— Что же ты стоишь, майор? Садись за стол, говорить будем.
— Нет, мужики, мне с вами этой ерундой заниматься некогда. Мне на работу пора.
Борис развел руками и тут же, резко развернувшись, ударил ребром ладони стоящего сзади по руке.
Пистолет вылетел, детина схватился за запястье. В следующий момент Борис ногой перевернул стол, который, падая, свалил на пол Француза.
"Все! Путь свободен".
Борис бросился на кухню, закрыв за собой дверь.
Рванув дверку кухонного разделочного стола, он засунул туда руку. К внутренней стороне столешницы двумя лентами скотча был прикреплен пистолет. Нащупав рукоятку, Чубаров отодрал его.
В этот момент дверь в кухню распахнулась, и на пороге появился широкоплечий парень, у которого Борис выбил пистолет.
Борис выбросил вперед руку со "стечкиным". Но выстрела не последовало.
"Черт, осечка!"
Он давно не пользовался этим пистолетом и не чистил его.
Борис отшвырнул пистолет в сторону, схватил со стола кухонный нож и метнул его со всей силы в бандита. Нож вонзился тому точно в горло.
"Один готов".
И тут раздался выстрел.
Стрелял Француз. И стрелял метко.
Пулей Бориса отбросило к кухонному столу. Он уперся в него рукой, из последних сил оттолкнулся и сделал шаг к стоящему в дверном проеме Французу.
Тот выстрелил еще два раза, после чего Борис закачался и рухнул на пол.
— Падла! — выругался Француз и, засунув пистолет в кобуру, посмотрел на Гирю.
Тот был мертв. Нож вошел в горло по рукоятку.
Француз быстро покинул дом и бегом спустился по крутому склону к морю.
Уже днем он отыскал на пляже фотографа, о котором говорила Катька. Фотография двух молодых людей на водных мотоциклах была единственной в своем роде. Перепутать было невозможно.
— Желаете сфотографироваться? — спросил у него толстяк в сомбреро и с фотоаппаратом на животе.
Француз хмуро посмотрел на него и сказал:
— Хочу вот эту фотографию.
Он резким движением сорвал фотографию со стенда и засунул ее в карман.
— Э-э… Эта фотография не продается. Давайте, я лучше вас сфотографирую. А эту верните.
Француз исподлобья посмотрел на пляжного фотографа, вынул из бумажника пятидесятидолларовую купюру и смял ее в широкой ладони. После этого он решительно снял с фотографа сомбреро и, кинув туда зеленоватый комочек, нахлобучил сомбреро фотографу по самые уши.
— Это тебе взамен. Чтобы ты не вопил.
И еще раз мрачно взглянув на фотографа, медленно пошел в сторону бара.
Вечером он случайно разговорился с местной проституткой, пышнотелой блондинкой в коротком красном платье. Она была завсегдатаем этого бара.
— Ты давно здесь работаешь?
— Конечно.
— Этих знаешь? — Француз вынул из кармана фотографию молодых людей и показал ее проститутке.
— Этих знаю! — зло ответила девица. — Эта сука мне такое недавно устроила!
В течение следующего часа блондинка по имени Нина без умолку болтала, рассказывая о своих приключениях, а Француз неспешно потягивал мартини. Наконец ему это надоело, и он спросил:
— Значит, говоришь, что эта малявка отходила и тебя, и твоих подружек?
— Да! Совсем эти отдыхающие обнаглели! Не нужен мне был сто лет ее пацан. Я просто покуражиться решила. А эта паскуда вызвала меня в туалет, чуть руку мне не сломала, всю холодной водой облила. Я потом неделю с ангиной ходила.
— Да-а, — протянул Француз и поставил бокал с мартини на стол. — Интересно… А однорукого вместе с ними не видела?
— Как же не видела? Этот потом приперся. Он, кажется, местный.
— Да, местный. Был.
— Не поняла. Что ты говоришь?
— Я спрашиваю, сколько ты стоишь?
Нинка расплылась в улыбке, подбоченилась, выставив вперед бюст четвертого размера, и сказала:
— Для тебя, красавчик, почти бесплатно.
— Заметано. Хату найдешь? Мне надо ночь перекантоваться.
— Поехали!
И они вышли из бара.
Ранним утром следующего дня Француз улетел из сочинского аэропорта в родной город.
Игорь проснулся и, открыв глаза, понял, что еще очень рано. Перед глазами у него стоял будильник, который показывал пять часов утра.
Он рывком поднялся, сел на кровати и увидел устроившуюся в кресле Ольгу. Она с сосредоточенным видом листала записную книжку Слепого, периодически затягиваясь сигаретой. В пепельнице уже лежало несколько окурков.
— Оля! Сколько раз я просил тебя, чтобы ты не курила натощак!
— Не занудствуй! Я успела уже выпить чашку кофе.
— Ничего себе… Когда же ты встала?
— С полчаса назад.
— Не спится тебе…
Ольга улыбнулась.
— Охота началась. Теперь нам надо ложиться поздно, вставать рано, соблюдать все меры предосторожности и очень много работать.
— Да-а… — буркнул Игорь и, растерев заспанное лицо, вскочил с кровати.
Накинув халат, он чмокнул Ольгу в щеку и направился на кухню.
Появился он через пятнадцать минут, держа в одной руке бутерброд, в другой — чашку горячего кофе.
— По-моему, ты напрасно тратишь время, изучая каракули этого бандита. Я уже читал ее — у него там все зашифровано. Мы, конечно, можем попробовать разобраться, но на это уйдет масса времени. Просто нет смысла.
— Что же ты предлагаешь?
— Я предлагаю начать с вдовы бывшего начальника Липицкого, Николая Васильева.
— Как мы выйдем на нее? Мы же не знаем, кто она и где ее искать.
— Об этом я слегка позаботился еще в Хосте. Помнишь, перед самым отъездом я ходил в санаторий?
— Да, — заинтересованно уставилась на Игоря Ольга.
— Я представился тамошней администраторше сотрудником местной милиции, расследующим обстоятельства гибели курортника Липицкого. И попросил ее уточнить телефон, по которому звонил Липицкий. Я объяснил это тем, что необходимо отыскать родственников погибших, дабы они могли забрать тела.
— А ты не боялся, что до тебя уже там побывали настоящие менты и не спросили то же самое?
— Я был почти уверен, что их там не было. Они же не знали, что Липицкий ходил в санаторий звонить. Скорее всего, они начали поиск родственников по официальным каналам, сделав запрос в нашу милицию.
— И что? Она дала тебе телефон?
— Да. Липицкий звонил два раза. И оба раза по одному и тому же телефону.
— Таким образом, — констатировала Ольга, — у нас есть телефон вдовы Васильева?
— Да. Нам надо вычислить ее адрес и нанести визит. Может быть, она даст какую-нибудь информацию, выводящую нас на эту банду.
— Молодец! — сказала Ольга. Она отложила в сторону записную книжку, взяла из рук Игоря чашку кофе и сделала несколько глотков. — В таком случае надо начинать действовать.
— Но не сию же минуту, — возразил Игорь. — Слишком рано, шестой час. К тому же сегодня суббота, и вдова еще вчера вечером вполне могла уехать на дачу.
— Ну, значит, — лукаво улыбнулась Ольга, — пока мы можем взять тайм-аут…
Она отобрала у Игоря чашку кофе и недоеденный бутерброд и, прижавшись к нему, поцеловала.
— Ну и работенка у меня, — сказал Игорь, когда они упали на постель. — Я все время как на вулкане.
— Что? — сев на Игоря, грозно спросила Ольга. — Ты начал жаловаться?
— Боже меня упаси! — воскликнул Игорь и, перевернув Ольгу на спину, крепко обнял…
Вечером Игорь и Ольга стояли у дверей квартиры Васильевой. На выяснение адреса много времени не потребовалось. Игорь на свой страх и риск позвонил по имеющемуся у них номеру.
Трубку взяла сама вдова. Игорь представился сотрудником милиции и попросил разрешения на встречу. Вдова без особого удивления и пререканий согласилась, назначив встречу на шесть вечера.
Дверь квартиры на третьем этаже шестиэтажной "сталинки" им открыла невысокая женщина, одетая в скромное домашнее платье.
Ее длинные темные волосы, изрядно подернутые на висках сединой, были собраны в пучок на затылке.
Это была тихая женщина, сорокалетие которой судьба отметила тяжелым ударом.
Создавалось впечатление, что она так и не оправилась после смерти мужа и, видимо, кормильца. Движения ее были вялыми и флегматичными, взгляд — потухшим. Вела она себя сдержанно и немногословно.
Похоже, что Васильев действительно неплохо зарабатывал в последнее время обстановка в доме была весьма и весьма дорогой.
— Проходите, садитесь. — Васильева пригласила молодых людей в большую комнату, служившую гостиной.
— Извините, что мы пришли к вам в выходной, — начал Игорь. — Позвольте представиться. Старший лейтенант милиции Сергей Мартынов. А это моя помощница, стажер из юридического института Ирина Николаева.
Ольга протянула женщине руку и скромно произнесла:
— Ирина.
— Вера Семеновна, — ответила Васильева.
