– Сколько лет вашей Миле?
– Сорок пять, миленький. Какие уж тут танцы!
– Убедили, – сдался он. – А ей вы тоже давали паспорт?
– Боже мой! Ну, конечно. Она всегда его возвращала. Милочка часто решает вместо меня всякие дела, я же не выхожу. Иногда мы это делали через нотариуса, которого привозили сюда, иногда она договаривалась сама. Уж больно хлопотное это дело – нотариус, да и дорогое.
Руслан достал фотографии:
– Взгляните на фотографии, среди них есть Мила?
Она долго перебирала снимки, сделанные Настей, возвращая их по очереди Руслану. На одном задержалась, затем тоже отдала его, но при этом глубоко задумавшись. Руслан насторожился:
– Вам кто-то знаком?
– Не знаю… Показалось… Дайте-ка последнюю фотографию. Да, вот этот профиль мне знаком… только не припомню, где я видела этого мужчину…
– Он приходил к вам? Кто-нибудь из ваших знакомых его приводил сюда? Вспомните, это очень важно.
– Нет, не могу вспомнить, – решительно сказала она, возвращая фотографию.
В ее поспешном отказе вспомнить мужчину Руслан подметил фальшь. Она не захотела говорить о нем, значит, знает его. Очень интересно. Он стал прощаться, Берта Станиславовна проводила его до двери и, когда Руслан переступил порог, сказала:
– Молодой человек, если Мила в чем-то провинилась… я не буду вашей сторонницей, вы меня понимаете? Не отнимайте ее у меня. Прошу вас. Вся эта история с договором – такая мелочь, а у меня больше никого нет, кроме Милы.
– Она ни в чем не провинилась. Я проверяю подлинность документов, так как директор нашего дворца культуры попалась на махинациях. Вот и все. До свидания, Берта Станиславовна.
Чутье подсказывало, что он напал на след. Намеренно не просил ни телефонов, ни адресов, это теперь можно выяснить, да и не дала бы их Берта Станиславовна. Что ж, на очереди Яков Олегович. Ехать не пришлось далеко, но старик отказался пустить Руслана к себе:
– Днем приходи, а то знаю я вас. Ишь, милицией прикинулся! А ну как вызову настоящую милицию?
– Да вы посмотрите мое удостоверение, – взывал к разуму Руслан.
– Иди, иди отсюда! Все, вызываю милицию! У меня телефон есть!
Руслан вернулся в машину, удивляясь, как у такого недоверчивого старика могли выудить паспорт. Часы показывали начало десятого. Скоро должны приехать Кларисса и Афганец, времени было мало, но Руслан рванул к Зимину домой. Жена его быстренько собрала на стол, но Руслан отказался пить-есть. Тогда Зимин его огорошил:
– Ближайший самолет до Стамбула через четыре дня. Летишь?
– Нет, нет, нет… – схватился за голову Руслан. – Мне надо раньше, понимаешь? Меня не устраивает ждать столько, я должен уехать в Турцию в ближайшие часы.
– Руслан, я не могу зафрахтовать самолет.
– А частные рейсы есть? Никто из крутых не летит на денек в Турцию отдохнуть? Или товар купить?
– Я узнавал. Крутой не летит, грузовой самолет тоже не летит, не летит ни военный, ни пассажирский. Только через четыре дня. Чего тебе так приспичило в Турцию?
– У меня к тебе крупная просьба. Бросайте шерстить Берт и Яковов. А приставь человека к некой Берте Станиславовне, телефон поставь на прослушивание. Желательно фиксировать все ее переговоры и выяснить адресатов. А это адрес Берты, – Руслан протянул заготовленную записку. – Мне нужна женщина, которая приезжает к ней, женщина богатая, как говорила Берта, зовут Мила-Людмила. Так вот, нужно выяснить, чем эта Мила занимается и круг ее знакомых. Еще к Берте Станиславовне ходит женщина из соцобеспечения, желательно и о ней узнать подробности.
– Что натворили дамочки?
– Натворила одна из них, я так думаю, одна…
И Руслан кратко рассказал, в чем подозревает покровительницу Берты Станиславовны и почему. Зимин был шокирован:
– Ну, ты даешь! Знаешь, сколько за этими попрыгунчиками гоняются? Причем все службы от прокуратуры и Интерпола до сельской милиции? А напасть на след не могут пять лет, пять! Неужели ты думаешь, что тебе это удалось за три месяца?
– Слушай, а что вы все за дураков нас держите, а? – завелся Руслан, и теперь его было трудно остановить. – Почему в Турцию не поехали? У вас же с бабками напряженки нет, не то что у нас, ментов поганых в глухой провинции. Нет, это нам дал свои личные деньги мужик, дочь которого в борделе Анкары, не вам. Потому что вы все зад от стула отодрать не можете, одним языком работаете да с подчиненных три шкуры сдираете…
– Между прочим, этим занимается и служба безопасности…
– Вот! – взвился Руслан, нетактично перебив собеседника, а уж язвительности прибавилось в его тоне – не описать. – Как раз ваше дело заниматься безопасностью граждан. Получается: все работают на благо отечества. А что это такое? Как вы себе представляете отечество без людей? Почему-то защищать их некому. Тогда кому вы служите? Горам и рекам? Или собственному брюху?
– Ты всегда был полоумным и остался им, – заключил Зимин.
– Знаешь, я часто рисковал своей жизнью, поэтому вправе тебе сказать, дорогой друг в дорогом костюме, что не надо на нас смотреть сверху вниз. Мы занимаемся такой грязной работой, что вам и не снилось. Короче, мне некогда. Ты сделаешь, о чем я тебя просил?
– Сделаю, – буркнул тот. – Надеюсь, это будут не напрасные усилия.
– Даже если напрасные, – пожал плечами Руслан, внезапно поменяв тон на мирный. – Подумаешь, пара товарищей пошпионит за дамами, это повысит ваш профессионализм.
– Почему-то при наших встречах мне хочется дать тебе по морде…
– Не сегодня, – улыбнулся Руслан, делая из хлеба и колбасы многослойный бутерброд. – В следующий раз. Но учти, я дам сдачи. Ах, да. Держи фотографию, я обвел рожу кружочком, это предполагаемый Яков Олегович. Ну, пока, поужинаю в дороге.
У кинотеатра «Аврора» прикончил бутерброд, запивая минеральной водой. Афганец привез Клариссу в половине одиннадцатого.
– Садитесь ко мне в машину, Кларисса, мы едем домой.
VI. Там, где всегда весна
Настроенный решительно Всеволод после казино заехал сначала в свой отель и забрал на всякий пожарный случай свои вещи. Потом поехал в отель Дианы. Корова Лидочка дрыхла, так и открыла дверь заспанная, завернувшись в простыню. Он влетел в номер и кинулся шарить по вещам Дианы, не обращая внимания на протесты:
– Ты! Совсем чокнулся? Что ты ищешь? Не смей трогать чужие вещи!
Видя, что Сева не реагирует на нее, она схватила его за руку, пытаясь выставить за дверь. Однако он бесцеремонно отбросил надоедливую Лидочку:
– Пошла к черту! Не мешай!
– Вор! Идиот! Хам! – раскричалась она. Откуда-то взялся темперамент, а ведь рохлей прикидывалась. – Мы тут ишачим на вас, а вы вот так ведете себя, да?! Вас на консумацию не посылают! Да ты за мой счет и за счет Дианы здесь бабки получаешь! Это от нас Донник отрывает и вам платит, свинья неблагодарная! Он будет у меня в номере обыск делать, посылать, а я должна молчать! Скотина!
Пропустив мимо ушей оскорбления, Сева нашел патроны, немного денег, забрал их и пошел к двери.
– Я в полицию заявлю! – взвизгнула она.
Достала-таки. Не хватало вновь попасть в полицейский участок. Он вернулся, вынул пистолет, отчего Лидочка попятилась, а потом и вовсе свалилась на кровать, широко открыв глаза и рот. Сева состроил зверскую гримасу и выпалил угрозы:
– Попробуй тявкнуть хоть кому-нибудь, Лидуся. Трупом хочешь стать? (Подействовало, Лидочка затряслась от ужаса.) Знаешь, сколько дел на мне висит дома? – нагонял он на нее страху, угрожая пистолетом. – Да я с тринадцати лет не только танцами занимаюсь, поняла? Мне тебя пришить – тьфу. У меня в Анкаре друганы, Лидуся, они из тебя выхлопную трубу сделают, если ты откроешь пасть. Жратва проскакивать будет прямым ходом в унитаз. Так ты будешь хорошей девочкой? – И пистолетом погладил ее по щечке. Та, ни жива ни мертва, закивала: буду. – Молодец. Встретимся в казино. Пока, крошка.
Кажется, запугал Лидочку насмерть, а Лоле велел ехать к часовщику.
– А кто мне бензин оплатит? – возмутилась она.
– Динка. Деньги у нее.
– Вот я ввязалась, черт возьми! – выругалась Лола, выкручивая руль и ловко лавируя среди автомобилей. – То туда ему надо ехать, то сюда! Таксиста нашел! Ты хоть знаешь, что делать? Или наобум едем?
– Я импровизирую, – сказал он и с безразличием уставился в окно.
Нельзя сказать, что Донатович обрадовался юноше, но понял: Сева пожаловал неспроста, без лишних расспросов отвел его в каморку.
– Мне нужны срочно гранаты. «Лимонки». Штук пять. Лучше десять.
– Завтра…
– Сегодня!
– Но это очень трудно. Две штуки американских долларов…
Сева вытащил почти все, что у него имелось, оставил себе совсем немного, ведь за бензин действительно надо платить. Всего оказалось девятьсот долларов.
– Это все, что у меня есть, – сказал Сева.
– Но поставщик не согласится… – принялся возражать Адам.
– Папаша, – набычился Сева. – Если я не использую «лимонки», верну тебе назад, ты сможешь их продать еще раз. И долг верну. Мне очень нужны гранаты, очень.
