Вера с ужасом разглядела широкое, смуглое, испещренное оспинами лицо, похожее на испорченную временем античную маску.
– Ты правильно сказал, старик! – проговорил человек с мрачной радостью. – И ты, и она – всего лишь исполнители Высшей воли! Даже господин Председатель, со всем его безграничным самомнением, – тоже лишь исполнитель! Все вы пришли в этот мир с одной целью: чтобы привести меня к Вратам Могущества! Вы нашли для меня все четыре копии Изумрудной скрижали – и сегодня я обрету истинную силу! Как бабочка, я сброшу уродливый кокон низкой земной жизни и превращусь в высшее существо!
– Опять он! – вполголоса проговорила Вера, невольно попятившись. – А мы-то надеялись, что он тогда погиб! Похоже, у него девять жизней, как у кота!
– Замолчи, женщина! – Человек с лицом античной маски сверкнул глазами. – Я давно мог убить тебя, но не сделал этого, потому что ты вела меня к моей цели! И сейчас я могу убить вас обоих, но не сделаю этого, потому что хочу, чтобы вы стали свидетелями моего могущества!
– Когда коллеги меня выперли из научного института, – начал Ипполит, – потому что мои взгляды очень их раздражали, я некоторое время работал санитаром в психушке. И за это время повидал там всяких больных. Так вот, Вера, я вам точно скажу, что этот человек страдает манией величия. Есть такой синдром Наполеона, хотя куда уж Наполеон, поднимай выше – сам господь бог!..
– Молчи, несчастный старик! – крикнул рябой. – Ты не представляешь, что сейчас держишь в своих недостойных руках!
Он вытащил из кармана полотняный мешочек, шагнул ближе к Вере и Ипполиту, развязал завязки мешочка, задержав дыхание, вытряхнул на ладонь немного сухой измельченной травы…
– Не делай этого! – воскликнул Ипполит, но человек с лицом, похожим на античную маску, бросил щепотку травы в его лицо, а потом – в лицо Веры. Вера закашлялась, ей стало трудно дышать…
А потом случилось что-то и вовсе непонятное. Она осела на пол, попыталась подняться, но не смогла и пальцем пошевельнуть. Скосив глаза на Ипполита, увидела, что он полулежит на полу, прислонившись спиной к постаменту одного из аюмских барельефов, как и она, не в силах пошевелиться.
– Больше вы мне не помешаете! – воскликнул человек с лицом, похожим на маску. – Теперь вы можете только смотреть, смотреть на мое преображение!
С этими словами он разложил на полу перед барельефом с копией Изумрудной скрижали три старинные гравюры и перевод Ипполита, между ними положил помпейский амулет. Достав мелок, он начертил на полу пентаграмму – перевернутую пятиконечную звезду, так чтобы мраморная плита и все бумаги оказались внутри нее. Затем достал откуда-то бронзовый подсвечник с черной свечой, поставил его в центре пентаграммы, рядом с амулетом, зажег эту свечу и начал нараспев читать текст, переведенный Ипполитом.
Странные, загадочные слова древней скрижали приобрели какой-то удивительный смысл, голос человека звучал все громче, он уже заполнил собой весь просторный зал.
Не прекращая чтения, человек высыпал на пламя свечи щепотку травы из полотняного мешочка. Пламя свечи позеленело, и воздух над пентаграммой странно задрожал и заструился, как это бывает в жаркий летний день.
Потоки воздуха начали менять цвет, они становились то зеленоватыми, то розовыми, то бледно-лиловыми, и отсветы этого удивительного сияния, падая на лицо странного человека, окрашивали его в те же фантастические цвета, отчего оно стало еще больше похоже на театральную маску, на старую маску, поврежденную безжалостным временем.
Вера не могла отвести взгляд от этого удивительного зрелища, но вдруг услышала сбоку приближающиеся шаги.
Голову повернуть не удалось, тогда она скосила глаза и увидела, что в зал вошел Кирилл Светлицкий. Он остановился, в изумлении глядя на человека, стоящего в центре пентаграммы перед горящей свечой и проводящего какой-то странный ритуал.
– Стоять! Руки за голову! – крикнул Кирилл, подняв пистолет.
Но человек не обратил на него внимания, он продолжал нараспев произносить заклинания.
– Руки за голову, я сказал! – повторил Кирилл, но вдруг пистолет выпал из его руки, а сама рука повисла, как плеть.
– Хацем борес могер! – воскликнул человек, высоко подняв руки. – Тьма порождает свет! Хацем борес могер!
В то же мгновение с ним начала происходить какая-то удивительная метаморфоза. Его тело удлинилось, заколебалось, как горячий воздух, и начало таять. Вот оно превратилось в извивающуюся струйку разноцветного дыма… и тут же исчезло, погасло, осыпавшись на пол в центре пентаграммы горсточкой серебристого пепла.
В зале наступила гулкая, оглушительная тишина.
Вера и Ипполит полусидели на полу.
Кирилл Светлицкий стоял, изумленно глядя на то место, где только что стоял удивительный человек, несомненно связанный с криминальной разборкой на заброшенном заводе.
Вера попыталась пошевелиться – руки, потом и ноги начали слушаться ее, и она решила встать, а то валяется тут перед этим Кириллом в жутком виде. Правда, и он не лучше – глаза выпучены, рука плетью висит…
Чуть позже поднялся и Ипполит, кряхтя и потирая поясницу.
Кирилл наконец пришел в себя и заметил их.
– Вы? – воскликнул он, разглядев Веру. – Ну, слава богу, вы живы! Что здесь произошло?
– Ох, сама не понимаю! – честно ответила Вера. – Что-то удивительное!
– Да, я бы и сам не поверил, если бы не видел это своими глазами! А это кто? – Он глазами показал на Ипполита.
– Это ученый, он, возможно, понимает во всем этом больше, чем мы с вами…
Вдруг из соседнего зала донеслись приближающиеся шаги и голоса многих людей. Тут же в двери ввалилась целая толпа – несколько человек в униформе охранников музея, еще несколько – в черных комбинезонах спецназа, с оружием на изготовку.
– Что здесь происходит? – раздраженно проговорил, выйдя вперед, высокий человек средних лет в черном костюме, видимо, шеф службы безопасности.
Светлицкий предъявил ему свое удостоверение.
Тот долго изучал его, наконец вернул и недовольно проговорил:
– А почему нас не предупредили, что на нашей территории будет проводиться операция?
– Из соображений секретности, – лаконично ответил Кирилл.
– А кто будет отвечать за беспорядок в музее?
– Насколько я вижу, ни один экспонат не пострадал, а в остальном наши начальники как-нибудь разберутся.
Шеф сник, покосился на Веру и Ипполита и осведомился:
– А это кто – тоже ваши люди?
– Наши, – сухо ответил Кирилл.
– И что за беспорядок тут развели?
– Это ничего, это мы уберем, – засуетился Ипполит, – это мы сейчас…
– Не надо, – сурово сказал начальник безопасности, – мы уж тут сами…
Вера хотела было рвануться вперед, чтобы найти амулет, но Ипполит крепко взял ее за руку.
– Мы можем быть свободны? – спросил он.
– Идите уж, – буркнул шеф.
– Идем быстрее, пока они не передумали, – шепнул Ипполит, – ох, не люблю я этих официальных лиц…
– Почему вы не дали мне забрать амулет? – напустилась Вера на Ипполита, когда они вышли из Эрмитажа через служебный вход.
– Его там не было, – твердо сказал он.
– Как – не было? Куда же он делся?
– Так и не было. Я точно знаю. Думаю, он пропал так же, как… как этот человек… Так же, как пропал он две тысячи лет назад в Помпеях… при извержении Везувия…
– Вы хотите сказать… – Вера была очень расстроена пропажей амулета, поэтому до нее с трудом доходило очевидное, – вы хотите сказать, что извержение вулкана и гибель Помпеи…
– Да, именно это я и хочу сказать, – твердо ответил Ипполит, – очевидно, тогда, две тысячи лет назад, кто-то расшифровал все четыре копии Изумрудной скрижали, но тогда человечеству рано было получить все те знания и все то могущество, которое оставили нам атланты. Поэтому и вмешались Высшие силы, которые разбудили вулкан, чтобы он засыпал все пеплом, так, чтобы никто уже не пытался…
– И амулет откопали совсем недавно… – проговорила Вера, – и тут как раз так совпало, что звезды пришли в нужное положение, поэтому члены Изумрудной коллегии решили, что их час настал. А этот тип с траченным временем лицом решил, что все сделает сам, что он – Избранный. Отчего же у него ничего не получилось?
– Ну, думаю, что насчет диагноза я прав, – улыбнулся Ипполит, – но отчасти. На самом же деле Высшие силы посчитали, что и сейчас еще к обладанию таким могуществом и знаниями человечество не готово. А возможно, те жрецы, что делали копии с Изумрудной скрижали, нарочно допустили несколько ошибок. Только вот где, в которой копии… теперь не узнать… Древние были очень мудрые люди, они знали, что человечество еще не скоро сможет употребить эти знания себе во благо…
