все эти годы, пока не появляется тень из прошлого. История, достойная экранизации, но плохо доказуема. Ведь официально Снежана и ее семья числятся погибшими. И они по-любому постарались сжечь за собой все мосты, когда меняли личности. Значит, вывести их на чистую воду поможет только признание.
Вспомнив, что мой телефон отключился, я поставила его на зарядку. Как оказалось, стоило мне включить свой смартфон, как с него посыпались сообщения.
Тимофей несколько раз интересовался моим состоянием и настойчиво напоминал принять лекарства. Ленка изливала мне свои переживания по поводу расставания с Семеном.
Разослав всем ответные послания, я решила принять душ и наконец завершить сегодняшний день. Ведь завтра Кирьянов пообещал получить разрешение на вскрытие банковской ячейки. И, надеюсь, дело уже сдвинется с мертвой точки.
Утро наступило, как мне показалось, слишком быстро. Но я определенно чувствовала себя лучше. Хотя мое сотрясение слегка и выбило меня из равновесия, я стала ценить то, о чем раньше не задумывалась. К примеру, проснуться утром со свежей головой – это настолько важно и ценно. До травмы я не обращала внимания на такие мелочи.
Когда на моем телефоне высветился номер Кирьянова, я уже успела обрадоваться, что он наконец добыл разрешение на вскрытие банковской ячейки. Но, похоже, я рано радовалась.
– Спишь? – услышала я грустный Володькин голос.
– Уже нет, – ответила я. – Что произошло? Голос у тебя какой-то нежизнерадостный.
– Чертовский пропал. Жена его сегодня с утра пораньше приходила.
– Как пропал? Мы же только вчера вечером с ним разговаривали.
– В больнице его нет, дома тоже. Супруга запаниковала и позвонила мне.
– А почему именно тебе?
– Сказала, что повестку на столе нашла с моим телефоном.
– Ему звонили?
– Конечно. Но проблема в том, что телефон он оставил в больнице.
Первое, что пришло мне в голову, когда я узнала об исчезновении Чертовского, что кто-то все-таки реализовал задуманное.
– Володь, что с ячейкой?
– После обеда, Тань. Все после обеда, – сказал он и положил трубку.
Мне же надоело бездействовать, и я решила проведать свою старую подружку в прокуратуре. По счастливому стечению обстоятельств моя знакомая трудится в том же самом ведомстве, что и Светлана Самарина.
Ксюша Стрельникова была активисткой с самых первых учебных дней в юридической академии. Она сама напросилась в старосты нашей группы, участвовала во всех научных конференциях и смотрах студенческой художественной самодеятельности. Кого-то она бесила своей чрезмерной активностью, а мне всегда импонировали ее жизнерадостность и энтузиазм. После окончания академии я потеряла с ней связь. Но однажды мы пересеклись в кафе и проболтали пару часов. Там-то я и узнала, что она доросла до старшего следователя прокуратуры Трубного района Тарасова.
К счастью, тогда мы догадались обменяться номерами телефонов. Ксюша ответила на мой звонок сразу. Она ехала за рулем на работу и любезно согласилась встретиться через час.
По дороге в прокуратуру я заехала в магазин сладостей. Ксюша всегда любила молочный шоколад с фундуком. Видимо, эта ее страсть с годами не прошла, потому что она обрадовалась ему словно ребенок. Внешне моя университетская подруга мало изменилась. Разве что слегка округлилась. Оказалось, что Ксюша родила девочек-близняшек, и как только дочки пошли в детский сад, она выскочила на работу.
Университетская подруга встретила меня в дверях своего кабинета все той же жизнерадостной улыбкой, какой на протяжении пяти лет каждое утро приветствовала всех одногруппников в академии.
– Какими судьбами, Тань? – полезла она ко мне обниматься. – Да проходи же, не стой на пороге.
Ксюша закрыла за мной дверь и предложила присесть. В кабинете пахло кофе. Чашка с этим божественным напитком стояла у нее на столе. Стрельникова обратила внимание, как я уставилась на ее кружку.
– Хочешь кофе или чай? – спросила она. – Погоди, ты же всегда была кофеманкой. Чего же я стою? У нас в приемной стоит кофемашина. Прокурор подарила всей нашей конторе. Пойдем сделаем кофе. Я тебя угощаю.
От такого предложения я не могла отказаться.
– Начальство разрешает посторонних угощать? – начала я издалека.
– Самариной сейчас нет на месте. Она вчера на ночь глядя позвонила и сообщила, что три дня ее не будет. Взяла отгулы. Какие-то срочные дела появились. Хотя на нее это не похоже. Тем более что в эти дни важные судебные заседания. А Лиза, ее секретарь, не проболтается. Она сама своих подружек постоянно поит.
В моей голове сразу соединились два события – исчезновение Чертовского и отсутствие на работе Самариной. Причем, по словам Ксюши, на нее это не похоже.
– А она не говорила, что случилось?
– Ты о ком?
– О прокуроре. Сама же говоришь, что это на нее не похоже.
– Ну да, Самарина редко прогуливает работу. Она для нее на первом месте.
Мы зашли в приемную и увидели, как секретарь Лиза вытирает слезы.
– Что случилось, Лиз? – бросилась к ней Ксюша.
– А ты не слышала, что ли?
– О чем?
– Светлана Евгеньевна, – произнесла Лиза и зарыдала сильнее.
– Что с ней, Лиз?
– Разбилась. Она была за рулем.
– Насмерть?
– Нет, в больнице она. Состояние очень тяжелое.
– Как это случилось? Где произошла авария?
– За городом где-то. С ней, говорят, еще мужчина был. Его тоже в больницу увезли.
– Муж? – спросила я.
– Нет, муж-то и сообщил мне о случившемся. Про того другого мужика я от Гальки узнала. Она секретарь в прокуратуре Ленинского района.
– Так что произошло? – вмешалась Ксюша. – Светлана Евгеньевна всегда осторожно водит.
– Говорят, на встречку вылетела.
Я решила, что пора позвонить Кирьянову. Уж он наверняка в курсе. Событие неординарное. Не каждый день в аварию попадает районный прокурор.
– Думаю, что мне пора.
– Подожди, Тань, так ты зачем приходила? – растерянно спросила меня моя университетская подруга.
– Уже не важно, – ответила я. – Вам тут все равно сейчас не до меня. Зайду как-нибудь в другой раз.
Пока я шла до машины, набрала Кирьянова. Он, разумеется, был в курсе произошедшего, но рассказывать обо
