— Я не люблю оружия.
— Тогда я попробую еще раз.
Долгая пауза, грохот выстрела.
— О!
— Вы чуть дернули ружьем перед самым выстрелом. Я видел. Дайте мне попробовать.
— Ставлю десять центов, что вы не сможете выстрелить точнее, чем я. — В голосе Люси слышалось дружеское подтрунивание. — Ставлю десять центов. Спорим?
— Спорим.
Снова пауза, выстрел.
— Обманщик! — с притворным негодованием воскликнула Люси. — Вы говорили, что не умеете стрелять! Вы украли мой десятицентовик!
— Извините, — рассмеялся и Тимотео. — Это шутка. Забудем о споре. Я бы не стал платить, если бы проиграл… честное слово.
Я решил, что пора появляться на сцене. Отошел на десяток шагов, а затем, посвистывая, направился к двери.
Войдя в пристройку, я сразу почувствовал, как изменилась атмосфера. Тимотео держал в руках ружье. Одного взгляда на меня хватило, чтобы он окаменел. Его глаза наполнил страх, он стал похож на собачонку, ждущую пинка хозяина. Люси сидела на скамье, лицо у нее раскраснелось, глаза блестели. Но блеск тут же потух, и она смотрела на меня, как бы спрашивая, не натворила ли она чего.
— Что у вас тут делается? — Я улыбнулся Люси, но почувствовал, что улыбка вышла натянутой. — Я слышал стрельбу.
Она попыталась подыграть мне, но не слишком удачно.
— Да… и я попала в мишень. Так что в нашей семье метко стреляешь не только ты. Посмотри сам…
Не обращая внимания на Тимотео, я взглянул на далекую мишень. Дырка во внешнем кольце и еще одна у самого центрального крута.
— Так, так! Интересное дело. Выстрел в круг весьма неплох.
— Я так и знала! Вы, мужчины, всегда заодно. Это он. Я попала во внешнее кольцо.
Даже мне этот диалог показался ужасным.
Я повернулся к Тимотео и улыбнулся.
— Видите? Все не так уж страшно, не правда ли? Это хорошее начало. Продолжайте. Патронов у нас хватит. — Я посмотрел на Люси. — У меня есть ружье, которое тебе подойдет. Ты хочешь стрелять вместе с ним?
Поколебавшись, Люси кивнула.
Я подошел к ящику, где хранились ружья, открыл замок, откинул крышку и достал ружье, из которого Ник Льюис учил стрелять женщин. Зарядил его и передал Люси.
— Подождите, пока я поставлю новые мишени. А затем сделайте по пятьдесят выстрелов. Хорошо?
Тимотео сжался, словно кролик, готовый броситься наутек. Я словно этого и не заметил. Вышел на солнце, поставил новые мишени.
— Можете начинать, — крикнул я. — А я побуду в бунгало. Мне надо написать несколько писем. Я хочу, чтобы к моему возвращению вы разнесли эти мишени в клочья.
Я улыбнулся, помахал им рукой и направился к бунгало. Прошел на кухню, достал из холодильника банку пива. Так рано я обычно пиво не пил, но от прогулок по жаре меня мучила жажда. Сел на веранде, выпил пол банки, выкурил сигарету.
Выстрелов не было.
Я подождал еще пять минут… все та же тишина. Я допил пиво, бросил недокуренную сигарету, вынул из пачки новую. Часы показывали 10:43. Тимотео находился в тире уже четыре часа и сорок пять минут. За это время он выстрелил один раз.
Чем они там занимаются? Кровь вновь ударила мне в голову. Люси должна знать, как важно для меня научить этого жлоба стрелять. Неужели они до сих пор сидят и обсуждают своих родителей, свои страхи, свои слабости?
Я вскочил, но заставил себя вновь опуститься на стул.
Надо дать ей время, сказал я себе.
Время? Черт! Времени-то у меня и не было!
Слушая их разговор, я решил, что она нашла правильный подход к Тимотео. В конце концов у нее он попал в мишень, но теперь… Почему они не стреляют?
Я просидел на веранде двадцать пять минут. Каждую секунду я ожидал выстрела. Секунда проходила, а его все не было.
Я уже не на шутку разозлился. Я клял Тимотео и клял Люси. Что за игру они затеяли? Я встал, выбросил четвертую кряду сигарету и пошел к тиру.
Плевать я уже хотел на его нервы. Если б потребовалось, я бы дал ему хорошего пинка. Я ворвался в пристройку.
Тишина и пустота. Оба ружья лежали на одной из скамей. Мишени так и остались нетронутыми. Ящерица метнулась вверх по стене, показывая, что жизнь идет своим чередом.
Я вышел из пристройки, кипя от ярости. И заметил две цепочки следов, ведущих к морю. Подняв голову, я оглядел берег.
Они шли рядышком, по самой кромке воды. Он наклонил голову, слушая Люси. Она сняла сандалии и несла их в руке. Похоже, они забыли обо всем на свете, кроме своей беседы.
Я, однако, не мог позволить себе такой роскоши.
Стоя под жарким солнцем, я решил, что могу выбрать один из двух вариантов: оставить их вдвоем или подойти к ним, схватить его за шиворот, отволочь в тир, сунуть ружье в руки и заставить стрелять до посинения.
Стоял я долго, затем развернулся, сдерживая ярость, и направился к бунгало.
Мое решение основывалось на том, что произошло раньше. По крайней мере при Люси он попал в центральный круг мишени, а у меня не было уверенности, что я смогу добиться от него того же.
Чтобы как-то занять себя и немного успокоиться, я рассортировал консервы и убрал их в буфет. Две бутылки шампанского и дюжину банок пива поставил в холодильник.
На ленч, решил я, мы съедим томатный суп, куриное мясо, компот из персиков и фруктовый салат. Выставив на стол банки с названными продуктами, я взял из холодильника банку пива, отнес на веранду и сел, все еще кипя от ярости.
Часы показывали 11:36.
Пляжа я не видел. Пристройка загораживала обзор. Думал я об облигации, похороненной мною в песке.
Таким же стрелком, как вы, говорил Саванто. Сейчас век чудес. Действительно, помочь мне могло только чудо, если мы будем продолжать так, как начали.
Я выкурил три сигареты и допил пиво, когда из-за пристройки появилась Люси. Она полушла, полубежала, с сандалиями в руке.
Одна!
Я заставил себя не двинуться с места.
Почему одна?
Я ждал. Она подошла, слегка запыхавшись. По выражению ее лица я мог судить, что она испугана.
— Привет! — Я глянул на нее так, как смотрел в армии на полных идиотов. — Поболтали неплохо?
Она дрогнула, но не бросилась в бегство.
— Ничего другого не оставалось. — Я видел, что она торопится мне все объяснить. — Когда ты ушел, он не мог взять ружье в руки. Ты насмерть перепугал его.
— Неужели? — Я едва сдерживал себя. — Что происходит с этим слизняком? У него не все в порядке с головой?
— Ты пугаешь его, Джей.
— Правда? — Я побагровел. — Если он будет продолжать вести себя как чертова примадонна, вот тогда я действительно напугаю его. Где он?
— Я попросила его остаться на пляже, пока не поговорю с тобой.
— Что он там делает… бросает камешки в воду? Ты понимаешь, что он должен стрелять? Ты понимаешь, что мы не получим деньги, если он не научится стрелять? Ты это понимаешь?
Она посмотрела мне в глаза:
— Именно потому, что я понимаю, как важно для тебя выполнить это поручение, я стараюсь тебе помочь.
— И твоя помощь состоит в том, что ты уводишь его на прогулку?
— Ты загоняешь его в себя… я пытаюсь помочь ему раскрыться.
— Что значит… загоняю его в себя? — рыкнул я. — Я и так глажу его только по шерстке. Я оставил его с тобой, лишь бы он стрелял. И что из этого вышло? Вы ушли гулять!
— Ты, похоже, не понимаешь, что пугаешь людей, Джей.
— А теперь ты хочешь сказать, что я пугаю и тебя, не так ли?
Она кивнула. Ее пальцы сжались в кулачки. Выглядела она такой юной, испуганной, ранимой.
— Да. С тех пор как все это началось, ты стал совсем другим. Да, ты пугаешь меня.
Я шлепнул ладонями по коленям. От резкого звука она даже подпрыгнула.
— Извини. Я не хотел тебя испугать, но для меня очень важно научить его стрелять. И для тебя тоже. Времени-то у нас совсем ничего. — Я искал способ разрядить обстановку. — Хочешь пива?
— Да, пожалуйста.
Я поднялся, прошел на кухню, достал из холодильника банку, открыл ее, налил полный стакан и отнес его Люси. Она сидела лицом к тиру. Я дал ей стакан, пододвинул стул, сел рядом.
Напряжение спало. Я наблюдал, как она пьет пиво. Ее рука чуть дрожала. Я ждал.
— Видишь ли, Джей… он не хочет стрелять.
Я уставился на Люси:
— Он не хочет стрелять?
— Нет.
— Прекрасно! Изумительно! Только этого мне сегодня и не хватало! — Я отбросил недокуренную сигарету. — Значит, он не хочет стрелять? Так какого черта он приехал сюда? Его папаша говорил, что этот подонок осознает всю ответственность. А теперь ты заявляешь, что он не хочет стрелять.
— Он боится своего отца.
Я пробежался пальцами по волосам:
— Но тебя он не боится… это интересно.
— Мы очень похожи.
— Как бы не так! Не сравнивай себя с этим оболтусом, Люси. Мне это не нравится.
— Мы думаем одинаково, Джей.
