Николай Чергинец - Рискованная игра

Пожилой, умудренный жизнью человек снова безнадежно махнул рукой.

— И все же мне кажется, что Петр Ильич играет первую скрипку, — предположил Маланов, — а Мироедова только исполнитель. Не мог Дьяконов ничего не заметить! Да и неплохо он придумал: чтобы замести следы, попросил невесту, — Илья слегка осекся и поправился, — вернее, свою сообщницу позвонить Кучко.

— Да ну тебя, Илья, — раздраженно воскликнул генерал Курочкин, — у меня уже голова кругом идет от твоих предположений! Разумеется, каждый из них мог решиться на рискованный шаг и по отдельности и вместе! Но это уже дело следствия — выявить вину каждого в отдельности!

Илья был согласен и кивнул головой, однако у него это вышло как‑то неестественно, и на лице проступила растерянность и досада.

— Оно‑то так… — обиженно и недовольно вздохнул инструктор.

— Что «так»?

Опытный глаз куратора заметил нервозность и досаду полковника, и Сан Саныч постарался успокоить взвинченного коллегу.

— Главное, Алексеевич, что мы выполнили поставленную задачу, — сказал генерал Курочкин, — мы нашли и обезвредили государственных преступников. Так что можно спокойно перевести дух!

Илья растерянно посмотрел на генерала.

— Так что, — едва не вскрикнул Маланов, — операция закончена? А как же Кучко, вся эта братия из холдинга да и… — инструктор не договорил и снова нервно закурил сигарету.

Сан Саныч понял обеспокоенность и нервозность собеседника. Он подошел к Маланову и похлопал полковника по плечу.

— Не волнуйся, Алексеевич, — закончив мысль коллеги, приободрил Курочкин полковника, — и друга твоего Павла Мартиновича с его компанией, и нашего неуловимого снайпера мы не забыли!

Маланов с интересом и волнением посмотрел на собеседника.

— Значит, товарищ генерал, операция продолжается? — с надеждой в голосе спросил инструктор.

Куратор многозначительно причмокнул губами и хитро прищурился.

— Для кого продолжается, а для кого уже заканчивается… — неопределенно ответил полковнику Сан Саныч. — Правда, есть указание сверху, — генерал поднял руку, — хорошенько потрясти коммерческий холдинг «Витязь», который последнее время себя не очень‑то хорошо ведет…

Илья понял намек генерала и облегченно вздохнул.

— Очень нехорошо, — весело согласился пенсионер, — житья простому человеку не стало!

Сан Саныч удивленно вскинул брови.

— Значит, сделаем так, чтобы простому люду дышалось свободно и легко, — пообещал генерал Курочкин. — А поэтому дадим еще одну возможность Мироедовой залезть в компьютер своего жениха и получить необходимую информацию. Заодно и проверим, кто солирует в хоре…

Маланов нахмурил брови.

— А не рискованно? — с некоторой опаской спросил полковник.

— Рискованно, — согласился генерал, — но только не для нас: у меня все рассчитано до мельчайших подробностей! Зинаиду Гордееву мы пока подержим у себя, поработаем с Дьяконовым…

Сан Саныч не стал томить товарища и ввел его в курс заключительного этапа операции. Илья Маланов с интересом слушал генерала Курочкина и удовлетворенно поддакивал своему коллеге. Когда куратор закончил излагать свой план, полковник вопросительно посмотрел на генерала.

— Сан Саныч, а что мне делать? — с некоторой обидой поинтересовался полковник.

Пожилой человек положил руку на плечо Маланова.

— А мы с тобой, Алексеевич, — загадочно улыбнувшись, сообщил Сан Саныч, — на днях отправляемся повышать свой культурный уровень. А то одичали мы на пенсии…

— Не понял? — удивился Илья.

— Я хочу тебя познакомить с одним человеком, — пояснил генерал. — Да и он весьма интересовался тобой.

Мутные и странные объяснения генерала Курочкина не только не развеяли вопросы Маланова, но еще больше озадачили и раззадорили его. Отставной полковник попытался прояснить ситуацию, но, как ни старался, выпытать что‑нибудь у старого лиса, коим был Сан Саныч Курочкин, ему так и не удалось…

Красивая блондинка пребывала в недоумении, некотором замешательстве и в большом беспокойстве, если не в страхе. Впрочем, в таком подвешенном состоянии Любовь Андреевна находилась все последнее время. А тут еще Петр Ильич, ее жених, неожиданно уехал в командировку, так ничего толком и не объяснив. Мироедова была в панике и не знала, что делать дальше. Дело сорвалось — помощники погибли, деньги исчезли, а также кассеты и дискеты с документами и компроматом.

— Это крах! — прошептала хореограф и, достав из сумочки продолговатую пачку ментоловых сигарет, нервно закурила.

Однако самостоятельная женщина была не такой хрупкой и слабой, как могло показаться на первый взгляд.

— Так, — рассуждала вслух блондинка, — Дьяконов уехал в командировку… Хотя это весьма странно, он всегда предупреждал меня о своих делах и встречах. Но ничего, это даже лучше!

Мироедова решила сделать вторую попытку и самостоятельно довести начатое дело. Для этого ей нужен был только компьютер, который находился в квартире ее жениха — начальника КБ Дьяконова Петра Ильича. Его не было дома, но ключ от квартиры всегда был при ней, и она легко сможет сама скачать секретную информацию с персональною компьютера…

Мироедова была далеко не простачка. И сейчас она прекрасно понимала, что ее появление в квартире Дьяконова вряд ли останется без внимания соседей, а может, и негласной охраны, которая вполне могла быть приставлена наблюдать за квартирой высокопоставленного, причем, засекреченного сотрудника. Не менее часа она раздумывала над планом, а затем набрала телефон своей давней и верной подруги. В мобильнике раздались длинные тональные вызовы, потом послышался щелчок, и Любовь Андреевна услышала знакомый голос:

— Севидова слушает.

«А голос‑то у моей товарки какой значительный, державный», — весело подумала Мироедова и, стараясь изменить голос, произнесла:

— Скажите, это офис госпожи Севидовой?

— Да, это кабинет… — начала сухо разъяснять Севидова, но тут же поняв, кто звонит, рассмеялась: — Ну погоди у меня, Мироедова! Ишь ты, мадам! Привет, Люба! Я твой ангельский голосок узнаю из тысячи. Рада тебя слышать! Откуда звонишь?

— Ну конечно же, из Москвы, соскучилась я по тебе, дорогуша, и, если не возражаешь, завтрашний день, заметь субботний день, ты подаришь мне. У меня есть прекрасный план, который напомнит нам более молодые годы, среди которых было немало прекрасных вечеров в очень, очень интересной компании. А ведь мы с тобой, Инна, еще не очень старые и изношенные девочки, — и, не дожидаясь ответа, Мироедова весело расхохоталась.

Она была почти уверена, что Севидова не откажется от ее предложения. Еще бы! Она любила крутить романы, быть в центре внимания мужского общества. Тем более, именно Мироедова познакомила подругу с ее нынешним любовником, удачливым бизнесменом.

— Так говоришь, завтра? — задумалась Инна Николаевна. — С утра у меня точно не получится.

— Ну а позже, скажем, после обеда?

— Пожалуй, часикам к двум я смогу вырваться. Работы много, не то что у тебя — крути чужими ножками, — и тут же деловито спросила: — А где? Сама же знаешь, я‑то не очень должна светиться. Да и с кем?

— Ну на второй вопрос ответить легче легкого. Не будем на сей раз обновляться. Возьмем эту сладкую парочку. Не нужно будет и время тратить на обнюхивание. А вот где? Вполне приличное место — квартира моего любимого, он в командировке. А мне все равно надо там побывать, цветочки полить и прочее.

— Это надежно? Никто не пожалует?

— На счет этого будь спокойна. Ключи только у меня.

— Ну что ж, я не возражаю. Сама чую, что надо дать разрядку организму. Будем рассчитывать с двух до семи вечера. Думаю хватит пять часов… Кто будет организовывать?

— Ты бери на себя своего, а так как он дружит с моим, пусть и его прихватит. Я же с утра займусь подготовкой. Закуплю что надо и к вашему появлению стол будет готов. Запиши адрес…

— Хорошо. Я постараюсь своего шефа Рубинчика уговорить.

Закончив разговор, Мироедова с довольным видом положила мобильник в сумочку и энергично зашагала к дому. У нее явно улучшилось настроение.

Инна Николаевна занимала высокое служебное положение. Ее уже в обществе называли и железной леди, и принцессой Ди, и Тэтчер. Красивые ноги, стройный стан и личико, пусть даже мелкое, но симпатичное, успешно несли ее по служебной лестнице вверх. Тем более и ее шеф Рубинчик иногда отводил душу с ней. Мироедова невольно улыбнулась, вспомнив слова одного сатирика: «Политический вес некоторых женщин особенно велик ночью».

В последнее время, несмотря на хорошие отношения, близкие подруги медленно отдалялись друг от друга. Мироедова прекрасно понимала, что положение Севидовой и ее служебный рост, конечно же, скажутся на их дружбе. «Теперь, чтобы даже заняться любовью, ей надо тысячу раз подумать, как это сделать, — размышляла Мироедова. — Что тут греха таить, сгореть можно мгновенно, а Инка — карьеристка. Ради собственного роста она не пожалеет не то что подругу, но и собственного мужа и даже отца».