Ознакомительная версия.
— Значит, ты знала Никиту Кармелина еще до того, как устроилась телохранительницей к Настасье?
— Нет.
— Как же?
— За тот месяц, что я провела рядом с Артемом Германиевым, он ни разу не встречался при мне с Никитой. Я вообще не понимаю, зачем он нанял в «Бастионе» меня и еще одного парня, Дениса. К нашим советам не прислушивался, с собой часто не брал. Не клиент, а натуральный разгильдяй! Инстинкт самосохранения у него был на нуле. Сам ведь кричал на каждом углу, что кредиторы, вернее, псевдокредиторы — потому что он клялся, что не присваивал себе денег «Коралла», — жаждут его убить, и сам же нарушал элементарные принципы безопасности. Ну и доигрался.
— Ты считаешь, если бы Германцев строго следовал вашим указаниям, он остался бы жив?
— Ну, не месяц бы протянул, а хотя бы год
А там, глядишь, и с мстительными ребятами из «Коралла» что-нибудь бы приключилось. Они тоже не вечны. Но нет, предложение отказаться от поездки в кегельбан или сауну повергало Артема в глубокое отчаяние. Он не мог жить без развлечений, это было для него кислородом.
— Ты что, и в сауну с ним ездила? — возмутился Валдаев.
— Да; — пожала плечами Маргарита. — Веником, конечно, голого Артема не обрабатывала, уступала почетную миссию Денису. Сама ждала в холле.
— Мне полегчало, — расслабился Александр.
— Сколько мы обошли с ним ресторанов и казино! Он мне и платье купил. Специально для вылазок
— Красивое! Ой, сейчас покажу.
Маргарита, окончательно проснувшаяся, лихо ускакала в комнату и через мгновение показалась снова — в длинном платье-лапше из золотистого трикотажа. В высокий разрез Маргарита выставила голую ногу в тапочке.
— Вот! То ли Фенди, то ли Валентине. Стоимость — сумасшедшая.
— Вид — тоже, — кивнул Александр. — Бесподобно! Невероятно!
Неприятное подозрение вновь закралось в сердце сыщика.
— А что это тебе Германцев покупал дорогие платья? — тоном ревнивого мужа спросил он. — Ты вскружила ему голову?
— Глупости. Просто я собралась идти в ресторан в джинсах и кроссовках, чтобы в случае опасности не быть скованной в движении. А Артем возмутился и потащил меня в магазин. В результате я бесплатно прибарахлилась. Но я, хоть тресни, все же не могу понять, зачем тебе нужен Германцев. Дело Германцева и дело Кармелина никак не увязываются друг с другом. Их и убили-то совершенно по-разному. Одного застрелил наемный убийца, другого отравила любовница.
— Но все же эти два дела объединяет еще кое-что. Кроме того, что Кармелин и Германцев дружили со студенческой скамьи.
— И что? — Пошевели мозгами, моя зеленоглазая лицензированная охранница.
— Не знаю, — покачала головой Маргарита. — В такое время я обычно сплю, а не решаю кроссворды. Мой голубоглазый приставучий опер.
— Ты, Маргарита. Именно ты и есть связующее звено этих двух дел…
— А где твоя домработница? Валентина Генриховна, которая вкусно готовит? — вспомнил вдруг Илья.
Он примчался к особняку Кармелиных ни свет ни заря. Дорожка от ворот до дверей была мокрой после ночного дождя, запах растений, влажной земли, утренняя прохлада напоминали о недавнем лете.
— Уволила, — мрачно ответила Настасья. — Теперь забудет о портнихе и визитах в косметический салон. Для меня кончился золотой век, для нее тоже. А вкусно готовить я уже и сама научилась. Берешь пиццу, ставишь в микроволновку. Получается классно. Почти как в ресторане.
— Ты не в настроении сегодня? — предположил Илья. Он держал любимую женщину за плечи, рассматривал ее нежное лицо и, в отличие от Настасьи, сиял радостью.
Спозаранку он, удивляясь стремительности своего падения, бодро наврал Маше о необходимости посетить родную контору в субботний день, наплел что-то о внеплановом дежурстве и смылся в сторону Оранжевого бульвара. Илья надеялся урвать, как минимум, двенадцать часов восторженного секса и весь млел от предвкушения.
— Мне плохо, — призналась Настасья.
— Что, уже беременна? — всполошился Здоровякин.
— Да нет. Не в этом дело. Мне стыдно. Твои дети… Не хочу вам все портить…
— Понятно, — сник Илья. — Маша тебе что-то сказала…
— Ничего она мне не сказала. Мы чудесно провели время. Боже мой, я как-то совсем не представляла, что у тебя такие крошечные дети… И сразу две штуки.
— Я ведь говорил.
— Говорил… Но нужно было их увидеть. Такие очаровательные… Нет, Илья, решено. Расстанемся, пока не поздно и пока Маша ни о чем не догадалась.
— Я не согласен, — твердо отказался Здоровякин. — Расставаться не будем.
Справедливо рассудив, что болтовня способна погубить любое хорошее начинание, он подхватил вяло брыкающуюся Настасью на руки и понес давно утоптанной тропой — в сторону огромной кровати.
Гурман, привыкший растягивать удовольствие, посетовал бы на отличное функционирование крючочков на белье Настасьи. Илью, напротив, это вполне устраивало — он оставил возлюбленную без одежды за пять секунд и с детским восторгом оглядел результаты своего труда. Он замер на секунду, прежде чем вступить в оранжерею, усыпанную цветами наслаждения, потом радостно, как молодой лев, набросился на возлюбленную.
Титанические труды доблестного Муромца кардинально не изменили настроения Настасьи. Она была все так же печальна.
— А по какому случаю бардешник? — поинтересовался он. Не вставая с кровати, Илья протянул руку к одной из коробок, обильно громоздившихся в спальне, и вытащил наугад большую черно-белую фотографию в рамке. — Неужели свекровь уже выгоняет тебя из дома?
— Из дома пока нет, но я решила собрать вещи
— Зато вчера натравила на мой магазин аудиторов и налоговую.
— У тебя исключительно заботливая свекровь.
— И потребовала, чтобы «Галерея цветов» вернула долг «Пластэку». С процентами. Короче, моему бутику конец.
— Машка тоже не очень ладит с моей маманей, однако до масштабных боевых действий, подобных вашим, никогда не доходило. Слушай, это фотография выпускного класса? Тебе здесь шестнадцать-семнадцать лет?
— Да. — Настасья перебралась поближе к Илье и приникла к его необъятной грудной клетке. — Вот этот мальчик за мной бегал. И вот этот.
— Естественно! Ты, я смотрю, была самой хорошенькой девчонкой в классе.
— А это мои лучшие подруги — Люда и Анжелика.
— Я всегда удивлялся, с какой гениальной предусмотрительностью женщины подбирают себе подруг. Они, конечно, не могли с тобой конкурировать по части красоты. Форменные кикиморы.
— Ты несправедлив. Анжелика, например, стала актрисой. Она очень обаятельна.
— Одни фамилии чего стоят, Хлыстун и Футто.
— Да, необычные. А вот эти два парня — Олег и Дима — устроили из-за меня настоящую дуэль.
— А ты, полагаю, чрезвычайно гордилась тем фактом, что из-за тебя дерутся мальчишки.
— Да.
— Вы, женщины, бываете кровожадны.
— Стоило Диме раскроить Олегу бровь, воинственный запал иссяк. Парни пришли к заключению, что их мужская дружба счастливо выдержала испытание Настей Лошкаревой — я тогда еще была Лошкаревой, а не Кармелиной, — и отправились домой к Диме зализывать раны и рассматривать новые марки. Помнишь, все тогда марками увлекались?
— Я и сам был заядлым филателистом.
— А теперь, мой заядлый филателист, быстро в душ и выметайся. Я уезжаю.
Илья был совершенно не готов к предпринятому Настасьей маневру. Он собирался, как минимум, раза три проделать комплекс изумительных па, после которых по всему телу разливалась волна шампанского.
— Стой, назад! — приказал он, схватив убегающую женщину за тонкое запястье. Настасья забуксовала на гладком паркете и поехала обратно к кровати, тормозя пятками.
— Отпусти, больно! — запищала она.
Силы были неравны. Настасья в конце концов оказалась в начальной точке траектории — на могучей здоровякинской груди.
— Ну пожалуйста! Мне надо в магазин. Сдать костюм. Я же тебе говорила. Я так и не съездила
— У меня кончаются деньги. Я даже не заплатила Маргарите за август. А уже в разгаре сентябрь. Сдам костюм. Потом какую-нибудь шубу, не самую любимую. Потом потащу в ломбард золотишко. И так далее. Кошмар! Какой позор!
— Хорошо, когда есть что нести в ломбард, — трезво успокоил Илья. — Я поеду с тобой.
— А если нас увидят твои знакомые? Не боишься свидетельских показаний?
— Если Валдаев, он прикроет.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду не Валдаева. Ладно, поехали вместе. Надо сказать, это далековато. За областной администрацией…
Илья провел целый час на первом этаже дома, слоняясь среди коробок, набитых книгами, вазами, утварью. Он ждал, когда Настасья оденется и накрасится. Маша, надо сказать, делала это в шесть раз быстрее.
* * *
Валдаев был легок на помине. Настасья и Илья засекли его на проспекте Мира. Самое удивительное, что он был не один, а с Маргаритой, и даже обнимал девушку за плечи. Надо полагать, процесс пошел, дело сдвинулось с мертвой точки.
Ознакомительная версия.
