Ознакомительная версия.
– Может, сохранились какие-то личные вещи Франчески?
– Я не знаю, – отвечал наследник. – Ничего такого в доме не было. Вероятно, дядя избавился от ее вещей, чтобы не страдать напрасно.
– Кто сейчас живет в доме Себастьяна Альвареса? Вы?
– Там поселилась семья нотариуса. Я продал дом, чтобы заплатить долги, – неохотно признался Хорхе.
– Ваш дядя вел какие-нибудь записи? Истории болезней, например?
– Наверное, после него остались какие-то бумаги. Я не интересовался. Если что-то и было, отец все сжег. Он боялся призраков.
– В доме являлись призраки?
– Я не видел. Отец считал, что нельзя хранить вещи покойников. Он был очень суеверным.
Гридин надеялся ухватиться за ниточку, которая приведет его к разгадке тайны Франчески. Но, похоже, она унесла свой секрет в могилу.
Он долго стоял у надгробия, пытаясь мысленно проникнуть сквозь слой земли, скрывающий от него Франческу. Слышит ли она его? Видит ли? Рада ли его приходу? Невозможно представить, что от нее осталось. Доски гроба, горсть костей, пуговицы от платья…
Гридин молча пожелал ей покоя и перекрестился. А что, если не все, написанное в пергаменте, правда? Ему стало горько и стыдно за себя. Не только любовь к Франческе привела его сюда, но и неистребимое любопытство, жажда проникнуть в тайну.
– Я могу идти? – напомнил о себе Хорхе.
– Возьмите деньги. Я еще постою здесь…
Гридин расплатился, и Хорхе Альварес, припадая на одну ногу, зашагал прочь. Его сутулая спина медленно удалялась, пока не исчезла из виду.
Гридина посетила шальная мысль прийти сюда ночью и вскрыть могилу. Он отказался от нее. Это будет надругательством над памятью Франчески.
Он стоял и стоял в надежде получить ответ на свой вопрос…
На следующий день у него поднялся жар. В бреду ему являлась Франческа в кремовом платье, молодая и прелестная, какой он видел ее в последний раз на Римском вокзале. Она прикрывала руками грудь, но сквозь ее пальцы пробивалось невыносимо яркое сияние. Гридин то шарахался прочь, то тянулся к ней всем своим существом. От нее исходило нечто непостижимое, искусительное и страшное…
– Рога! – метался в бреду больной. – Рога!.. Уберите их!.. Дайте сюда!.. Дайте… О, нет!.. Нет!.. Уберите… Рога!.. Неужели… Дайте…
* * *
– Где ты был? – рассердилась Роза. – Я звонила тебе! Почему ты не брал трубку? Я вся извелась! Не знала, что и думать!
Антонио еле держался на ногах. По дороге с работы он зашел в бар пропустить рюмку марсалы, и пошло-поехало. Он добрался домой затемно. Жена встретила его упреками.
– Сгинь… – отмахнулся он.
– Это что такое? – взвилась она. – Ты грубишь мне? Напился, как свинья!
Во дворе горел фонарь, и тень Розы падала на траву. Вместо головы у нее была собачья пасть. Вернее, несколько собачьих морд на длинных косматых шеях. От ужаса у Антонио пропал дар речи. Он чуть в штаны не наделал. Чудовище нависло над ним, разевая зубастые пасти. Антонио поднял руки, защищаясь.
– Прочь… прочь от меня…
Роза не выдержала и двинула его по затылку.
– Иди спать, придурок! Что с тобой? Белая горячка?
Антонио не осмелился ударить ее в ответ и трусливо ретировался. Всю ночь ему снился один и тот же кошмар: шестиглавый монстр рвал его тело, разбрасывая по сторонам кровоточащие куски мяса. Антонио кричал, просыпался и снова проваливался в страшный сон.
– Тебе нельзя пить, – заявила утром Роза. – Ты всю ночь орал, как помешанный.
Антонио молча встал и отправился на море. Там он долго плавал в прозрачной зеленоватой воде, нырял и лежал на спине, глядя в небо. Внезапно что-то холодное сильно потянуло его вниз, в глубину. Должно быть, подводное течение. Он барахтался, изо всех сил стараясь удержаться на плаву. Звать на помощь было некого. В такую рань на пляже бродили только чайки, ища себе пропитание.
Выбравшись на берег, Антонио всерьез подумал, что Роза права. Алкоголь ему противопоказан.
Пока он сидел на песке и обсыхал, опасливо поглядывая на море, в воде показалась голова купальщика. Тот плыл к берегу, и Антонио запаниковал. Что, если его пытались утопить? Теперь убийца плывет к нему, чтобы прикончить уже наверняка. Ум и логика отказали Антонио, остался только страх.
Пловец тем временем приближался. От ужаса казалось, что вода вокруг него бурлит и вздымается. Антонио хотел вскочить и дать стрекача, но его ноги налились свинцом. Он застыл на месте, словно жертва в ожидании расправы.
«Боже, прости и помоги…»
Это была мысль, а не слова. Губы Антонио онемели, язык не ворочался. С моря подул ветер, взметая по пляжу сухой песок. Пловец наполовину показался из воды, покрытой барашками волн. Антонио отвернулся, чтобы не встретиться взглядом со своей смертью. Он не хотел знать, что произойдет…
Минуты шли, а он все еще был жив.
Наконец, Антонио заставил себя поднять голову и увидел… женщину. У него отлегло от сердца. Мышцы расслабились, дыхание выровнялось. По кромке прибоя шагала немолодая сеньора, белокожая и отяжелевшая. Подручные дьявола не принимают женского обличья. По крайней мере, Антонио о таком не слышал.
Женщина прошла мимо него, накинула на себя полотенце и направилась к кабинке для переодевания. На песке оставались вмятины от ее ступней. Проплыв приличное расстояние, она не заполучила одышки и как будто не устала. Антонио проводил ее изумленным взглядом. Для ее возраста и комплекции сеньора оказалась тренированной спортсменкой.
Он наблюдал, как пловчиха переоделась в пестрое платье, сунула полотенце в сумку и пошла прочь. Кем бы ни была эта женщина, она не интересовалась Антонио. Похоже, это просто любительница утреннего купания. С ее уходом ветер стих, и море успокоилось.
Антонио внимательно осмотрел пляж, поднялся на ноги, отряхнул песок, влез в шорты и накинул на плечи полотенце. По дороге домой он чуть не угодил под машину. Водитель высунулся в окно и что-то возмущенно затараторил по-итальянски. От пережитого стресса Антонио ни слова не понял.
Во дворе он столкнулся с компанией отдыхающих, которые позавтракали и собирались на экскурсию. В воздухе носились птицы, пикировали вниз и пили воду из бассейна. Роза мыла посуду в кухне. Когда муж проходил мимо двери, она настороженно покосилась на него, но ни о чем не спросила.
Антонио плюхнулся в кресло перед телевизором и крутил головой, ища глазами пульт. Какая-то смутная мысль мешала ему успокоиться. Он решил включить канал спортивных передач и отвлечься. Посмотреть бокс или футбольный матч. Но на экране появился крытый бассейн и заплыв девушек.
Щелк!.. Антонио догадался, что его тревожит. Пловчиха, которую он принял за убийцу, напомнила ему Ольгу, прислугу из поместья Саджино…
Село под Полтавой, железнодорожный переезд, 1991 год
Степановна взяла с собой на работу котлеты, гречневую кашу и соленые огурцы. Чай она делала прямо в чашке, заваривая его с помощью маленького кипятильника. Вода вскипела быстро, но дежурная по переезду задумалась, глядя в окно на привычный пейзаж – луг, лесополоса вдали и блестящие в лучах заката рельсы.
Год назад примерно в такой же теплый летний вечер она заметила странный поезд: допотопный локомотив, который давно полагалось вывести из эксплуатации, тащил за собой три вагона.
– Кино, что ли, снимать будут? – пробормотала женщина и вышла из будки, чтобы получше рассмотреть железнодорожный раритет. – Ей-богу, кино!
Надпись на вагонах была на иностранном языке. Степановна стояла, ощущая в теле неприятный холодок. От поезда веяло необъяснимой жутью. Паровоз приближался, и она увидела, что кабина машиниста пуста.
– Господи! – испугалась она и неумело перекрестилась. – Померещится же такое!
Окошки вагонов были закрыты шторами, которые развевались на ветру. Поезд дохнул паром, пустил из трубы струю черного дыма и промчался мимо, обдав дежурную запахом угля. Она не сразу смогла двинуться с места, потом метнулась в будку и позвонила начальнику.
– Ты чего городишь? – разозлился тот. – Мозги пропила? Какой еще паровоз вне расписания?
– Я вообще не пью, – обиделась женщина. – У меня давление. А поезд был! Я еще из ума не выжила. Глядите, кабы аварии не случилось!
– Типун тебе на язык!
Степановна оскорбления не стерпела, пожаловалась товарке. Только и та ее не послушала. Назвала чудачкой и посоветовала начальство зря не беспокоить.
– Иначе отправят тебя на пенсию, будешь знать!
Загадочный поезд произвел на дежурную неизгладимое впечатление. Она думала-думала, да и написала в областную газету. Приехал в село корреспондент, забросал ее вопросами. Она отвечала, парень качал головой и недоверчиво хмыкал.
– Был поезд, богом клянусь! – твердила Степановна. – Видела его, как тебя. Паровоз, какие в кино про революцию показывают, и всего три вагона. Промчался мимо меня, весь в дыму, прогрохотал и скрылся. Как вспомню, у меня до сих пор поджилки трясутся!
Ознакомительная версия.
