- Согласно моему рапорту... Вальтера вы убили по ошибке... приняв его за партизана... Но на самом деле кто помог вам, капитан? - Скорин кивнул, и Маггиль ободрился. - Я бы много отдал, чтобы узнать это.
Скорин молчал, не обращая внимания на нетерпение Маггиля. Разведчик потирал больную ногу, смотрел на пламя, а видел белую комнату, никелированные инструменты и разворачивающееся кресло. Он тряхнул головой, отгоняя воспоминания, словно нехотя спросил:
- Материалы на мой арест вы получили от Шлоссера?
- Да! А в деле с Вальтером вам помогла Лота Фишбах! - выпалил наконец Маггиль. - У меня есть доказательства.
- Чушь, - равнодушно ответил Скорин. - Девушка здесь ни при чем. Никаких доказательств у вас быть не может. Хотя для легенды такой вариант годится. - Скорин посмотрел на гестаповца одобрительно. Шлоссер имеет несчастье любить эту девушку. Окажись Лота в руках службы безопасности, барон отдаст за нее все... а не только результаты операции. Вы возьмете барона за горло и получите мощного союзника.
Маггиль думал недолго, через секунду он встал, одернул мундир и поправил портупею.
- Минуту, гауптштурмфюрер, - остановил его Скорин. - Уверен, что вы отлично понимаете, девушку можно только арестовать. - Он пристально посмотрел на Маггиля, отвернулся. - Если вы ее тронете, барон пойдет на все. Я же, - Скорин выдержал паузу, - расскажу, как вы упустили меня в мае. Помните цветочницу?
События, цепляясь друг за друга, словно звенья одной цепи, развивались стремительно. Москва передала, что в Таллинн вылетает связной с важными указаниями, Скорина просили приготовить безопасную явку. Тотчас в особняке появились агенты гестапо и через черный ход увели Лоту. Все было сделано тихо и для гестапо весьма вежливо и аккуратно.
Целлариус, чтобы не объясняться со Шлоссером, который должен был вот-вот вернуться, уехал с инспекторской поездкой по агентурным школам.
Маггиль расхаживал по городу торжественный и значительный.
Шлоссер вошел в сад в изящном штатском костюме, с букетом пурпурных роз.
- Передайте фрейлейн, что прибыл полковник Георг фон Шлоссер.
Встретивший его слуга замялся:
- Простите, господин полковник, фрейлейн нет дома.
Шлоссер бросил цветы на столик с телефоном, быстро прошел в дом. Он уже все понял, но не хотел, не мог поверить, что Лота арестована. Из библиотеки он позвонил Целлариусу. Когда услышал, что фрегатен-капитан уехал и вернется только через несколько дней, бросил трубку.
Целлариус отступил, не захотел портить отношения со службой безопасности. Знал ли обо всем этом адмирал Канарис, провожая на аэродром новоиспеченного полковника? Возможно, знал, но не придавал значения. Какая-то секретарша скомпрометировала себя. Что теперь делать? Звонить Маггилю, ехать к нему?
Барон повернул книжную полку, открыл бар.
Лота в гестапо. Неужели ее допрашивают?
Вот так победа! Что значат поздравления в штаб-квартире, повышение в звании, мягкие речи Канариса? Где русский? Где высокий худой капитан с наивными голубыми глазами? Тоже арестован? Особняк набит охраной, значит, русский здесь. Наверное, спился окончательно.
Шлоссер поднялся на второй этаж, постучал и сразу открыл дверь. Капитан сидел за столом и читал. Услышав стук, он повернулся, встал навстречу Шлоссеру.
- Добрый день, барон. - Он пожал Шлоссеру руку. - Надеюсь, перелет прошел благополучно?
- Благодарю, капитан. - Шлоссер, ответив на рукопожатие, с удивлением оглядел русского, который был подтянут, выбрит, на лице ни малейших следов запоя.
Капитан молча вынул из нагрудного кармана какую-то бумагу, предостерегающе нахмурившись, протянул ее Шлоссеру. Барон развернул и прочитал: "Разговор подслушивается. Выведите меня на прогулку".
- Нам необходимо поговорить, барон, - говорил капитан, пока Шлоссер читал записку. - На днях прибывает связной из Центра. Судя по тому, что Москва не сообщила пароля, связной мне известен лично. - Он многозначительно посмотрел барону в глаза. - Мне кажется, прибудет мой непосредственный начальник. Разведчик высокого класса, человек умный и осторожный. Необходимо все предусмотреть, иначе провалюсь не только я. - Он наклонился к Шлоссеру и нарочито громким шепотом закончил: Провалится вся ваша операция.
Шлоссер прошелся по комнате, зачем-то заглянул в книгу, которую читал перед его приходом русский разведчик: "Комментарии к Галльской войне".
- Интересуетесь историей? - рассеянно спросил барон. - Можете меня поздравить, я получил полковника.
- Поздравляю, вы заслужили это звание, барон.
- Сегодня отдыхаем. Все дела завтра, капитан. Был рад вас видеть. - Барон кивнул, открыл дверь, в последнюю минуту не выдержал и спросил: - Вы не знаете, где фрейлейн Фишбах?
- Последние дни мы с ней не виделись. Я вообще не выхожу из комнаты. - Русский пальцами изобразил решетку. - Передайте ей от меня привет, барон!
- Благодарю, обязательно передам. - Шлоссер вышел.
Шлоссер терялся в догадках. О чем хочет говорить русский? Что означает резкая перемена в его поведении? Но тревога за Лоту быстро вытеснила мысли о русском разведчике. Барон решил провести разведку.
Гауптштурмфюрер встал по стойке "смирно", вытянул руку в партийном приветствии и поздравил Шлоссера с повышением. Барон вежливо выслушал напыщенную тираду Маггиля и, ничего не спрашивая, опустился в предложенное ему кресло. По скользящей улыбке и суетливым движениям гауптштурмфюрера барон понял, что друга детства раздирают противоречия. С одной стороны, бороться с полковником абвера бароном Шлоссером страшно, кроме того, существует приказ Кальтенбруннера, видимо, согласованный с Канарисом, о совместной работе абвера и СД. С другой - слишком велик соблазн прибрать все дело к рукам.
Обдумывая создавшееся положение, барон почти не слушал разглагольствований Маггиля о том, что работать в Эстонии становится все труднее, диверсии продолжаются, агентура не может нащупать большевистское подполье. Разнюхали, что Лота по неопытности дала русскому маршрут Вальтера, этого палача. Теперь используют девушку, чтобы вырвать из рук Шлоссера руководство операцией. Откуда Маггиль узнал, что Георг фон Шлоссер станет спасать секретаршу? Сотрудничество... Вот что означают рассуждения адмирала о гибкости в работе. Где бы были все эти господа, промахнись Шлоссер с, операцией "Троянский конь"?
Наконец Маггиль понял, что полковник абвера его не слушает, замолчал и вопросительно взглянул на Шлоссера. Тот сидел в кресле, вытянув ноги, по-кошачьи щурился, не реагировал на молчание хозяина кабинета, как несколько минут назад не реагировал на его слова. Маггиль не выдержал молчания и спросил:
- Ты видел фюрера, Георг?
- Ты правильно сделал, Франц, что не убрал также садовника. Его исчезновение насторожило бы обитателей соседних домов, - после долгой паузы сказал Шлоссер, провел пальцами по усам и зевнул. - Зачем ты арестовал Лоту Фишбах?
- Девчонка дала русскому адрес Вальтера, помогла его выследить, быстро ответил Маггиль.
- Вот оно что! - удивился Шлоссер. - Ты же сам не веришь в эту сказку. Освободи ее, Франц. Русский не может жить без прикрытия. - Он пошел к выходу.
- Никогда! - Маггиль подбежал, взялся за ручку двери. - Впрочем, - он попытался изобразить душевные колебания, - услуга за услугу. Ты меня понял, Георг?
Шлоссер недоуменно пожал плечами, подождал, пока Маггиль отпустит ручку двери, открыл ее ногой.
- Все зависит от тебя, Георг! - крикнул ему вслед Маггиль.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Шлоссер впервые видел русского в штатском костюме. Капитан принадлежал к редкой категории мужчин, которым цивильный костюм шел больше, чем форма. Шлоссер и Скорин сидели в небольшом ресторанчике. Деревянные стены, барьерчики, отделяющие столики друг от друга, неяркие настольные лампы, которые при желании можно погасить, - все это создавало уют. Ресторан выбирал русский. Шлоссер и не знал о существовании в Таллинне такого тихого и уютного заведения.
Костя в куртке официанта подобострастно ждал, пока Шлоссер изучит меню, даже глаз не поднимал на Скорина. Шлоссер щелкнул пальцами, Костя подошел ближе.
- Так, так. - Барон тыкал в меню. - Чтобы было горячее. И бутылку русской водки.
- Черной икры, - неожиданно добавил Скорин.
- Слушаюсь. - Костя поклонился Шлоссеру, на Скорина он старался не смотреть.
Когда стол был накрыт, барон взял запотевшую бутылку водки и спросил:
- Я вижу, вам не чужды маленькие человеческие слабости, капитан?
- Я старший лейтенант государственной безопасности, - ответил Скорин. - В переводе на общевойсковое звание - майор.
Шлоссер с удивлением посмотрел на него, наполнил рюмки.
- Зовут меня Сергей Николаевич. - Скорин слегка привстал и поклонился. - Барон, вы можете знать мое настоящее имя.
Они посмотрели друг другу в глаза, выпили, съели по маслине, закурили. Синхронность движений этих абсолютно разных людей посторонний наблюдатель мог бы расценить как свидетельство многолетней дружбы. Выдержав небольшую паузу, Скорин мягко улыбнулся и добавил:
